Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – Эрцфюрст

Яэль счастливо вспикнула и, обхватив меня обеими тонкими лапками, прижалась так, словно старалась влезть в меня.

Я вынужденно как бы обнял ее за худенькие плечики, сам старался не смотреть на Гелионтэль, однако она села с другой стороны, обняла и сказала тихо, с сочувствием:

— Дорогой…

Я пробормотал:

— Милая?

— У меня к тебе большая просьба.

— Да, — ответил я поспешно. — Для тебя — все, что угодно!

— Дорогой, — прошептала она, — помни, у меня четыре сестры.

Я охнул.

— Ты на что… намекаешь?

Она прошептала мне в грудь, не поднимая головы:

— Возьми их в жены. Ты мой муж, по закону ты должен это делать, если у них нет другой защиты.

Закон суров, но он закон. Впрочем, с моей изворотливостью политика я, наверное, сумел бы отыскать какую-то лазейку, но чувствую всеми фибрами, что мой долг помочь этой древней и прекрасной расе, даже виду, хотя точнее — подвиду, это не какие-то там майи с их дурацким календарем, а эльфы… это эльфы!

И я буду, эта, защищать их, вот сегодня же и начну спасать, даже готовиться как-то особенно не буду, а сразу брошусь спасать, потому что спасать надо сразу, как утопающих…

Гелионтэль, похоже, опасалась, что я струшу и увильну, потому проводила до просторного домика сестер, сама распахнула передо мной дверь.

Я с очень серьезным лицом шагнул через порог, там две эльфийки с визгом дерутся подушками, но сразу же застыли и, повернувшись к нам, уставились огромными испуганно-любопытными глазищами.

Яэль прижалась ко мне еще сильнее, мешая двигаться, обхватила в районе пояса.

Одна из эльфиек, с копной взвитых высокой башней волос, вскрикнула тонким голосом:

— Ялька! Ты чего?

Яэль пропищала томным сладеньким голоском:

— Теперь он мой…

Гелионтэль сказала строго:

— Девочки, мой муж и защитник конт Астральмэль принял важное решение. Вы по строгим и высоконравственным законам сорората входите в нашу семью и отныне обязаны следовать ее установкам.

Вторая эльфийка, не выпуская подушку из рук, прошептала недоверчиво:

— Всем?

— Да, — сообщила Гелионтэль строго.

— И даже…

— И даже, — подтвердила Гелионтэль.

Эльфийка счастливо взвизгнула и, выронив подушку, ринулась мне на шею. Я опешил, а она повисла, как обезьянка на дереве, обхватив ногами почти на уровне груди. Я шелохнулся и осторожно погладил ее по пышным волосам, на Гелионтэль посматриваю с неловкостью, но ее, судя по строгому виду, беспокоит больше то ли нарушение приличий, то ли мое согласие, которые она из меня выдавила, ссылаясь на букву закона.

— Не будем откладывать! — сказала она строго. — Мой муж всегда занят, у нас пробудет наверняка недолго.

— Как он всегда и делает! — пискнула Яэль с упреком и содрала с меня повисшую и замершую в счастливом блаженстве сестренку.

Гелионтэль сказала еще строже:

— Сейчас отправимся к Материнскому Дубу и совершим обряд бракосочетания… Ялька, ты тоже отлипни от моего мужа. Пока не совершен обряд, это гнусное и аморальное приставание!.. Твое счастье, что я ваша сестра.

Яэль отлипла, но ухватилась обеими передними лапками за мою могучую длань.

— Их зовут Кюэль и Мюэль, — пропищала она, но это Кюэль, а это Мюэль… Они обе противные.

— Эта я Мюэль! — возмущенно закричала эльфийка, которую Яэль назвала Кюэлью. — И перестань дразниться!

Яэль сказала мне льстиво:

— Видите, муж мой, какие они скандальные?.. А вот я замечательная, тихая, послушная…

И снова прижалась ко мне, обхватив всеми конечностями, даже глаза закрыла то ли от неземного счастья, то ли все-таки дразнится.

Мюэль возмущенно вскрикнула:

— Он тебе еще не муж!.. И вообще я старше, он мне сперва будет мужем, а ты постой за дверью!

Гелионтэль нахмурилась, но не успела прикрикнуть, распахнулась дверь и вбежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся четвертая из незамужних сестер, вся с бурно вздымающейся маленькой и острой, как у козы, грудью, тонкая в поясе и с вытаращенными в радостном удивлении глазами. Золотые волосы распущены и достигают ягодиц, небольших, но очерченых очень ясно и хватательно.

— Оэль, — сказала Гелионтэль, — самая младшая.

Яэль вспикнула у меня из-под руки:

— Я самая младшая, я!

— Ты по линии Кердиэля младшая, — сказала Гелионтэль, — а Оэль по линии Треэля. Так, все в сборе, пошли!

Мы вышли, я спросил тихонько:

— А что за линии…

Она отмахнулась:

— Просто Оэль мне двоюродная сестра, но у нее никого больше нет, так что все равно я для нее глава рода, а теперь вот передаю тебе.

— Я глава рода?

— Ты и был им, — пояснила она, — но сейчас, по канонам сорората, они будут тебе не свояченицами, а женами.

Она говорила мягко, но так настойчиво, что я на мгновение увидел в ней ту прежнюю разведчицу, что с контом наблюдала за опасной и непонятной деятельностью людей, угрожающей их лесу.

— Астральмэль, — проговорила она с ласковым нажимом, — дорогой муж, на этот раз нужно пройти обряд у Великого Дерева.

Я изумился:

— Зачем? Мы и без него вот уже второго ребенка ждем!.. Правда, мы быстрые, если для эльфов?

Она покачала головой.

— Ты аменгер моего мужа, потому добавочные обряды не нужны, ты просто получил по наследству его дом, имущество и его жену. Но мои сестры…

Я пробормотал:

— Дык они же вроде как присоединившиеся члены, если понять в правильном смысле, а не так, как мне всегда сперва в голову лезет?

Она сказала снова предельно мягко и нежно:

— Астральмэль, я понимаю твои трудности, но ты настолько отважен, что сумеешь позаботиться и о моих сестрах. Только с ними нужно пройти обряд… не волнуйся, он очень упрощенный и облегченный! Ты берешь в жены не одинокую эльфийку, а как бы узакониваешь то, что и так принадлежит тебе.

— Мне?

Она сказала печально и гордо:

— Женщины всегда под защитой и опекой мужчин! Так установлено Древним Законом.

Я пробормотал:

— Ну… я бы не сказал, что он устарел, хотя ему подчинялись еще амебы, инфузории, рыбы, ящерицы и всякие там куры с петухами. Даже люди и то, несмотря на свою дикость.

— Вот видишь…

— Но ты уверена, — спросил я осторожно, — что они как бы принадлежат… ох, даже говорить такое совестно, мне?

Она печально улыбнулась.

— Мир жесток. До тебя бы не дошла очередь, будь живы наши родители, двоюродные дяди или будь сестры замужем. А так получается, что ты единственный мужчина в нашей сильно поредевшей семье. И эта ответственность на тебе.