Юрий Никитин - Трехручный меч

— Но в чем дело?.. Почему из-за твоих дурацких обетов мы все?..

— Обеты ни при чем, — пояснил я. — Вы, Ваше Величество, слишком много нюхали благовоний. И прочих марихуан. У вас нюх отбит на опасности, остался только на комплименты. А вот я в комплиментах не нуждаюсь, и так знаю, какой я замечательный, ведь все люди как люди, а я само совершенство, потому сразу зачуял…

— Что?

— Неладное, — ответил я шепотом. — Неладное, Ваше красивое Величество!

Она в недоумении оглянулась. Дома проплывают чистенькие, светлые, залитые багровостью заходящего солнца, все тихо и мирно. Чересчур тихо и мирно. Даже нет привычного галдежа на улицах. Люди иногда выглядывают из окон, два-три раза видели группки мирно беседующих в тени деревьев. То ли обедают, то ли пьют чай. Нам помахали руками, я вежливо помахал в ответ.

— А в чем неладное?

Я указал на волка:

— Он тоже чует. Верно, волк? И ворон чует. Так что нас трое против одного.

Она выговорила надменно:

— Я — королева!

— А у нас здесь демократия, — сообщил я. — Все равны. Даже гомосеки… нет, это я перегнул, гомосеки и кошатники все-таки не люди, но остальные, даже лесбияны, — люди с правом голоса.

Она задыхалась от гнева, глаза метали молнии. Впереди показались противоположные ворота. Волк насторожился еще больше, ворон тревожно каркнул. Я как можно шире развернул грудь, сделал морду ящиком, глаза мои зыркнули на лук справа, на щит слева. Королева умолкла в недоумении.

Ворота приблизились, створки закрыты. Из будочки выглянул стражник, я сказал издали:

— Открывай ворота!

— Что случилось? — спросил он.

— Просто еду дальше, — сообщил я.

Он удивился:

— Не отдохнув в нашем городе? У вас конь устал, одежда женщины покрыта пылью…

Я прорычал:

— Отворяй ворота!

Королева сказала раздраженно:

— Что плохого, что эти люди хотят заработать несколько монет, предоставив нам отдых в их городе?

Я потащил меч из ножен, недобро ухмыльнулся.

— Буду рубить ворота, — сообщил им буднично. — С кем о заклад, что с трех ударов продырявлю?

Стражник заколебался, взглянул на меня, на меч, глаза стрельнули взглядом на залитую жгучим солнцем площадку перед воротами. Оставаясь в тени, пробормотал:

— Ладно, сейчас открою…

Исчез в будочке, загромыхало, ворота медленно поднялись. Мы уже отъехали на сотню шагов, я оглянулся, ворота так и остались с поднятой решеткой. Шерсть на загривке волка медленно опустилась, он прерывисто вздохнул. Ворон перестал топорщить перья. Королева переводила непонимающий взгляд с одного на другого, спросила с откровенной враждебностью:

— Ну и что все это значит?

— Это не люди, — ответил я коротко. Взглянул на волка: — А ты что почуял?

— То же, — прорычал он. — Не совсем люди…. хотя немножко и люди. Но и не звери — точно.

Королева ахнула, а ворон взлетел, сделал над нами круг, широко растопыривая крылья под солнцем, что уже наполовину погрузилось за край земли, прокаркал:

— Я думал — вампиры, но те вообще днем спят… Говорят, в гробах!

— Полувампиры, — сказал волк. — Такие бывают? Эти только под прямое солнце не выходили, заметили? А в тени могут сидеть без страха. Или со страхом, но, чтобы заманить свежее мясо, на какие только неудобства не пойдешь?

Королева ахнула снова, сказала торопливо:

— Так зачем же уезжаем?

— А что делать?

— Надо было предупредить отцов города! Пусть соберут стражников, очистят от вампиров, пока те не начали уничтожать жителей!

Я покосился на ее раскрасневшееся возмущенное лицо:

— Во-первых, нам никто не поверит.

Я замолчал, пустил коня вскачь. Королева отстала, но тут же сзади послышался перестук копыт, ее кобылка зашла с правой стороны, она, королева, а не кобылка, спросила требовательно:

— А во-вторых?

— Во-вторых, отцы города и стражники тоже вампиры, — сообщил я сочувствующе. — Разве не видно, как тот не хотел нас выпускать за ворота? Но на солнце не вышел!

Волк напомнил на бегу:

— А на постоялом дворе сразу успокоился, когда узнал, что никуда не уедем, а останемся ночевать на городской площади! Ночью бы пришли за нами.

Королева зябко повела плечами:

— Это значит… что власть Хозяина Тьмы достигла уже и сюда. Прости меня, что я накричала.

Я ответил с некоторой неловкостью:

— Пустяки. Это вы меня удивляете, Ваше Величество.

— Дуростью?

— Нет, дурость для вас норма, вы же красивая женщина, даже очень красивая, а вот что признали свою неправоту, это ж ни в какие ворота не лезет! У мужчин есть негласное правило: когда женщина не права, нужно у нее попросить прощения и замолчать. А женщина права всегда, у нее есть интуиция, а это такое поразительное чутье, которое подсказывает женщине, что она права, независимо от того, права она или нет.

Она слушала сперва с интересом, даже с удовольствием, я же в чем-то даже похвалил, наконец рассердилась:

— Бред какой-то!.. Когда я не права, я говорю это сразу. Просто это бывает очень редко!

— Если женщина сердится, — сказал я кротко, — значит, она не только не права, но и понимает это. Так что извините, Ваше Величество, ах-ах, извините!.. Однако ночевать придется все же в открытом поле.

Она зябко передернула плечами:

— Я предпочла бы в лесу.

— Не страшно?

— Уже привыкла. Там хоть ветки вместо крыши. И деревья как стены.

Я посмотрел на догорающий закат, сказал оптимистично:

— Скажите спасибо, что ночью не будет дождя… хотя не уверен.

— А что, может быть дождь?

Я снова посмотрел на пылающее небо:

— Скорее ливень с градом. А град размером с кулак. Такой полностью выбивает скот, если застанет в поле, пробивает крыши в хлеву и все равно убивает скот, а ураган уносит мясо и кости… Впрочем, я в приметах не Копенгаген. Я герой, а не метеобюро на палочке.

Глава 6

Заходящее солнце светило в спины, от нас протянулись тени, длинные, как продовольственные реформы. Мы были еще в полумиле от рощи, ее я наметил для ночлега, когда тени достигли деревьев и сунули головы в темноту. О том, что солнце опустилось, возвестила полная тишина, дневные кузнечики стрекотать перестали, а ночные еще не начали, одновременно на мир лег торжественный полумрак, а в небе красиво и величаво возгорались багровые громады облаков, целые горы, хребты с оранжевыми вершинками.

Отыскав подходящую полянку, я расседлал коней, волк сообщил, что неподалеку стадо свиней, я поинтересовался:

— Это называется азарт?

— Мой лорд!

— Полагаешь, нам не хватит этого оленя на четверых? — спросил я, выпустив стрелу.

Волк сказал с неудовольствием: