Суженая для Альфы
Несмотря на вечер, на улице все еще было светло. Когда она вышла на свежий воздух, не стала сразу идти в сторону машины, а немного постояла, наслаждаясь минутами призрачной свободы, когда ветер играет в волосах, а лицо обдувает прохладой. Слева послышались крики. Люди как муравьи ломились из кондитерской во все стороны, прохожие шарахались от них, сбитые с толку визгами и паникой. Вацлав вышел из автомобиля, нашел ее взглядом, осмотрел с головы до ног и хмуро глянул на вход в магазин. Подошел к нему, толкнул и нахмурился еще больше. Наира поняла, что что-то не так, когда он сделал шаг назад и достал свой телефон. Нет, она и раньше поняла, что что-то произошло, ведь неспроста люди выбегали с таким испугом, но то, что мужчина даже не зашел внутрь, насторожило ее больше. Чувство тревоги подняло свою голову, охватив спазмом ее горло. Каждый шаг давался ей тяжелее, чем предыдущий, словно ее к земле тянул пудовый якорь. Голова кружилась от тяжелого предчувствия чего-то непоправимого, что навсегда изменит мир вокруг и вывернет ее внутренности наизнанку.
- …в порядке, - холодно отрапортовал кому-то в трубку демон, краем глаза наблюдая за ее куцыми передвижениями, - хорошо, понял.
Разговор вышел короткий, всего пара рубленых фраз, но девушка сразу поняла, с кем велась беседа.
- Садись в машину, - кивнул в сторону черного зверя.
И повернулся в другую сторону, выискивая кого-то в жавшейся вдали толпе зевак, желавших узнать, что происходит. Они не рискнули подойти ближе, опасаясь хмурого мордоворота, загородившего входную стеклянную дверь, которая пока что не отражала внутренне убрансто, только мужчину и машину за ним.
- Что случилось? – нашла в себе силы поинтересоваться, заходить ей было страшно, она боялась увидеть там то, что уже подозревала.
Вацлав с силой сжал челюсти, но промолчал, хотя видно было, как вся эта ситуация ему не по душе.
Не успела она повторить свой вопрос, как мелодично звякнул колокольчик, медленно приоткрылась дверь и оттуда как сомнамбула, делая маленькие шажки, вышла владелица кондитерской. Белая как полотно, ни единой капли крови на лице, девушка дрожащими пальцами прикоснулась к веку и ощипнула себя за чувствительную плоть. Вскрикнула и от своего же голоса разрыдалась.
- Ттт, - вскхлипывая, рукой указывала назад и никак не могла выговорить слова, - там, там, что там, да, там нехорошо.
Обняв себя за талию двумя руками, не обращала внимания на текущие слезы, находясь в истерике. Черные разводы окрасили ее некогда розовые щеки, сделав похожей на очкового медведя, у того такие же черные пятна вокруг глаз.
Мужчина застыл столбом, не зная, как реагировать на женский плач и разворачивающуюся возле него драму. Он лишь надеялся, что служители правопорядка появятся как можно быстрее, и он с чистой совестью вернется в поместье, сдаст с рук на руки ходячую катастрофу в виде пары альфы и забудет все как страшный сон.
Наира застыла на месте, как вкопанная. Ей бы подбежать к ней и успокоить, но она только оторопело смотрела на лихорадочные подергивания Марьям, ту колотило от ужаса и шока. И только девушка собралась подойти к ней и что-то предпринять, как справа раздался вой сирены. Полицейская машина остановилась аккурат сзади их машины, оттуда вышли двое мужчин в форме. Ей они показались смутно знакомыми, будто она видела их раньше, но где и при каких обстоятельствах никак не могла вспомнить.
- Патруль вызывали? – залихватски спросил младший. Старший двинул тому под дых локтем, отчего тот закашлялся и замолчал.
- Где место преступления? – вычленив из их трио как самого адекватного и дееспособного Вацлава, обратился к нему, судя по нашивкам, капитан.
- Внутри здания, - указал головой на кондитерскую.
- Заходили туда? – с подозрением уставился на бандитскую рожу Вацлава, у служителей закона вызывавшую почему-то подозрение не во всех смертных грехах, но во многих так уж точно.
- Никак нет, капитан, - с ленцой дерзко ухмыльнулся спокойный обычно демон.
И мужчины вошли внутрь.
- Лейтенант Давыдов, малышка, - подмигнул Марьям младший из двух полицеских, то ли флиртуя, то ли стараясь развеселить. Та от такой наглости даже сморкаться перестала, в шоке наблюдая, как удаляется его спина.
У Наиры подкосились ноги. Дверь снова хлопнула, но она успела рассмотреть и лужу крови, капающую с прилавка, и рыжее облако волос, свисающее вниз, и безжизненное тело Ларисы, туловищем лежащее на столешнице. Дыхание перехватило от нехватки воздуха, в глазах начало мутнеть, обзор сузился до одной маленькой точки, но она не видела ровным счетом ничего. Казалось, в ее глазах отражалась кровавая картина жестоко убитой напарницы.
- …сказал тебе, - донеслись до нее произнесенные жестким тоном слова, - …домой.
Щеки обожгли несколько хлестких пощечин. Девушка широко открыла рот и глубоко вдохнула прерывистыми хлипами, причем несколько раз. Ее легким не хватало воздуха, а глазам слез. Больше всего на свете ей хотелось расплакаться и уткнуться в крепкой плечо, но ее охватило опустошение и апатия, руки опустились в нежелании дышать, видеть и находиться здесь.
- Пришла в себя? – почти нежно спросили у нее и крепко прижали к себе, поглаживая по спине.
Постепенно она стала оттаивать, в уголках глаз начала скапливаться влага, грозящая вот-вот потоком хлынуть и омыть ее лицо соленым ручьем.
