Один хороший дракон заслуживает еще одного - Рэйчел Аарон
Глава 13
Джастин проснулся от холодной воды, облившей его голову.
Он пришел в себя, открыл рот, чтобы укусить того, кто посмел это сделать, но не смог. Он был в облике человека, в одежде пациента в больнице, прикованный к полу цепями, которые могли удержать лайнер. Он сидел на коленях и не мог даже повернуть голову из-за металлической клетки над его головой, нижняя часть и бока были острыми, чтобы, если бы он открыл рот шире, чем для тихого разговора, он рассек свою челюсть.
В другой раз такая осторожность показалась бы ему признаком уважения. Теперь это только злило. Все мышцы в его теле болели, и его обожженное горло сжималось от боли. Он хотел лечь спать, но это было невозможно из-за магии.
Странная холодная сила покрывала его, как смола, внутри и снаружи. Даже если бы он не использовал весь свой огонь на Ванна Егеря, он не смог бы даже зажечь свечу в таком состоянии. Он едва мог поднять голову, но после того, как он почти потерял ее, Джастин полагал, что это все еще был прогресс. Сдавались жалкие драконы, которые теряли амбиции, и Джастин призвал гордость и заставил ноющую голову оценить ситуацию.
Он был, казалось, в пещере под водой. Искусственной, потому что в настоящих пещерах не было модного встроенного освещения, но размер все еще впечатлял. Пещера была большой, как ангар для самолетов, хотя, кроме каменного островка в центре, где он был прикован, всюду была вода. Вода была из озера, судя по запаху, и он насторожился. Пока что пещера казалась пустой. Не было запаха Ванна Егеря, и он точно заметил бы левиафана. Он гадал, было ли это место темницей, когда голос шепнул:
— Приветствую.
Он застыл, взгляд бегал. Голос звучал отовсюду и из ниоткуда, но, хоть это нервировало, Джастину было сложно переживать из-за чего-то такого красивого. То, как звук растекался, напоминало ему парение в спокойных водах. Он хотел попросить голос заговорить снова, когда он приказал:
— Склонись вперед.
Джастин упрямо стиснул зубы. Красивый голос или нет, он слушался только мать. Но, когда он решил не двигаться, магия ударила по нему, как железный прут по затылку.
Он боролся из принципа, но после боя с Ванном Егерем не мог даже замедлиться, магия заставила его склониться, и он увидел свое отражение в темной воде. Он застыл, готовясь к атаке, которая должна была последовать из воды, но ничего не было. Его отражение смотрело на него в свете пещеры, губы изогнулись в холодной жестокой ухмылке.
Джастин был уверен, что на его лице такой ухмылки не было.
Он отпрянул с ругательством, точнее, попытался. Магия удерживала его, заставляя смотреть, как жестокая улыбка отражения становится шире.
— Ты медленный, как для дракона.
Джастин снова дернулся. Слова были из его губ в воде, но голос был красивым, какой он уже слышал. Он все еще пытался это понять, когда отраженный Джастин склонился, рука появилась из воды и схватилась за выступ у его — их — ног.
Теперь он смог отпрянуть, отталкивал магию изо всех сил, пятился от отражения, пока оно выбиралось из темной воды на каменный островок рядом с ним. Вода собралась вокруг него, оставив холодный склизкий след на камне, но отражение выглядело сухим, как оригинал, пока расстегивало оковы и клетку на голове, как у Джастина, быстрыми движениями ладоней.
— Ты больше, чем я думала, — сказало отражение, освободившись, бросив цепи в воду, где они пропали с плеском. — Но меньше, чем я надеялась.
Отражение улыбнулось Джастину, явно хотело, чтобы он заговорил, но его рот не слушался. Молчание затянулось, и его отражение покачало головой.
— Дракон, который смог удивить моего Охотника и успеть увидеть мой тайный сад, умнее этого, да? — проворковало отражение, похлопало ладонь Джастина своей ледяной рукой. — Ты знаешь мое имя, таракан. Скажи его.
Джастин не хотел. Он не хотел радовать это жуткое лицо, но ненавистное слово было уже на языке.
— Алгонквин.
Отражение улыбнулось его же кривой улыбкой. Это была мелкая деталь в большой схеме жуткого бреда, который Джастин вытерпел сегодня, но при виде его же насмешливой улыбки на чужом лице он оправился от шока.
— Почему я тут? — осведомился он, выпрямился, как мог, в цепях. — Почему ты не дала Ванну Егерю убить меня? Ты ненавидишь драконов.
— Ты высокого мнения о себе, — Алгонквин смотрела на него свысока его же зелеными глазами. — Ненависть подразумевает трату сил, но твой вид для меня — лишь букашки, неприятная помеха, которую я хочу истребить. Ничего личного.
Джастин не верил в это.
— Тогда зачем ты остановила топор? Почему не убить меня и покончить с этим?
Алгонквин улыбнулась шире.
— Ты снова переоцениваешь свою важность. Я могла бы убить тебя сейчас, не поднимая пальца. Обычно эта пещера под водой. Я могу вернуть свое озеро и посмотреть, как ты утонешь.
— Так почему не сделать так? — прорычал Джастин, поднял голову. — Я не боюсь.
— Потому что нет смысла, — дух вздохнул. — Драконы — как тараканы. Одного убиваешь, еще десять бегают в тени. Ванну Егерю нравится охота, а мне нужно управлять городом.
Его отражение отвернулось, прошло по мокрому камню походкой Джастина.
— Обычно я дала бы своему Охотнику убить тебя, — продолжила Алгонквин. — Ванну Егерю нужно убивать регулярно, или он становится угрюмым. К сожалению для него, твое присутствие сегодня — часть большого плана, который, в отличие от твоей жалкой жизни, стоит моего времени.
— План? — фыркнул Джастин. — Невозможно. Я решил войти на Землю Восстановления лишь час назад.
Алгонквин рассмеялась.
— Глупое существо. Ты связан напрямую с пророком, но все еще веришь, что твои решения — твои?
Она покачала головой, махнула отражением ладони Джастина над водой, и та тут же разделилась, показывая дорогой на вид и явно водонепроницаемый проектор дополненной реальности. Это была индустриальная модель, с такой Театры Пяти Чувств проецировали объемные картинки в толпу, но, пока Джастин гадал, зачем Алгонквин проектор в темнице, дух включила его.
Прибор загудел, показал объемное изображение пустой комнаты в воздухе перед ними, будто они смотрели в окно. Все произошло так внезапно, что Джастин даже не понял, на что смотрел, пока высокая и грозная фигура не появилась в поле зрения. С ней была низкая, но
