Левиафан (СИ) - Кристина Ли
— То религия, то политика… — Тангир упёрся задом в столешницу и сложил руки на груди, — Куколка, ты уже определись под кого копать надо.
— Нет… Тут дело в другом. Сам принцип, — я повернулась к Тангиру и продолжила, — Мы изучали и конспирологию, и политологию, в том числе и то, как в массы внедряются манипулятивные теории. Многие преступники работают на политиков. Мексиканские картели как раз очень яркий тому пример. Потому я и не понимала до конца логики действий преступника с самого начала. Не могла никак связать такие группировки воедино. Сперва Монтанари и дневник из Италии. Потом Сиэтл и Клетка в нём, следом убийство отца Греты и дело Изабель. И всё вокруг легенды про демона, которого должен спасти ангел. Но вчера ты…
— Мораль? Ты наконец-то поняла, что я имел в виду, — он только кивнул, а я продолжила:
— Сожжение церквей и смерть их пасторов — прикрытие и резонанс для общественности. Легенда состряпанная намеренно, чтобы связать всё это с поджогами, тоже используется, как прикрытие. Более того, она как игра. Словесная иллюстрация, чтобы что-то скрыть в её сакральном смысле и навести полицию и нас на другие версии. А для этого нужно всего лишь создать общественный резонанс. Религия — это лучший способ сделать это в любой стране, и на любом материке. Именно так и трактуют в некоторых случаях фреймизмы и теорию окна. Как манипулятивные рычаги для влияния на общественное мнение. Есть те, которые относят этнически к разным группам социума, а есть общие — моральные рычаги. В этом случае религия была выбрана сознательно, Тангир. Для того, чтобы скрыть под её видом, вербовку наемных убийц, проституцию, кровавые тотализаторы и естественно отмывание денег в любой точке мира. Просто прикрываясь сектантами, праворадикальными течениями, или какой-то ещё более глупой чушью, которую можно связать с верой, запустить а массы резонанс, а в это время провернуть дело до конца и просто смыться опять в тень, — я говорила и ходила кругами по комнате, пока не подняла взгляд на психа, когда он произнес:
— Ты же понимаешь, что мы не сможем остановить это? Нам Джун прямо сказал, что подобное невозможно, а то, что мы уничтожили одну из Клеток вообще может обернуться для него и его семьи фактическим устранением, Невена? Да и про арабского выблюдка забывать тоже нельзя. Как бы тебе не хотелось докопаться в этом до конца… Остановись, Невена. Нам нужно найти стервятника, устранить его и по возможности не отдать тебя в руки скорпионам, освободив от его общества навсегда!
— Тангир… — я нахмурилась и разозлилась, — Ты вообще не слышал, что я тебе сказала? Это уже не юрисдикция ФБР! Мне нужно срочно направлять всё это в Пентагон! Иначе…
— И тебе выпустят пулю в лоб в тот же вечер, твои же коллеги, которые тебя слушали, Куколка, — Тангир холодно прошёлся по моей фигуре взглядом, а потом спокойно оттолкнулся от столешницы и пошел в сторону спальни, — Забудь! А попробуешь такое выкинуть — я найду способ закрыть тебя чем подальше от этого всего. У меня есть люди, которые охотно помогут в том, чтобы образумить тебя!
— Что ты сейчас сказал? Повтори! — я сжала кулаки, и пошла прямо на него, на что Тангир резко повернулся и скрутил меня в своих руках, гортанно процедив сквозь зубы:
— Я уже потерял, и не смог защитить одну женщину, Невена! Тебя… — он скрутил мои руки только крепче за спиной и поцеловал настолько сильно, будто я уже умирала в его руках, — …я терять не намерен. Потому если будет нужно, простите уж, агент Эйс, придется вам посидеть на каком-то острове посреди Индийского океана и погрызть бананы с кокосами.
— Ну, знаешь! — я вырвалась и вжав его со всей силы спиной в стену, остановилась, когда увидела взгляд Тангира.
— Знаю… Потому и бегаю за тобой, как цербер, Невена. Я мог уйти ещё после ранения. Нам Джун приехал в Штаты не в отпуск с женой. Он приехал за мной, Куколка!
Я просто отпустила Тангира, позволив ему медленно отойти от стены и пройти мимо, не сказав более не слова. С минуту смотря только на пастельный оттенок отделки, не могла понять что хуже: то, что пришло понимание патовой ситуации, и смертного приговора мне и Тангиру, или то, что я услышала только что от самого психа?
В голове тут же, как черви, стали копошиться воспоминания слов того ублюдка, рядом с пансионатом. Его смакование подробностей возможного исхода для психа. В этот момент, я вздрогнула, потому что по моей щеке опять покатилась слеза, как и той ночью, когда впервые услышала голос, который описывал смерть единственного теперь человека в моей жизни.
Медленно подняв руку, я стёрла влагу, и посмотрела на свои пальцы. Соленые слезы остались на моих руках, а я прошептала, услышав как хлопнула дверь уборной:
— И очистит землю, пламя упавшее с небес. И лишится ангел крыльев. И упадет он в бездну холодную, обратившись чудовищем морским. А люди нарекут его Левиафаном — демоном соленых слёз морских… Левиафан…
Именно такое прозвище стояло в документах, которые прислали на заключённого Чжи Тангира, когда я впервые увидела его на снимках. Сейчас мне показалось, что это произошло будто в другой жизни и другой реальности. Словно не со мной.
Потому я и понималась вслед за ним, по скалистому склону, молча и смотря только на спину обтянутую кожаной курткой. Мы шли вверх, чтобы найти точку, которую выбрали для наблюдения за тем, что происходит в этой доисторической дыре. Со спутника, именно это небольшое плато над Серро Гордо, у старой пустой часовни, почти не просматривалось с долины, а подъем к нему вёл в обход заезду и с совершенно другого шоссе.
Естественно, никто не собирался лезть в ловушку, которую нам так очевидно подкинул конгрессмен, из чистых побуждений. Я в них не верила ни капли, как и словам об огромной любви самого Маилза. Однако Тангир похоже так и думал, что мужчина действительно настолько обожал бедняжку Грету, что тронулся умом и решил потерять всё ради девушки, которая ему ещё и изменила. Никогда бы не поверила в это, и не собиралась. Потому и решила, что сперва нужно проследить за этим местом.
Как только мы встали на нужной позиции, Тангир весьма профессионально занял огневую точку, и
