Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии

Стрелки маленькой армии короля праздновали победу – кому-то из них случайно удалось подстрелить арбалетчика, высунувшегося из-за парапета, обрамляющего плоскую крышу дворца. Нимед в отчаянии молотил кулаком по стволу дерева, за которым укрывался. Ирина и Ильма едва удерживали короля от того, чтобы он кинулся в бой. Пфундс, исчерпавший весь богатый арсенал ругательств и проклятий, беспомощно смотрел, как арбалетчики уничтожают тех из его друзей, кто еще не сбежал в лес.

– Ну, где же они, во имя Митры?! – Ирина в нетерпении топнула ногой, глядя на закрытые по-прежнему ворота.

…Сварог с трудом дождался, пока его подчиненные выберутся из воды и приготовятся к бою. Горячка близкого сражения уже бурлила в крови славянина, заставляя сердце биться быстрее. Как всегда в такие мгновения, слух и зрение сибиряка обострились, точно у дикого зверя. Он слышал звуки боя, идущего в противоположном конце сада, видел прилипшие к окнам лица челяди, пытающейся разглядеть, что происходит. Оглянувшись, Сварог заметил со вздохом облегчения, что «гвардейцы» уже одеты, а оружие находится у них в руках. Махнув рукой, северянин бросился по едва заметной тропинке, ведущей вдоль стены сада. Остальные последовали за своим командиром. Вскоре укрывающие их деревья закончились, и отряд выбежал на большое пустое пространство, заросшее травой, посреди которого возвышался давно заглохший фонтан. Их тут же заметили арбалетчики, сидевшие на крыше дворца. Внезапно за спиной Сварога раздался крик, перешедший в хрип – это противник точным выстрелом уложил одного из людей Сварога. Все тут же, не дожидаясь команды, вернулись в заросшую деревьями часть сада. Сам Сварог вместе с Ингодой и Ревендом укрылись за парапетом фонтана.

– Чтоб демон выпустил кишки тому садовнику, что устроил здесь эту проплешину! – в сердцах ругнулся сибиряк.

– Сейчас все дворяне делают в саду такие площадки. Они здесь играют в шары, новомодную игру, придуманную в Коринфии, а ввела ее у нас королева – матушка Нимеда. Дурацкое, право слово, занятие. Нужно загнать костяной шар в такую лунку… – принялся было объяснять Ревенд, но замолк под свирепым взглядом своего командира. Тем временем Ингода молча натянула тетиву арбалета, приставила его ложе к плечу, как учил ее Шамсудин, и, дождавшись, пока арбалетчик противника высунется для следующего выстрела, спустила крючок. Наемник повалился назад с болтом, засевшим у него во лбу.

– Да ты прирожденный стрелок, девочка! – восхищенно воскликнул сибиряк. Ингода улыбнулась и пожала плечами, словно не видела в этом ничего особенного. Ревенд открыл было рот, подумал и закрыл его снова.

Последний оставшийся в живых на крыше дворца арбалетчик после гибели двух товарищей не рискнул сразу же высунуться из-за парапета, поэтому отряд Сварога без помех преодолел пустое пространство и вновь скрылся среди деревьев. Неподалеку от ворот Ингода остановилась и аккуратным выстрелом сняла еще одного арбалетчика, сидевшего в надвратной башне. Правда, остальные, увидев, что враг уже пробрался в сад, прекратили обстреливать находящихся по ту сторону стены нищих и перенесли свое внимание на «гвардейцев». Сварог слышал, как сзади к ним через цветники бегут наемники, раньше не принимавшие участия в сражении и охранявшие непосредственно дворец. Сибиряк занервничал. Сейчас они увязнут в безнадежном бою, а стрелки, сидящие в надвратных башнях, не позволят приблизиться к воротам и открыть их. Он взглянул на Ингоду, но девушка покачала головой – арбалетчики врага стали куда более осторожнее и уже не высовывались в окна башенок. Сварог перевел взгляд на своих подчиненных – те смущенно мялись и отводили глаза. Пространство перед воротами отлично простреливалось из обоих башен, а времени, требующегося на то, чтобы отодвинуть запирающий ворота засов, вполне хватало, чтобы не торопясь прицелиться и в упор пристрелить свою жертву.

Сварог быстро отобрал из рядов «гвардейцев» восьмерых, показавшихся ему наиболее смышлеными и крепкими.

– Вы четверо – в ту башню, вы – в эту, и выкиньте оттуда этих сукиных детей! – кратко приказал сибиряк. В глубине души он не слишком надеялся на успех своих солдат, но другого выхода северянин не видел – необходимо было во что бы то ни стало отвлечь арбалетчиков и не дать им выстрелить. В конце концов, какой-то шанс у «гвардейцев» был: арбалет – не лук, пока натянешь тетиву, пока наложишь болт, пока прицелишься – вполне можно успеть добежать до башни. Конечно, при условии, что предыдущим выстрелом уложили твоего товарища, а не тебя.

Сам Сварог повернулся к надвигающимся на отряд наемникам, справедливо полагая, что, если первым не вступит бой и не подаст этим пример, его «гвардейцы» попросту разбегутся. Ингода, встав на одно колено и уперев локоть в другое, успела сделать несколько выстрелов, пока защитники дворца не приблизились к солдатам Сварога. Сибиряк взревел, и его «гвардейцы» откликнулись нестройными воплями, храбро кидаясь в атаку вслед за своим командиром. Нищие дрались отчаянно, поскольку речь шла об их жизни, наемники – осторожно, вычисляя при этом в уме, сколько им запросить за этот бой с хозяина сверх уговоренного. Сварог рубился впереди всех, стараясь, как и Шамсудин, прикрыть тех из «гвардейцев», кто был ближе к нему.

Один из наемников увидел одиноко стоявшую Ингоду и, рассчитывая на легкую добычу, прыгнул на нее, замахиваясь мечом. В последний момент девушка успела разрядить арбалет, прошив нападающего навылет. Другой наемник, заметив, что его товарища убила какая-то девка, выругался и, мимоходом вспоров грудную клетку одному из нищих, двинулся на нее. Ингода растерянно отступила, машинально подняв разряженный арбалет в качестве защиты. Подойдя к девушке, наемник даже не поднял меч, а просто ударил ее кулаком в лицо, присовокупив к этому грязное слово. Ингода упала, ее лицо залила кровь из разбитого носа. Наемник занес ногу для второго удара – но вынужден был обернуться, чтобы защитить свою жизнь, ибо на него напал Ревенд, совершенно озверевший от того, что увидел. Выкрикивая что-то нечленораздельно-угрожающее, юноша яростно наседал на не успевшего опомниться противника, уже понявшего, что ругать эту даму ему не следовало. Видевший это Сварог лишь восхищенно цокнул языком и подумал, что никогда раньше не видел настоящего берсерка. Посягнувший на Ингоду наемник был буквально смят бушующим Ревендом и не сбежал лишь потому, что не успел. Когда красный туман злобы в глазах юноши развеялся, и он увидел то, что осталось от его врага, Ревенд затрясся и его вырвало. Впрочем, наемника эти запоздалые признаки раскаяния уже не трогали.

Тем временем из каждой четверки, посланной Сварогом на стрелков противника, до башен добрались лишь двое, что указывало на то, что в каждой башне находится по два арбалетчика. Открыв двери башен, «гвардейцы» бросились внутрь. Приметивший это Сварог понял, что у него есть несколько мгновений, пока арбалетчики расправятся с напавшими на них нищими. Махнув мечом напоследок и отрубив кисть своему противнику, сибиряк понесся к воротам, машинально вжав голову в плечи в ожидании арбалетного болта. Добежав до ворот, северянин перевел дух и без труда отодвинул тяжелый железный засов, поскольку силы ему придавала любовь к собственной жизни. Толстые деревянные ворота распахнулись, и скрип их давно не смазываемых петель не хуже боевой трубы возвестил нищим, что весы победы склоняются на их сторону. Вскоре вооруженная толпа оборванцев, прятавшаяся дотоле в лесу, ворвалась в сад и поспешила на помощь своим товарищам.