Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга первая

Пока они слушали этого «врачевателя», Ребекка заметила парочку воинов из гарнизона, прохаживавшихся от одного балагана к другому. Она пихнула подружку в бок, но Эмер, пожав плечами, решила не обращать на этих молодчиков никакого внимания.

— Это всего лишь обычный патруль, — шепнула она. — И вовсе не нас с тобой они ищут.

— Откуда ты знаешь?

— Если бы они искали нас, то из кожи бы вон лезли, — фыркнула Эмер. — А сейчас единственное их занятие — это постараться выглядеть поважнее.

Ребекка посмотрела на проходивших мимо них воинов. Те важно вышагивали, выпятив грудь и высокомерно поглядывая по сторонам. И все же их появление вызвало у ярмарочного люда и у посетителей лишь взрыв веселья.

— Погляди только на них, — рассмеялась Эмер. — Дурака валяют и сами радуются!

Ребекка вынуждена была согласиться с подругой. Если в задачу патруля входило нагнать страх на здешнюю публику, то следовало признать, что с этой задачей солдаты совершенно не справились.

— Пошли, — позвала Эмер. — Пойдем, посмотрим еще что-нибудь. Если у меня врастет ноготь в палец, так я сама его и удалить сумею.

Девушки пошли дальше и вскоре забрели в чуть более тихую часть ярмарки, где вплотную друг к другу стояли несколько ярких балаганов. Над входом в каждый из этих балаганов расхваливалось искусство его владельца и обитателя, причем расхваливалось двояко: надписью для тех, кто умел читать, и картинками для тех, кто не умел. Ребекку сразу же потянуло сюда, хотя Эмер и осталась равнодушной. Судя по вывескам, в этих балаганах обосновались гадалки и предсказатели. Одни предсказывали на картах, другие использовали зеркала и хрустальные шары, имелось здесь и несколько хиромантов. Была даже одна ясновидящая, о которой утверждалось, будто она может рассказать о человеке все, взяв один-единственный его волос, причем волос может быть с любой части тела!

— Бьюсь об заклад, она «увидела» немало интересного, — саркастически заметила Эмер.

— Но сколько же их тут, однако, — прошептала Ребекка, тщетно стараясь подражать подруге в ее равнодушном отношении к здешним фокусам и терпя в плане полный провал. Мысль о том, что человек способен заглянуть в неизвестность, против воли захватывала ее.

— Да это все шарлатаны, — обронила Эмер. — Пошли, посмотрим, где тут дают спектакль.

— Но… — начала было Ребекка.

— Не трать зря деньги, — перебила ее подруга. — От них ты услышишь только то, что, как им кажется, тебе хочется услышать.

И, произнеся это, она решительным шагом пошла прочь. Ребекка же замешкалась на пару мгновений у расписных балаганов, наблюдая за тем, как входят и выходят посетители, и надеясь что-нибудь понять по выражению, написанному у них на лицах. Затем отвернулась и бросилась вдогонку за Эмер, которая меж тем прокладывала себе дорогу к высоким театральным подмосткам. Актеры сверху зазывали публику и обещали представление, «совмещающее изысканнейшие традиции повествования с несравненной артистической игрой, музыкой, достойной слуха самих богов, и столь реалистическими декорациями, что они покажутся вам более подлинными, чем обстановка в вашем собственном доме». Толпа, собравшаяся у подмостков, отвечала на это шутками и насмешками, однако Ребекка была очарована. Речи актеров, их грациозные движения и отрепетированные улыбки, несколько призрачно освещенная и оттого кажущаяся еще более достоверной декорация, внезапные и взрывные музыкальные аккорды, доносящиеся из искусно замаскированной оркестровой ямы, — все это буквально приковывало к себе ее внимание. Никогда еще ей не доводилось сталкиваться с тем, много одаренных людей объединили свои усилия и таланты в деле достижения гармонического целого. Ей даже никогда не приходило в голову, что такое возможно вообще. Хотя стоило над этим задуматься, и все объяснялось очень просто — всего лишь сумма актерских способностей и талантов, но в итоге явилось подлинное чудо.

— А мы можем пойти на представление? — обмирая от волнения, спросила Ребекка у Эмер.

— Разумеется. — Волнение подруги позабавило Эмер. — Это один из самых привлекательных здешних аттракционов. Но представление начнется позже, и у нас с тобой остается еще уйма времени. Что бы тебе хотелось посмотреть или изведать?

— Не знаю, — растерялась Ребекка. — Здесь столько всего.

— Ладно. Тогда пошли, пройдемся.

Нерешительность подруги ничуть не удивила Эмер. Она сама была в точно таком же смятении, когда впервые очутилась на шумной многоголосой ярмарке.

Внезапно они вышли к небольшой открытой площадке, из середины которой взывал к довольно внушительной толпе зрителей какой-то мужчина. На нем был длинный плащ, рисунок которого напоминал паутину, — так выглядели «монахи» в шахматной партии. Внимание публики он привлекал, однако большинство посетителей, задержавшись здесь ненадолго, устремлялись дальше.

— А-а, словоплет, — недовольно протянула Эмер.

— Кто?

— Словоплет. То есть проповедник. Пошли отсюда, пока со скуки не померли!

Но Ребекка не согласилась с нею. Услышав несколько страстных слов, произнесенных проповедника она почувствовала, что ей хочется слушать его и дальше. Покачав головой, она осталась на месте, и Эмер, правда с явной неохотой, последовала ее примеру. Ей было известно, что ярмарочный люд терпит словоплетов в своем кругу лишь потому, что с их помощью порой удается проникнуть в респектабельные городские кварталы, в которые артистов и фокусников иначе бы не допустили. Тем не менее, большинство считало их религиозные проповеди и невыносимо скучными, и не имеющими ровным счетом никакого значения; обычно людям, как и самой Эмер, казалось, будто все это они уже не раз слышали раньше. Но Ребекка отнеслась к этому по-другому! Рвение, которое сверкало в глазах проповедника, очаровало ее.

— Покайтесь, — взывал он. — Предайтесь Паутине, из которой черпает свои силы все живое. Паутина необъятна и бессмертна в бесконечности и в вечности. Все и всех включает в себя Паутина — богов, демонов и ангелов. И когда-нибудь вы тоже станете частью этого великого творения. Но от вас самих зависит, будет ли вас там ожидать вечносущий покой или же на ваши головы падет проклятие, сопровождаемое нескончаемыми мучениями. Покайтесь в своих грехах и предайтесь Ей! За отказ от этого вы непременно будете сурово наказаны. Вспомните Дерис, город воплощенного зла. Где он сейчас? Погребен под толщей своих же собственных злодеяний.

Проповедник окинул взглядом своих слушателей, но никто из них не смог выдержать его взора, поэтому, резко отвернувшись, он скрылся в глубине собственного шатра. Оставшиеся на площадке слушатели принялись расходиться кто куда; Эмер облегченно вздохнула.