Вишес - Пасынки хаоса

   -Неважно. Забудь. Я не буду тебя убивать.

   -Фрист, - сказала Ника, - Ты знаешь кто я? Я - убийца. Я не знаю, скольких я прикончила, давно сбилась со счета. Некоторых я убила из-за денег, а кого-то просто ради удовольствия. У меня нет родственников и близких, и если ты меня прикончишь, никто не заплачет. Наоборот, многие скажут тебе спасибо.

   -А тебе это зачем? - тихо спросил Фрист.

   Ника тоже уселась на подоконник, на дальний от Фриста край, и прислонилась к оконному косяку.

   -Ты задаешь сложные вопросы, - произнесла она. - Просто я так больше не могу. Все что я умею - это убивать, и еще ненавидеть. Всю свою жизнь я убиваю, гублю и разрушаю все, что вижу, все до чего могу дотянуться. Я ненавижу людей за их серость, за их мелочность и ничтожность. Черт, я их всех просто ненавижу! Разве для ненависти нужна причина?

   Она замолчала, ожидая, что Фрист что-нибудь скажет. Но он молчал. Молчал и смотрел на нее.

   -Я даже себя ненавижу, - произнесла Ника, - за то, что я - одна из них. И я всю жизнь из кожи лезла, чтобы от них отличаться. Я мстила людям за то, что родилась одной из них. Глупо, правда? Но больше я так не могу... Остался только один человек, которого я хочу убить -я сама.

   -Почему ты обратилась ко мне?

   -Я хочу умереть в бою. К кому мне еще идти? Да, еще есть Айс... Но понимаешь, Фрист, Айс - ходячий мертвец, аппарат для махания катаной... Если кого-то в этом городе я и уважаю, то это тебя...

   -Зря, - внезапно произнес Фрист. Ника с удивлением уставилась на него. - Полагаю, я представляюсь тебе своего рода благородным рыцарем. Это далеко не так. На самом деле, с человеческой точки зрения, я куда хуже того же Айса или всех тех, кто сейчас веселится этажом ниже. После инцидента с Тау я окончательно разобрался в себе.

   Фрист усмехнулся.

   -Это не рефлексия. Я действительно так думаю, и это нисколько меня не угнетает. Да, мне доставляет удовольствие изображать доброту и благородство. Но на самом деле я руководствуюсь только собственными желаниями и ничем больше. Кто-то собирает, марки, кто-то копит деньги, а я коллекционирую людей. Да, такая у меня коллекция. Айс, Ванесса и ты. И еще другие, с которыми ты незнакома. Иногда мне оставляет удовольствие играть в ваши человеческие взаимоотношения. Но только до определенного момента.

   Фрист печально улыбнулся.

   -Но когда мне все надоедает, я могу сломать игрушку. Тау мне это ясно показал. Как только меня действительно припрут к стенке, я тут же сбрасываю маску. Думаю, я все же мог бы сделать так, чтобы он остался жив. Но мне не удалось даже захотеть этого... По большому счету, мне наплевать на всех, кроме самого себя. Когда-то давно я, сам того не заметив, перешагнул границу человечности и с тех пор иду своим путем, удаляясь все дальше. И я без жалости сметаю все, что стоит на моем пути...

   Фрист хищно оскалился.

   -И мне совершенно безразлично скольких ты убила, и с какой жестокостью. И мне нет дела до того, что по всем законам ты заслуживаешь кары. С моей точки зрения, это только увеличивает ценность экспоната в моей коллекции. А никакое мнение, кроме моего собственного, мне не интересно, - он соскочил на пол. - Так что я не собираюсь тебя убивать, извини. Я бы хотел, чтобы ты прожила подольше. Даже если десяток-другой людей заплатят за это своими жизнями. Но, в конце концов, ты всегда можешь просто вызвать меня. Поскольку я не ценю ничью жизнь кроме собственной, скорей всего один из нас обязательно погибнет.

   Ника не ответила. Она окликнула его, когда он уже начал спускаться по лестнице.

   -Эй Фрист, тебе не бывает одиноко?

   Он обернулся. Его лицо исказилось в кривой ухмылке.

   -Только люди страдают от одиночества.

Глава третья Нашествие варваров

Weighed upon a wider scaleAfraid to see what takes us downSing destruction, sing of unfullfillmentSearch abandoned, let the blood be feveredRidden of the self provided things get easierIgnite our minds and let's burn brighter nowThese are the wonders at your feet

Dark Tranquillity

   На поляне было неожиданно людно. Фрист насчитал семерых, не считая его самого и Воида, возлежавшего на ветви любимой яблони. Слева от Воида какой-то невысокий, худой и небритый парень в белом костюме лениво выполнял некое мудреное упражнение с дзянем. Когда незнакомец во время своего упражнения повернулся к Фристу, тот обратил внимание на черную повязку на правом глазу фехтовальщика.

   Под деревом, прислонившись к стволу и подтянув к себе одну ногу, сидел некто в черном плаще, из-под которого виделись металлические носы модных высоких ботинок. Левая рука, облаченная в наручень и латную перчатку, лежала на рукояти длинного обоюдоострого меча. Волосы субъекта были уложены на прямой пробор и выкрашены в алый цвет. Фрист даже после пристального разглядывания, так и не определил парень это или все-таки девушка.

   А вот тот, кто удобно разлегся на траве, используя в качестве подушки ногу красноволосого андрогина, явно принадлежал к мужскому роду, хотя золотые серьги, роскошное ожерелье с синем камнем в центре и обилие косметики на лице могли бы заставить усомнниться в этом. Фрист прищурился и разглядел за широкими рукавами белой шелковой рубахи нечто подозрительно напоминающее ножны для метательных ножей и выкидные лезвия, прячущиеся в подошвах ботинок. Женоподобный парень игрался с теэсэном, то рывком раскрывая его, то складывая ударом о бедро.

   На краю поляны, опершись спиной о дерево, стоял еще один персонаж неопределенного пола - худое тело под длинным белым плащом и лишенное всякого выражения лицо, обрамленное фиолетовыми волосами. Руки в черных перчатках покоились на рукоятях двух одинаковых мечей, висящих слева и справа на поясе. И этот же персонаж сидел рядом на траве. Точнее не он, а его точная копия.

   А на противоположном краю поляны на ветке дерева, болтая ногами, обутыми в высокие сапоги, сидела уже знакомая Фристу Кана. Она была одета в длинную узкую черную юбку и короткий черный топ с длинными рукавами. Юбка очень мешала бы лазать по деревьям, если бы не разрез с левого боку. Рукава тоже были разрезаны вдоль до плеч. Обнаженные руки держали посох оканчивающийся затейливыми стальными навершиями. Угольно-черное древко посоха обвивали голубые цветы. Еще один такой цветок был в волосах девушки. А на поясе у нее, там, где другие носили ножны с мечом, висел большой колчан со стрелами. Фрист заключил, что странный посох в ее руках - на самом деле лук со спущенной тетивой.