Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

— Маечке? — повторила бородоволосая сволочь прищурившись. — Какой маечке?

— С шелковой вышивкой на груди.

Несколько мгновений он переваривал полученную информацию, а затем подался вперед и произнес с гневными нотками:

— Слушай сюда, ты…! — сглотнул, но не заругался, продолжил сдавленно: — Я знаю, кто освободил мастеров.

— Вряд ли, иначе бы вы на разговоры времени не теряли, а зачитывали приговор на казни преступника, — не согласилась я, но он меня не слушал.

— Знаю, что они тренируют вашу команду, знаю, чего хочет ваш капитан…

— Графскую дочь с именем, начинающимся на Д. Как точно зовут не помню.

— И что планирует Тиши…

— Подставить меня повторно, — прошептала по секрету, — как эти игры выиграем, так сразу к императору. Мне он лично ничего не говорил, но исходя из поведения Гера…

Вампир не внял подсказке, его, судя по всему, снедало желание выговориться. Или скорее, накаркать. Взял очередную театральную паузу, прежде чем с презрением сообщить:

— Вы такой же провальный проект, как и смертьнесущие грифона.

— Глухомань, — подвела я итог, но в последнем утверждении разуверять не стала.

— Слабая команда, в которой имеется еще более слабое звено, — презрительно бросил бордоволосый. И мне за рыжего стало обидно.

— Зря вы так о Гере. Пусть, избивая вас и Дельгато, он не показал всех своих способностей, но это еще не повод так его унижать.

— Вам не выстоять! А кое-кто не дотянет и до первого тура, уж я постараюсь, — рявкнул кровопийца. И взгляд такой многообещающий. Будь моя воля я бы судорожно сглотнула или вскочила, но сил хватило лишь на то, чтобы подавить зевок.

— Понимаю. — Прикрыла рот ладошкой. — С совестью у вас не лады, а на войне все средства хороши.

— Конечно, — продолжил вампир мягко даже певуче, — мне бы не хотелось так.

Его оборвала дверь, грохнувшая о стену и восхищенно радостное "О-о-о…" изданное всеми работниками столовой при виде злого, грязного и гневного рыжего, явившегося в "храм" еды в одном исподнем.

Представление набирает обороты.

12

Появление Гера в столовой прервало кровопийцу на полуслове.

— …ты не согласна сотрудничать…

Помятый вампир в этот раз выглядел не ахти как, в своем дорогом костюме. Надо бы Амиддарии сказать спасибо и преподнести что-то ценное, как другу, пришедшему на помощь в беде. При виде многоликого советник короля застыл, явно ходы просчитывая. А девчонка просияла, да так, словно бы увидела счастье всей своей жизни:

— Гер! Ты все-таки за мной пришел? — а затем с мягкой улыбкой обратилась к Аквиусу Авуру. — Вот, что я говорила. Поссорились из-за мелочи, а он не спит, волнуется, ждет… домой. — Удивительное заявление, а ведь Дао-дво о ней не беспокоился, пока не узнал новость от куки. Приятно, хоть и ложь. Но тут малявка сероглазая осматривает его с ног до головы и добавляет все тем же доверительным тоном:

— Вот, даже не оделся толком, прямиком от озера, в одних труселях ко мне…

Что? Гер скосил взгляд на ближайшую отражающую поверхность и, оценив себя, мысленно ругнулся. Таррах! С памятью беда!

— А порезы чем объяснить? — проявил наблюдательность советник короля, подавшись вперед и внимательно осматривая гостя. Казалось, еще чуть-чуть, и он попытается взять образцы ила с его кожи, в особенности с тех желто-зеленых разводов, что остались на руках многоликого.

— Пусть сам расскажет, — предложила сероглазая.

— Уж лучше покажу наглядно! — Гер в соответствии с вверенной ролью прошел к столу, наклонился над девчонкой и поцеловал уголок ее губ, раскрытых в зевке. И почти сразу отстранившись, как требовал того Найски, произнес: — Прощаю.

— Кто кого, — глубокомысленно ответила она, пальчиками коснулась его подбородка. — Тебе бы помыться.

— Вместе.

— Опять? — послышалось от кровопицы, но они на него внимания не обратили.

— Хорошо. А то ты соленый. — Улыбнулась Сумерька.

— Губу разбил, пока бежал…сюда. Залечишь?

— Да. — И ласковые ручки, обвивают шею метаморфа, притягивают ближе, пальчики зарываются в волосы.

Проклятье! Не знал бы, что она не соображает, какие чувства вызывает, Гер бы точно…

— Кхм! — раздалось тактичное покашливание рядом. — Кхм-кхм!

— Потом, все потом! — прохрипел Графитовый, продолжая с восхищением смотреть на Сумерьку. Сероглазая, нежная, светлая… Воображение лихо рисовало одну сцену лучше другой, сердце стучало где-то в горле, руки рвались содрать с нее все, но замерли, едва многоликий услышал сонное:

— Потом, значит, утром. Мне нужно поспать.

— Поспать? — одновременно произнесли меняющие ипостась. Дао-дво удивился, а вот Авур слова прошипел с раздражением и вскочил. — В таком случае доброй ночи.

— Доброй, и приятных снов! — откликнулась Сумерька громко и уже только для Гера сказала: — Давай поскорее отсюда уйдем. Этот гад бордоволосый мне что-то подлил.

— Что подлил? — Дао-дво активировал на браслете полог и заставил девчонку встать.

Ее поверхностный осмотр ничего толком не сообщил, зрачки нормальные, руки не дрожат, следов раздражителя или возбудителя нет, запаха отравы нет, температура тела стабильная.

— Не знаю, но чувствую себя странно. Представляешь, только еду принесли, вампир явился. А я памятуя о прошлой проверке, тут же съела твою кон… кон… — тихий зевок и многоликий сам договаривает:

— Конфетку.

— Да, и вроде бы не пила ничего после этого и не ела. Но…

— Что? — он пальцами провел по щекам, сероглазой дунул на челку, отвел за ушки короткие локоны. — Если ты заметила что-то странным, лучше скажи.

— От его платка чем-то приторным разило или от стакана, к которому он прикоснулся, — произнесла она задумчиво и, вяло тряхнув головой, заметила с зевком: — Да и… иначе с чего бы мне так хотелось тебя обнять, погладить, поцеловать?

— А хочется? — Дао-дво напрягся, совершенно не представляя, отчего его так тянет рассмеяться, подхватить на руки и закружить ее.

— Очень, — прошептала Сумерька и призналась, — ведь ты в ответ, тоже обнимешь. И не смотри так, у меня острая нехватка прикосновений вот уже восемь лет, с тех пор как дар открылся. — Несколько мгновений он переваривал полученную информацию, а девчонка продолжила вещать. — И представляешь, из всех сделать это без опаски для здоровья можешь только ты. А ты…

— Что, я?

— А ты не всегда такой хороший, как сейчас. Просто так не прикоснешься. — И посмотрев в его ошарашенные глаза, спросила: — А сейчас можно… обнять? — и, не дожидаясь ответа, прижалась к нему, обвила нежными ручками, зашептала в его шею. — Хотя лучше, если ты меня… и… и поцелуешь тоже.