Александра Черчень - Колечко взбалмошной богини. Прыжок в неизвестность

И убрал с моей талии руку, которая все это время служила поддержкой.

Я покачнулась и машинально вцепилась в перила, очень удачно оказавшиеся за спиной. Проводила Фауста растерянным взглядом. Впрочем, далеко он не ушел. Остановился в дверях, обернулся и, проказливо хмыкнув, предупредил:

— Кстати, будь поаккуратнее. Не навернись тут. А то я как-то не горю желанием отскребать твое тельце от скал.

И ушел. А я, как дура, стояла и хлопала глазами, силясь понять: а что это сейчас было? Однако негодование долго не продлилось. Совсем скоро ему на смену пришли совсем иные эмоции. Внутри постепенно закипало возмущение, а странная слабость и потеря ориентации уступали место праведному гневу.

Вот ведь, гад белобрысый. Подразнил и сбежал! Ну и зачем это ему? Было забавно посмотреть, как на меня подействовал коварный напиток? А может, хотел проверить реакцию на себя, неотразимого?

А я тоже дура. О чем только думала, когда лужицей перед ним растекалась? Впрочем, я не думала. Я просто была не в себе! А этот козел пернатый воспользовался ситуацией, чтобы в очередной раз надо мной посмеяться. Гррр!

Ох, как же у меня сейчас руки чесались. Придушила бы на месте этого нахала. А не так давно я еще смела думать, что мы нашли общий язык, что Фауст, наконец, себя нормально вести будет. Блин, да я вообще думала, что ему нравлюсь! И как можно было быть такой слепой?

Короче, такими рассуждениями обида на феникса очень быстро переросла в костерение самой себя и собственной несообразительности. Благо слишком далеко я в этом деле не зашла. Помешало чувство собственного достоинства, за что я сказала ему огромное спасибо, взяла себя в руки и потопала обратно.

К счастью, действие алкоголя уже закончилось, и чувствовала я себя сейчас прекрасно. По крайней мере, физически. А вот на пернатого затаила обиду и теперь тщательно продумывала, какую бы ответную выходку ему учинить.

Дорога до гостиной была недолгой, а потому надумать ничего не успела и решила вести себя как ни в чем не бывало. Переступив порог зала, мельком глянула на Фауста. Тот что-то живо обсуждал с отцом, улыбался и даже не посмотрел в мою сторону.

Ну и славно! Я тоже буду вести себя соответствующим образом!

Гордо задрав голову, прошла к своему прежнему месту, подчеркнуто собранная и невозмутимая уселась на диванчик.

— Все хорошо? — учтиво поинтересовался личный помощник Альберта.

— Да, спасибо. Свежий воздух помог, — ответила в том же вежливом ключе.

Вот Тревур — нормальный человек, буду с ним общаться. Ну их, этих блондинов.

Остаток вечера прошел тихо-мирно. Дух острой на язычок бабушки больше не высовывался. Я больше не пила. Принципиально. Хоть и предлагали попробовать якобы безобидные напитки — я от всего отказывалась. Одного раза хватило. Ну и все это время я подчеркнуто не смотрела в сторону Фауста. Что делал он — не знаю. Да и знать не хочу.

Однако мысли о маленькой, но сладкой мести меня не оставили. Не покинули они буйную головушку даже тогда, когда все разбрелись по спальням и начали готовиться ко сну.

— Лу. А, Лу, — заговорщическим шепотом начала Стаська, уговорившая меня помочь ей с распусканием сложной прически. — А что вы с блондином наедине делали?

— Ничего, — слишком резко отозвалась я. И, скорчив рожу, поведала: — Он просто проверил, не упала ли я с балкона. И предупредил, цитирую: что не горит желанием отскребать мое тельце от скал!

— Вот же гад! — припечатала мелкая, и я в кои-то веки была с ней согласна. — А так и не скажешь, что поиздеваться хотел. Задумчивый такой вернулся, мне уж показалось, что у вас что-то было…

— Вот именно, что показалось! — вновь повысила тон голоса я и слишком сильно дернула за прядь волос, отчего сестрица недовольно зашипела. — Ой, извини, — поспешила исправиться и бережно расчесала длинную, чуть кудрявую от недавних косичек прядку.

— Странно, — глубокомысленно изрекла Стаська и, поболтав в воздухе ногами, заискивающим голоском поинтересовалась: — А почему тогда от тебя так сильно пахнет его туалетной водой?

— Что? — удивленно округлила глаза я и поднесла к носу собственную руку.

Убиться ржавым тазиком! И правда пахнет. Даже кожа. А уж от платья как разит! И как я раньше не заметила?

Но что самое ужасное — заметила Стаська, а значит, уловить аромат парфюма могли и другие домочадцы. И наверняка у них возник тот же вопрос, что и у сестрицы: чем мы с Фаустом занимались на балконе?

Мгновенно вспомнились его объятия, и ласковые прикосновения, и издевка, прозвучавшая перед уходом. Хотя плевать на издевку, она не идет ни в какое сравнение с тем, кем Фауст выставил меня перед семейством. А я еще думала, что моя нетрезвая походочка верх стыда.

И самое обидное, что ничего не было! На самом деле не было. Но при этом, я уверена, многие думают иначе… И им не объяснишь, как Стаське.

Улегшаяся было злость вспыхнула с новой силой. И теперь я точно знала: месть моя не будет маленькой, она будет огромной! Ну, берегись, белобрысый!

— Так это, наверно, когда я на подол платья наступила и чуть не упала. Фауст же поймал. Вот запах и прицепился, — отозвалась я делано беззаботно, стараясь не выдать истинных эмоций.

— Ну да. Шустрый он. Вмиг подлетел. Такое чувство, что специально поджидал, когда ты навернешься, — хмыкнула Стасечка. А у меня будто глаза открылись.

А что, если этот коварный блондин все подстроил? Увидел, как я выпила вина, а может, даже нарочно распорядился разлить этот сорт, и подождал удачного момента, чтобы выставить меня перед всеми в дурном свете. Гррр. Задушу!

— Люб! Поаккуратней, — вырвал из мыслей о сладкой мести недовольный голос сестрички. Кажется, я опять потянула ее за волосы.

— Ой. Я случайно.

— Ладно, Лу, не заморачивайся ты. И выкинь этого пернатого из головы. Мы тебе кого получше найдем. Такого, что даже папин кастинг пройдет, — попыталась поддержать Стаська.

— Угу… — не особо воодушевилась я и, закончив с гривой шоколадных волос, поспешила покинуть сестричкину спальню. Сослалась на усталость и тяжелый день, хотя у самой были совершенно другие эмоции и планы.

Сама не заметила, как прошла мимо двери в собственную комнату и решительно вышла в коридор. Руки так и чесались вытворить что-нибудь эдакое. И я здраво рассудила, что с местью до утра не дотерплю.

Подразнился, белобрысый? А теперь и я подразнюсь! Только, пожалуй, малость пожестче…

В общем, будем действовать по принципу «возбудим и не дадим»! Буга-га-га!

Не то чтобы у меня большой опыт по интимной части. Точнее, опыта как раз никакого. Но был у меня один случай, который идеально подходит под заданный тезис.