Камли Брайт - Талисман мага

— Сколько? — выдохнул Нечистый.

— Не знаю.

Дэвид мгновенно насторожился.

— Тогда назначай сам, — заметив перемену в его поведении, пожал плечами Карлос.

Теперь Нечистый колебался. Карлос уже почти ему поверил — испортить это, пусть даже и такое ненадежное, но с таким трудом завоеванное доверие, было непереносимо жалко. Однако Карлос по-прежнему слишком опасен…

— Ладно, сейчас отдыхай — договоримся завтра.

Чтобы себя не выдать — энтузиазм от внезапно пришедшей в голову идеи мог отразиться на лице, — Карлос вспомнил, что почувствовал, когда в момент аварии находился в камере С'бэрда. Сработало: ничего не заподозривший Нечистый наконец-то собрался отправиться на покой. В этот момент глаза разведчика случайно остановились на кувшине с водой, и приблизительный план, который уже вовсю крутился в голове, вдруг обрел вполне реальные очертания.

Ужин принес один из молодых послушников. Дрожащими руками поставил на пол поднос с едой и, не смея поднять глаз на заключенного, почти бегом вернулся к двери. Там, в коридоре, стояли еще двое: один был Карлосу не знаком, зато другой…

«С'анти…» — Похоже, Нечистый не слишком-то доверял своему пленнику, если послал таких провожатых. Даже не пытаясь проникнуть сквозь ментальный барьер стоявших за дверью, Карлос быстро просмотрел сознание послушника: всего лишь «невинное любопытство», свойственное любому темному брату высокого ранга — С'анти и его приятель в подобной ситуации, конечно, поступили бы так же.

«Отлично… О, черт!»

Как только за юношей закрылась дверь, время от времени забывавший о своем почтенном возрасте Карлос поднялся из кресла слишком уж резко.

«Ты перейдешь в другое тело и снова будешь молодым…»

Потирая спину, Карлос осторожно опустился на тюфяк. От испытываемого несколько минут назад торжества не осталось и следа.

«Ненавижу…»

— Ненавижу, — повторил Карлос вслух.

Он ненавидел Дэвида. Ненавидел за то, что с семнадцати лет был вынужден прятаться, скрываться; ненавидел за Темное Братство, за «Sunrise», за Теон; за свое изуродованное сознание, за те мерзости, что вынужден был проделывать, пока служил Нечистому. Возможно, на фоне всего остального экскурсы в чужие тела могли показаться не самым отвратительным, но Карлос этого не любил.

Сами понятия «существование», «жизнь», после того как пришлось попробовать это, стали восприниматься как-то по-другому. Раньше Карлос просто жил, но после каждого такого проникновения постепенно нарастало ощущение отстраненности. С каждым разом окружающее словно отодвигалось, делалось менее значимым, что ли? И вот сейчас предстояло проделать все это опять.

Так, машина, нагнетающая телепатическое давление, была по-прежнему отключена — значит, за ним не следили. Разведчик покачал головой: нет, когда-нибудь самоуверенность Дэвида погубит. Втайне Карлос надеялся, что это произойдет в ближайшие несколько часов. Он осторожно выпустил мысленный зонд и начал поиск…

Сознание послушника раскрылось так же легко, как и в первый раз: мальчик не успел и сообразить, отчего его вдруг повело немного в сторону — так, что даже пришлось опереться о стену. Сейчас С'торн был один и собирался идти в свою комнату, но…

Осторожно, чтобы не повредить его мозг, Карлос заблокировал собственное сознание юноши и взял управление на себя.

Теперь только немного освоиться в чужом теле — потому что коридоры Мануна бывший адепт Голубого Круга С'каро за много лет изучил достаточно, чтобы идти по ним в темноте или с закрытыми глазами. Но вот что касалось тела…

Он дал себе команду освоить это тело, и теперь у Карлоса будто бы заново отрастали руки, ноги, пальцы на них… Мысль, словно материализуясь, растягивалась все больше, заполняя собой каждый участок, каждую клеточку…

Все — появившаяся легкость возвестила о том, что процесс завершен. Карлос поправил капюшон и кратчайшим путем двинулся в тот сектор, где находилась комната Дэвида.

Как он попадет в комнату, где должен был находиться Нечистый, Карлоса не беспокоило: на поясе висел кинжал, а с его помощью… Нет, за что он действительно благодарен «Sunrise», так это за массу разнообразных навыков, которым там обучают разведчиков: приемы иллюзионистов, умение открывать практические любые замки, сейфы, управляться со всевозможным оружием, а также без него, языки… — всего и не вспомнишь. Большинством приобретенных в школе разведчиков навыков профессионал пользовался неосознанно.

Карлоса беспокоило совсем другое: не следят ли за ним и не поджидают ли где-нибудь поблизости. Более чем вероятно: Дэвид хитер и, конечно, не поверил, что старый противник вдруг с такой легкостью перейдет на его сторону. Или хотя бы захочет обдумать его предложения. И все-таки стоило рискнуть: никогда еще Нечистый не выглядел таким измотанным, как в тот момент, когда уходил из камеры. Что касается тех братьев, что вместе с Дэвидом штурмовали сознание Карлоса — они вообще не придут в себя до утра.

И Карлос рисковал. Тело молодого человека повиновалось идеально — легкое, гибкое. Хотелось не идти, а бежать, хотелось прыгать и еще много такого, о чем Карлос последнее время вспоминал все реже. В конце концов, он не удержался и (правда, предварительно оглянувшись) прошелся на руках, сделал сальто, а снова оказавшись на ногах, оправил плащ и тихонько засмеялся: то ли над собой, то ли просто так — от непонятной радости.

«Перейдешь в другое тело — и снова станешь молодым…»

Дверь в комнату Дэвида была заперта. Карлос замер… Вроде бы, никого. Положил ладонь в то место, где располагался замок, а спустя всего несколько минут уже стоял над спящим Дэвидом…

Вокруг по-прежнему никого не было: похоже, все, кто мог хоть как-нибудь помешать, находились слишком далеко. Карлос медленно поднял кинжал — Нечистый остался неподвижен. Он действительно спал — спокойно и глубоко, он был полностью беззащитен, и спасти его могло только чудо. И оно произошло…

Кажется, подобное называют моментом истины: когда человек — неизвестно откуда — вдруг точно знает, как поступить. Карлос испытывал это ощущение несколько раз, и вот сейчас оно посетило его опять.

Он не должен убивать Дэвида!

Почему — неизвестно, но то, что не должен — не подлежало сомнению…

«Не пришло еще время…» — Карлос убрал кинжал — без разочарования, без сожаления — и, развернувшись, спокойно пошел назад.

После тела С'торна собственное показалось неповоротливым и неуклюжим.

Дэвид говорил о теле, точно о какой-то одежде… А между тем — теперь уж Карлос в этом не сомневался, — тело имеет разум. Какой-то совсем другой, непонятный, но все же разум. И память. Не будь ее, не было бы сейчас этих мыслей. Да что мыслей — не было бы его, Карлоса. Настоящего Карлоса, а не С'каро, в которого его превратили слуги Нечистого. А еще…