Отродье мрака - Rotten Apple
— Как я и опасался. Однажды тьма должна была прийти с Глубинных ярусов и сойтись в вечной битве со всем светлым, что есть в мире. Это было предрешено. Хотел бы я оказаться подальше от всего этого; видит Черногриб, затем я и присягнул ему на верность! Но делать нечего: я принял решение помочь вам, и сим словом не поступлюсь.
— Теперь мы знаем, куда и против кого направлять войска, — с удовлетворённой улыбкой обобщила Эддеркоп. — Что скажешь, Крылан?
— Скажу, что половину из вас я ненавижу, а другая половина мне просто противна. Вдобавок мы не знаем, на что способен противник и явил ли он всю свою мощь — знаем только, что он способен доставить нам неприятности. С другой стороны — Крылан горделиво улыбнулся. — Здесь собрались самые влиятельные люди Тартарии. А когда те, кто большую часть времени грызутся между собой, объединяются ради общих стремлений — о, их не удержит ничто!
Пока Крылан бахвалился, Набб перевернулся на спину и горько засмеялся. Его нос был расквашен от удара о землю.
— Чего смешного? — спросил его Вирл.
— Вы не понимаете! — Набб сел и с умалишённой гримасой покрутил головой. — Вы не видите! Тьма уже победила! Ей не нужно громить вас в бою, чтобы одержать верх! Ей не нужно насылать на вас орды людей-без-огня, не нужно брать приступом города! Она отыщет обходной путь, найдёт лазейку и проникнет в ваши души, так что вы и не заметите! Как она уже проникла в мою!
— Кто-нибудь, уведите уже отсюда этого юродивого, — брезгливо потребовал Крылан.
— Этот юноша прав, — прохрипел Ротте.
— Что-что? — переспросил Крылан.
— Объяснись, — с оттенком раздражения потребовала Эддеркоп.
— Тьма всегда возьмёт своё, — покашливая произнёс Ротте. — Таков порядок вещей. Раньше ли, позже ли, все и каждый окажутся в её власти.
— Твои слова не лишены смысла, — согласился Грзуб, — однако что же теперь, не противиться тьме? Позволить ей беспрепятственно вторгнуться в наши владения?
— Тьма всегда возьмёт своё, — повторил Ротте. — Тяжкие времена отразятся на облике Тартарии. Они свергнут с трона одних и проложат дорогу другим. Так было и так будет.
Вздох баронессы эхом прокатился по пещере.
— Я устала это слушать, — сказала она. — Если все мы заинтересованы в военном походе и понимаем, что стоит на кону, почему бы нам не прекратить сотрясать воздух и не заняться делом?
Но тут стала сотрясаться земля. Сперва все ощутили лёгкую вибрацию подошвами сапог, затем колебания стали сильнее и превратились в точки. Где-то вдалеке застучали камни, послышались крики солдат.
— Землетрясение! — воскликнул Норбиус, закрывая собой Эддеркоп. — Сейчас будет обвал!
— Что всё это значит!? — взвизгнул Грзуб.
Своды пещеры пошли трещинами, на мозаику полетели камни — сперва совсем маленькие, редкие, затем больше, чаще и тяжелее. Рыдал Набб, стража баронов суетилась, не зная, откуда ожидать удара. Одному из стражников Грзуба по голове угодил острый кусок породы. Арли и Вирл бросились к Эддеркоп и её страже, а дружинники Крылана уже вели его по направлению к выходу.
— Никто не уйдёт отсюда! — прокричал Ротте удивительно здоровым и как будто не своим голосом. — Никто не сумеет спастись от гнева Асваргота! Никто не укроется от его могучих ударов!
Гвардейцы Ротте, очевидно смекнув, что к чему, уже в страхе неслись прочь. Барон залился глухим, но странно мелодичным смехом, воздев голову к осыпавшемуся потолку пещеры. Услышав упоминание Асваргота, Арли вышел из себя и швырнул в него пламенный шар, слепо надеясь хоть как-то исправить этим положение.
И тут, неожиданно для всех, барон выскочил из своего балахона, увернулся от броска и скинул маску. Под ней оказался никакой не барон Ротте — а его придворный шут Хрящик. Теперь он ликующе вопил и дико выплясывал на дрожащей земле.
— Надули! Надули! — орал он. — Как вы надули этих увальней, о ваша неброскость, о ваша милость, о ваша светлость! Как вы…
Кусок скалы не меньше тележного колеса в диаметре рухнул на шута и размозжил ему голову. Поодаль, уже у самого выхода из пещеры, завопили дружинники Крылана, накрытые смертоносным дождём из обломков. Раздавленный Набб лежал в луже собственной крови. Ещё мгновение назад Арли видел Грзуба, которого закрывали собой телохранители, но вот рухнули с потолка несколько огромных глыб, подняв облако серой пыли, и правитель Фаар-Толи исчез под завалом. Через два или три сильных толчка потолок пещеры не выдержал и обрушился на цвергскую мозаику, утопив всё вокруг в чёрной мгле и оглушительном грохоте.
ㅤ
Малочисленный гарнизон Гротттхуля оказался бессилен, когда деревянные подпорки нижних этажей были сожжены, и улицы города стали оседать, проваливаться вниз, сбрасывая в озеро дома вместе с перепуганными жителями. Гроттхульцы умели справляться с огнём — но не с Пламенем. Когда от города осталась лишь груда торчащей из Паэна древесины, и кровь мертвецов окрасила студёную воду, атакующие двинулись в Путаную рощу.
Не прошло и получаса, как вспыхнули густые заросли вьюноствола, и самый страшный пожар из всех, что знала Тартария, ознаменовал конец гроттхульского господства…
ㅤ
Откашливаясь и утирая глаза, Арли возжёг Пламя. Его свет пронизал витающие в воздухе пылинки и разлился по поверхности нескольких монолитных глыб, нависших у адепта над головой. Сверху сыпались мелкие крошки щебня. Слишком низко, слишком тесно, никак не разогнуться. Арли огляделся, прислушиваясь к глухим ударам камней вдали — последним аккордам прогремевшего обвала.
В трёх ярдах от него лежала без сознания баронесса Эддеркоп. Её лоб был разбит, на нём виднелся алый кровоподтёк, но правительница дышала. Капитан Норбиус склонился над своей госпожой и отчаянно пытался привести её в чувства. Рядом, зажмурив глаза от яркого света, сидел Вирл.
— Арли! — архивариус на четвереньках подполз к нему. — Ты цел?
— Цел, — всё ещё кашляя, ответил Арлинг. — И до сих пор не понимаю, по чьей прихоти.
— Саламандра, Арли! — Даже в таких условиях воодушевлению Вирла можно было позавидовать. — Я видел её! Прямо перед тем, как нас накрыло камнями, я на кратчайший миг разглядел её!
— Видать, она снова спасла мне жизнь, — без особой радости догадался Арли. — Надо отсюда выбираться, а то дышать всё тяжелее.
— Вроде вон в той стороне есть лаз, — указал Вирл. — Я боялся сдвинуться с места, пока у нас не было света… Арли, ты бы знал, каково было сидеть в кромешной темноте, пока ты не очнулся!
— Расскажешь, когда окажемся на воле, — раздражённо прервал адепт. — Во имя Жерла, что вообще произошло?
Где-то сверху трахнуло, зашатались камни. На мгновение оба вжались в землю, ожидая вот-вот быть похороненными под скалой, но всё успокоилось.
— Похоже на работу вихта, — предположил архивариус. — Теперь я
