Томас Барнс - Око Владыки

Расставание было неимоверно мучительным для них обоих, а так сохранялась какая-то призрачная иллюзия близости, от которой им было нелегко отказаться…

Теперь у него вдруг возникло ощущение, что все это время за ними кто-то следил. Кто-то наблюдал из гущи леса, как они прощались у основания секвойи, а потом этот незнакомец подсоединился к его ментальному лучу и перехватывал все мысленные сообщения.

С досадой Кийт понял, что допустил непоправимую, непростительную ошибку. И это могло стать для него роковым шагом.

Он не знал, кто именно незаметно подключился к его телепатическому каналу и следил за направлением пульсирующего импульса, связывавшего его сознание и разум Лиа-Лла. Кийту оставалось лишь надеяться, что пока он отправится в поход, девушка будет под мощной ментальной защитой Пера Лелио, и с ней ничего не случится.

Глава 8

Ловушка

Тем вечером Лиа-Лла долго не могла заснуть. Сначала она вспоминала прощание с Хрипуном, а потом все время повторяла про себя длительную мысленную беседу с ним. Сознание ее было настолько разгорячено, что трудно было его успокоить.

Как обычно, после ужина пришлось поболтать с сестрами. Потом она зашла в пещеру, чтобы традиционно пожелать доброй ночи священнику. Только после этого девушка заняла свое место в островерхом шалаше, стоящим рядом с хижиной Тийгра-Та.

Все было, как всегда. Но в эту ночь она не смогла быстро соскользнуть в мир сновидений.

Сначала она лежала, беседуя с соколенком, удобно устроившимся в пушистом гнезде над ее головой. Но время было позднее, вскоре малыш устал и заснул, а Лиа-Лла никак не могла последовать его примеру.

Даже во время обычной легкомысленной болтовни, которую она вела с сестрами, у нее все время было как-то тяжело на душе. Все девушки, все люди-птицы быстро успокоились, удобно устроившись на своих лежанках, а Лиа-Лла никак не могла освободить свое сознание от груза переживаний.

Она долго лежала в полной темноте, глубоко погрузившись в свои мысли.

Стоило ей только прикрыть веки, как перед внутренним взором сразу возникал Хрипун. Хотя рыжеволосая знала, что искатель отправился в далекий поход, сердцем она каждое мгновение была рядом с ним и ничего не могла с собой поделать.

Шелестела тонкая трава, растущая рядом с ее шалашом на берегу прозрачного озера. Но рыжеволосой Лиа-Лла казалось, что едва слышный ветерок приносит звук его мужественного хриплого голоса.

Рядом раздавался неясный шорох, где-то совсем близко от ее лежанки. Ей постоянно чудилось, что сквозь плотную пелену дремоты, уже заволакивающую слух, она отчетливо различает шум его осторожных шагов.

В какой-то момент она так ясно услышала шум этих шагов, что даже вскинулась на лежанке, но тут же разочарованно застонала. Этого не могло произойти…

Потом звук шагов снова почудился ей. Сквозь сон она внезапно подумала, что Хрипун отказался от похода и решил вернуться. От этой мысли ее бросило в радостный жар, и сон совсем ускользнул от нее!

Так она долго мучилась, а потом все-таки заставила себя заснуть.

Но на рассвете, когда солнце еще только начинало золотить своими лучами верхушки деревьев, она окончательно проснулась. На этот раз все было по-другому!

С ней происходило что-то непонятное…

Пульсирующий жар прилил к щекам, и девушка не могла найти себе места, беспокойно ворочаясь с боку на бок. Как бы Лиа-Лла ни легла, все ей было неудобно. Наконец она свернулась клубком, так что лоб почти упирался в подогнутые колени, и постаралась поймать ускользающий сон.

Лежащие в соседних шалашах сестры мирно спали, а Лиа-Лла никак не могла избавиться от сладостных воспоминаний о Хрипуне. Он являлся к ней в воображении снова и снова, каждый раз его ласки становились все более откровенным. Если сначала искатель только нежно разговаривал с ней, то с каждым разом он проявлял все больше настойчивости.

Лиа-Лла ничего не могла с собой поделать. Девушке казалось, что он уже ласкает кончиками пальцев ее щеки, губы, шею, что руки его спускаются все ниже, на ее высокую грудь, и Лиа-Лла даже вздрогнула во сне…

Ладони Хрипуна нежили ее тело в теплых объятиях. Хриплый низкий голос так волнующе звучал в ушах, что Лиа-Лла внезапно ощутила мучительное блаженство.

Ее гибкое тело изогнулось. В этот момент с пересохших губ сорвался страстный, тягучий стон.

Волны опьянения окутывали ее с головы до ног. Душа блаженствовала, от восторга ей хотелось раскачиваться и растекаться горячими потоками.

Ее взбудораженный мозг охватила эйфория. Неестественное блаженство обдувало разум сладостными горячими потоками.

Неожиданно Лиа-Лла почувствовала, что мощная невидимая сила поднимает ее на ноги. Полог шалаша раскрылся словно сам по себе. Снаружи в хижину полились нежные рассветные лучи, выхватившие из темноты лицо девушки.

Невидимая рука крепко стиснула ее запястье и решительно вытащила из шатра. На ней была надета только галабийя, легкая ночная рубашка, но девушке даже в голову не приходило накинуть на себя что-нибудь еще.

Сопротивляться Лиа-Лла даже не собиралась. Она знала, что вскоре ей очень будет хорошо, что где-то рядом ее ждет Хрипун.

Внутренним слухом она слышала его мысленное послание!

«Иди ко мне… иди ко мне…» — звучал в ее сознании голос Кийта.

Это не мог быть никто другой. Это была частота его канала телепатической связи.

В этом блаженном состоянии она прошла несколько шагов. Внезапно в сознании отчетливо прозвучал решительный голос:

«Берегись, это ловушка!»

Этот голос она не смогла бы спутать ни с каким другим. С ней разговаривал Пер Лелио! Точно ведро ледяной воды обрушилось на нее сверху. Лиа-Лла даже резко вскрикнула, пробуждаясь от своего фальшивого опьянения.

В то же самое время ментальный посыл Кийта снова проник в ее сознание и вновь стал уговаривать, уговаривать, уговаривать…

Она лихорадочно осматривалась вокруг, пытаясь обнаружить причину своего неожиданного опьянения. И вдруг увидела… маленького несуразного человека!

Таких гостей на ветви секвойи еще никогда не было. У него была прямоугольная, абсолютно лысая головка и длинные худые ручки.

Карлик сидел у густого кустарника, шагах в десяти от ее шалаша, и плакал навзрыд. Слезы катились по его щекам, он закрывал угловатое лицо сморщенными пальчиками, и плечи сотрясались в рыданиях.

В ушах Лиа-Лла все время звучал предостерегающий голос священника, находившегося в пещере, но Хрипун звал ее, и она подошла ближе.

Трудно было даже представить себе, как этот странный малыш смог очутиться на ветви исполинской секвойи!