Сергей Раткевич - Лекарство от смерти

Серый дорожный плащ скрыл одеяния ученика мага.

«На первое время — сойдет, а дальше… главное, из города незаметно выбраться».

Файрет огляделся по сторонам и шагнул в сгущающиеся сумерки.

Дочь Великого магистра закончила последнее заклятье, довольно кивнула и погасила магический кристалл.

«Не найдут. Даже если очень постараются, все равно не найдут».

Мастер поиска растерянно развел руками.

— Если бы я не знал, что это невозможно, я бы сказал, что следы заметал кто-то из членов нашего Ордена, — растерянно сказал он. — Причем кто-то очень опытный.

— Кто? — выдохнул Великий магистр. — Кто это мог бы быть?

— Если бы я не знал… — вновь начал мастер поиска, но Великий магистр решительно оборвал это проявление лояльности.

— Кто это мог бы быть?! — выдохнул он.

— Например, вы, — ответил мастер поиска. — Или — ваша дочь. Или любой из Старших магистров.

— И что? Ничего сделать не удастся? — нетерпеливо спросил Великий магистр.

— Увы, — развел руками мастер поиска. — Мне удалось лишь отыскать и призвать обратно четырех похищенных коней. А в остальном…

— Понятно, — пробурчал Великий магистр, незаметно накладывая заклятье забвения на мастера поиска.

«Демоны с ним, с этим Файретом! — решил он про себя. — Не так уж он и важен».

Когда разворачивается охота на крупную рыбу, мелкой рыбешке порой удается уйти невредимой. Вот только в играх магии и власти, когда все охотятся за всеми, никто не знает, кому и когда суждено вдруг стать крупной рыбой. Молот судьбы равно занесен надо всеми в то смутное время, когда Владыка Зари начинает умирать, и лишь от разума и воли зависит, кто сумеет выжить сам и спасти своих близких, пока Заря не покинет наконец одного Владыку и не обретет пристанище в другом.

Впрочем, у мастера Холлерга имелось на этот счет свое собственное мнение. То, которое он предпочел не озвучивать. Поговорив с Боллари и наложив на него для страховки одно маленькое заклятье, чего этот пентюх даже и не заметил, мастер Холлерг вновь вернулся мыслями к поганцу Файрету. Нет, это надо же! Какой-то сопливый ученик чуть не убил его! Его, мастера! Этого нельзя было оставить просто так. Холлерг намеревался найти мальчишку во что бы то ни стало! И у него имелось на сей счет некое соображение. Все почему-то решили, что мальчишка нарочно пустил коней в разные стороны, чтоб никто не мог понять, на каком именно он улетел. А значит, искать его теперь сложно, потому что кони неслись во весь опор и в самом деле оказались весьма далеко, да еще и чьи-то отклоняющие чары вмешались, окончательно путая картину. Так что в точности определить место, где оказался Файрет, представлялось весьма затруднительным. Никто почему-то не подумал о том, что Файрет, возможно, и вовсе никуда не улетал. А точка, из которой кони были отправлены в разные стороны, это и есть место, где его следовало искать! Там он спешился, да и пошел себе. Вот только вопрос, в самом ли деле Великому магистру хотелось, чтоб мальчишку нашли? Мастер Холлерг был почти убежден, что он отыщет этого гада, если постарается. Отыщет прямо здесь, в столице… а уж потом он подумает, что делать с мерзавцем — подарить его шкуру Великому магистру или оставить себе. Перстня Великого магистра у этого гаденыша больше нет — сообразил ведь, стервец, что нельзя при себе такую вещь держать! — а без этого чудовищного оружия он мастеру Холлергу совершенно не страшен. Это даже забавно выйдет, если он попытается защищаться…

А еще мастеру Холлергу очень хотелось узнать, каким именно способом маленький негодяй стащил перстень у самого Великого магистра. Если правду сказать, больше всего ему хотелось именно этого. Ведь мало ли, что в жизни случается. Вдруг пригодится? Такое знание просто не может повредить.

А еще мастеру Холлергу было интересно, кто именно установил отклоняющие щиты и зачем он это сделал. Неужто у этого сопляка в Ордене имеются сторонники? Да еще и такие могущественные! Такие вещи лучше знать наперед, для выживания полезно. Быть может, его не убивать нужно, а напротив, заключать с ним союз? С ним и с его сторонниками? Вот только кто они и каковы их цели? Не связано ли это с каким-нибудь другим Орденом? Шпионаж? А Файрет вовсе никакой не ученик, а просто талантливый разведчик? Может ли быть такое? А что, если это просто блеф, если старик сам помог бежать своему ученику с какими-то одному ему ведомыми целями? И перстень сам дал. Как бы иначе Файрету удалось его заполучить?

Последнее соображение заставило всерьез задуматься. Стоит ли ввязываться в столь опасную и неверную ситуацию?

«Я все-таки попробую его поймать, — решил наконец мастер Холлерг. — Поймаю и расспрошу. А там поглядим, все будет зависеть от того, что он скажет. А также от того, о чем промолчит».

«Тисаф… Тисаф… Тисаф…» — стучат конские копыта, а тебе кажется, что это неумолимое время грохочет в песочных часах. Она одна, там, наедине с этим ублюдком! Он же сумасшедший! Самый настоящий сумасшедший…

И тебе кажется, что твой во весь опор скачущий конь перебирает ногами на месте.

«Тисаф… Тисаф… Тисаф…»

«Да когда же наконец?!»

Твой конь легко вписывается в толпу, каким-то чудом продолжая свой быстрый бег. Знакомые улицы мелькают одна за другой. Больше всего на свете ты сейчас боишься попасться на глаза кому-то из знакомых. Кому-то, кто узнает тебя. Диким и странным кажется тебе все вокруг. И если раньше у тебя отказывало зрение, то теперь подал в отставку слух. Ты скачешь по шумным людным улицам, и они кажутся тебе безмолвными. «Три белые овечки» скрываются из виду, ты мельком думаешь, не вернулся ли уже господин Тэйн.

«Ничем он тебе не поможет, — тотчас звучит в голове. — Никто тебе не поможет… никто… Глупая затея — бежать от меня…»

«Уже не бегу…» — в ответ думаешь ты.

Глухо и странно стучат копыта по мостовой, и тебе начинает казаться, что все это только сон и ты вот-вот проснешься у себя в комнате. Внезапно и странно наваливается вечер. Вот ведь только что был день, а уже сумерки… Или это просто в глазах темнеет?

Конь на всем скаку сворачивает в узкий переулок. Ты вновь поражаешься, как это он никого не затоптал, даже с ног не сбил, а он уже скачет узким длинным переулком, в конце которого, словно разверстая пасть, зияют открытые ворота.

Файрет замер, разинув рот. Мимо него, на всем скаку разметывая снег, пронесся тот, кто столь круто изменил его судьбу. Изменил, сам того не желая, не ведая, что меняет… и, наверное, не желая ничего такого менять…

«Да он же околдован! — мелькнуло у Файрета, когда человек, невесть каким заклятьем спасший от разрушения дом, над которым так неловко потрудился сам Файрет, во весь опор пронесся мимо него. — И конь околдован! Да что же это такое делается?!»