Томас Барнс - Око Владыки

Карлик беспрекословно подчинился. Послушно кивнув прямоугольной головой, он открыл вентиль капсулы. Белесая струя, напоминающая пар, мощно ударила снизу в кожаную воронку, и воздушный шар стремительно приподнялся вверх.

Чешуйчатые пальцы Стабба вцепились в трос, прикрепленный к плетеному днищу, и его потащило наверх вместе с аэростатом.

— Мой повелитель! — хрипло взмолился он снизу. — Спаси меня! Я могу упасть!

— Держись крепче! — ледяным голосом крикнул Таррейтал, перегнувшись через плетеный край. — Мы поднимаемся!

Шар уже поднялся на высоту нескольких метров, как внезапно Лиа-Лла почувствовала, что полет затормозился.

Она изогнулась всем телом и резко выглянула из кабины. Таррейтал сразу затолкал ее обратно, но девушка увидела, что подбежавшая раньше всех Тийгра-Та подпрыгнула и крепко вцепилась в ноги Стабба, пытающегося подтянуться на канате и забраться внутрь плетеной корзины.

Сооружение остановилось!

Воздушный шар застыл в воздухе. Восходящая сила летучего газа тянула его вверх. Но крепко вцепившегося в трос Стабба удерживала за ноги Тийгра-Та, которой помогали и остальные подоспевшие сестры.

Извиваясь на дне корзины, Лиа-Лла услышала, как ее сестры разразились радостными криками. Люди-птицы были уверены, что теперь преступники никуда не смогут улететь.

Сердце колотилось, как бешеное. Девушка ждала, что в любое мгновение корзина опустится на ветвь, и тогда злодеев ждала бы короткая расправа.

«Давайте, сестры, помогите мне! — взмолилась она. — Не отпускайте их! Еще немного!»

Но с отчаянием она увидела, как пальцы черноволосого легли на рукоятку кинжала, и в первых рассветных лучах сверкнуло острое лезвие.

— О, повелитель! — с ужасом прошептал карлик. — Неужели ты сделаешь это!

— Молчать! — с холодным презрением прошипел Таррейтал.

Он взмахнул острым клинком и одним резким движением рассек просмоленный трос, в который вцепились пальцы Стабба.

Воздушный шар сразу взмыл вверх, а чешуйчатого верзилу отнесло в сторону. С хриплым протяжным криком он упал на ветвь секвойи, не выпуская из рук кусок каната, который только что был для него спасительной нитью, а теперь превратился в бесполезную веревку.

Его уже ждали разъяренные сестры Лиа-Лла, столпившиеся на ветви секвойи.

Стабб сразу вскочил на ноги и попытался вытащить грозный кистень, висевший у него на поясе. Но пальцы не слушались его, он нервно дергал цепь, которая упорно не подавалась.

Тийгра-Та, расправив мощные плечи, решительно двинулась вперед. Заметив ее внушительную фигуру, Стабб попятился, пытаясь вытащить оружие, но сделал неосторожный шаг назад и оказался на краю пропасти.

Отчаянно он попытался удержать равновесие, размахивая обеими руками, но не сумел и рухнул в бездну, которая разверзлась за его спиной.

— Будь ты проклят, принц! — успел он крикнуть в сторону поднимающегося воздушного шара, перед тем как полетел с огромной высоты вниз, на поляну, засыпанную иголками секвойи.

Тийгра-Та и все сестры осторожно подошли к краю террасы и с ненавистью смотрели, как массивное тело чешуйчатого летит вниз, переворачиваясь в воздухе и стремительно уменьшаясь в размерах.

Снизу еще доносился его отчаянный затихающий вопль, но через мгновение он смолк. Пылающие от ярости взгляды людей-птиц теперь испепеляли воздушный шар, поднимавшийся все выше.

Но они были совершенно беспомощны. На лицах девушек показались слезы, они ничего не могли сделать для спасения своей любимой сестры…

Между тем, Лиа-Лла уже успели связать канатом, и она лежала, спеленатая, на дне корзины. Таррейтал подошел ближе и с ледяной ухмылкой посмотрел на нее.

— Твой слуга проклял тебя! Я тоже проклинаю тебя! — с ненавистью выпалила Лиа-Лла, глядя в пустые глаза этого человека. — Как же ты теперь сможешь жить?

Аэростат плавно поднимался к небу, и уже не слышались крики ее сестер, оставшихся на террасе.

— Стабб далеко не первый, кто проклял меня. Точно так же, как и ты, — холодно усмехнулся черноволосый. — Между тем, все проклинавшие меня уже сгнили в земле, они превратились в прах, в комки пыли! Меня проклинают все чаще и чаще, при этом с каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше…

Таррейтал был рожден, чтобы стать праведником. Но судьба распорядилась так, что он превратился в законченного злодея.

Он появился на свет в семье правителя Наккута, одной из провинций Южной Канды. При рождении его нарекли торжественным именем: принц Таррейтал Вингмохавишну.

Далекие предки, стоящие у истоков его рода, несколько тысячелетий назад, незадолго до Смерти, приехали в североамериканские края из далекой таинственной жаркой страны, называвшейся Индия. Молодой принц плохо представлял своих прародителей, перебравшихся с берегов священного Ганга на берега Великих озер, но знал, что именно от предков ему досталось редкое имя, смуглая, как у иннейцев, кожа и густые черные волосы.

Перед рождением Таррейтала семья Вингмохавишну уже несколько столетий правила Наккутом. Подданные его отца старались покончить с пещерным состоянием, в которое погрузилось человечество после Смерти. Кандианцы заново осваивали грамоту и по слогам учились читать чудом уцелевшие книги, страницы которых покрывала затейливая вязь, сплетающаяся из забавных закорючек — букв старинного английского алфавита.

Они старались вдохнуть жизнь в угасшую древнюю культуру. Вокруг Наккута появлялись все новые храмы, в которых раздавались благодарственные древние песнопения, псалмы и молитвы во славу Создателя.

Обитатели Южной Канды поклонялись Богу-Отцу, Распятому Спасителю и Святому Духу. Рожденные после ядерной катастрофы, они не отличались воинственностью, не развязывали конфликты с соседями, а пытались созидать, чтобы вернуться к погубленной некогда цивилизации. Они разбивали цветущие сады и устраивали многочисленные пасеки, строили добротные дома и наводили прочные мосты через многочисленные лесные реки, влекущие свои воды к Внутреннему морю.

Наккут превратился в процветающий уголок Канды. Неудивительно, что скоро этот край стал объектом особого внимания адептов Нечистого. Мастера Темного братства не могли позволить, чтобы здесь поселилось счастье, и шайки лемутов заполонили окрестности, угнетая и притесняя мирных жителей.

Кандианцы не желали сдаваться и боролись с злобными тварями. Но количество Волосатых ревунов и особенно людей-крыс все увеличивалось. Мутанты не давали покоя мирным жителям, нападали на жилые дома, грабили торговые караваны и разрушали священные храмы. Люди-крысы, зловонные служители Нечистого, относились к христианским святилищам с ненавистью и готовы были разрушить все до последнего.