Легенда о Плоской Земле - Алексей Петров
Сам не зная, на что рассчитывал, Геометр отчаянно рвался к выходу из пещеры. Чья-то пятерня опустилась на его плечо.
— Прости, — выдохнул Мечтатель, а потом стукнул Геометра камнем по голове. Возможно тем самым, которым сам Геометр ударил Мечтателя. В глазах потемнело, лучший студент Высшей Школы Мракгорода потерял сознание.
…
Он приходил в себя долго. Откуда-то издалека донёсся голос Аристократа:
— Нет, я останусь! Если уходим, то все вместе.
— Да пойми же, если у них будет Велемира, им незачем сохранять нам жизнь! Тащить Тихона в такую погоду — самоубийство! — умолял Мечтатель.
— Храбр Драгомирович, послушайте Богдана. Я сниму с Тихона чары, и мы пойдём следом за вами! — это была Некраса.
Тишина. Какой-то шёпот. Боль в глубине головы, ощущение чего-то постороннего, будто всепроникающая длань залезла к нему в голову и пыталась достать оттуда что-то лишнее, оставленное кем-то другим, тем, кто внушал все эти мысли, заставлял совершать поступки… поступки!
«Я убил отца Градимира! Я погубил служителей церкви! Они все верили мне, а я открыл ворота и впустил внутрь храма врагов. Всех убили, даже Горика и других малышей-служек. Что я наделал?!»
Осознание действительности обрушилась на Геометра. А потом всепроникающая десница исчезла, забрав с собой то лишнее, что мешало ему думать. Раскаяние, горе, стыд, нет, не то слово, отчаяние, абсолютное отчаяние из-за невозможности исправить содеянное сделались нестерпимыми.
Геометр открыл глаза. Он всё ещё в той же пещере, поблизости сидит Некраса и сжимает окровавленной тряпкой свою правую ступню, горит уже несколько свечей, а чуть в стороне, рядом с какими-то пустыми коробками, лежит нож. Есть только один выход, исправить невозможно, простить тоже нельзя, можно только понести наказание. Праведное и единственно возможное. Тот, кто отобрал столько жизней не имеет права жить.
Он вскочил, его шатнуло, рухнул на колени, но пополз на карачках к ножу.
— Богдан! — закричала у него за спиной обессилевшая Некраса.
Главное успеть, он не имеет права жить! Вот нож, Геометр ухватился за рукоять, но широкая крестьянская кисть его верного друга тут же вцепилась в запястье. Геометр был слишком слаб, нож выпал из руки. Он попытался вырваться, но лишь бессильно растянулся на земле, почувствовал, как Мечтатель бережно оттягивает его обратно на шерстяную подстилку, на которой он лежал, кладёт его на спину, помогает присесть, протягивает кожаную флягу с забродухой, заставляет выпить.
— Тихон, да ты что? — мягко, но с укором произносит Мечтатель. — Да как же ты только подумать мог о таком?!
— Богдан, дай мне нож, умоляю тебя. Я сделал такое… Я их всех убил, Богдан, всех до одного. Они мне верили, я же … я же помню этих мальчишек. Они мне в рот заглядывали, каждое моё слово ловили, — слёзы непроизвольно текли из глаз Геометра, он весь дрожал, туман, заволакивающий разум, стремительно рассеивался, на душе становилось всё хуже, просто невыносимо больно. Хотелось одного — прекратить это.
— Тихон, друг мой, — голос Мечтателя задрожал, в его глазах заблестели бусинки слёз, — это был не ты. Вспомни, пока ещё можешь. Это чары. Чары Войтеха. Он то же самое сделал с Некрасой.
Мечтатель говорил правду. Геометр что-то смутно припоминал, но воспоминания эти быстро от него отдалялись. Вот мальчишка в красном балахоне. Геометр видел его в приюте. Вот Войтех что-то шепчет тому на ухо, мальчик начинает резать себе руку, а верховный жрец красных смотрит Геометру в глаза и говорит:
— Ты всегда заслуживал большего. Отец Градимир тебя использовал. Он должен умереть! А ты займёшь его место!
Повторяет это снова и снова, а Геометр начинает ему верить. Но в следующую секунду образы тускнеют, воспоминание теряется, уже не удаётся сфокусировать мысленный взор и снова увидеть эту картину.
В пещере воцаряется тишина. Мечтатель сидит напротив Геометра и с глубоким сочувствием смотрит на него. Некраса опустила голову, но слышно, как она тихонько всхлипывает, будто сама прошла через всё это. Геометр думает, пытается осмыслить пережитое. Это правда сделал Войтех? Это он заставил его совершить все эти ужасные вещи? Или Мечтатель просто выдумал утешение для Геометра, чтобы тот мог хоть как-то пережить чудовищные минуты принятия своих преступлений? Да и где гарантия, что все они прямо сейчас не являются марионетками Войтеха? Сомнения не давали покоя. Геометру нужно было их высказать вслух.
— Откуда мы можем знать, что мы не являемся его марионетками прямо сейчас? Богдан, ты хотя бы понимаешь, что я испытывал? Я убил человека, которого считал родным отцом, — Геометр весь дрожал, он не мог смотреть в глаза другу. — Я искренне его ненавидел, несмотря на все воспоминания, которые у меня сохранились. Я хотел, чтобы он умер! Я хотел стать главой Церкви Первопламени. И знаешь, что больше всего меня пугает? Что, если Войтех не внушил мне какие-то сторонние желания, что, если он просто достал из глубины души мои настоящие чаяния и заставил честно себе в них признаться? Что если всё это сделал настоящий я?!
— Нет! — решительно рявкнул Мечтатель, вскочив на ноги. — Ты это человек, рисковавший своей жизнью ради девочки, которую однажды случайно встретил в детстве! Ты тот, кто побежал спасать своего друга в беде, позабыв об опасности! Ты тот, кто ценой трудов и мучений спас несколько красных, несмотря на то, что знал, кто они такие и чем занимаются! Мы — это не наши желания, Геометр. Наши желания от нас не зависят. Но и наши поступки не зависят от наших желаний. Мы те, кто совершают выбор — подчиниться низменному желанию или перебороть его и поступить так, как того требует совесть!
— Тогда почему моя совесть молчала, когда я убивал отца Градимира? Почему она молчала, когда я пытался похитить Велемиру, угрожал тебе ножом?
Мечтатель вздохнул, немного помолчал.
— Я не знаю, как работает его колдовство, Тихон. Некраса говорит, его чары не действуют на меня, поэтому я никогда не пойму, что чувствовал ты, или Некраса, она ведь тоже была им околдована. Но я знаю, что если бы ты был полностью в его власти, ты бы ударил меня ножом без раздумий и увёл Велемиру к нему. Раз ты не сделал этого, значит даже в таком состоянии ты мог сопротивляться ему. Тебе остаётся только разобраться в себе и понять, как
