Левиафан (СИ) - Кристина Ли
Брат медленно показал из-за спины руку, в которой была зажата цепь. Кнут, с сребристой цепью, который я слишком хорошо знала. Он рассек им воздух, а металл обмотался вокруг моей шеи, вынуждая задыхаться. Заставляя прохрипеть криком о помощи, и увидеть уже свои руки, которые пытаются освободить шею от холодной цепи.
И только подняв взгляд вверх, замираю, потому что всё исчезает и я не могу рассмотреть своего брата вновь. Всё темнеет, образуя воронку, в которую засасывает все предметы, дома, улицу и убитых людей.
— Окно… — я открыла глаза, прохрипев только это, а потом схватилась за горло делая глубокий вдох, который вызвал кашель, как у астматика.
— Йаа! Во… (Эй! Что…) — рядом поднялся Тангир, и настолько испугался, что схватил меня тут же, став похлопывать по спине со словами:
— Сейчас. Погоди… — он быстро поднялся, и схватив со столика бутылку воды, присел рядом у кровати, и вложил стакан с мои руки.
Я сделала два огромных глотка и только потом смогла дышать. Тангир высматривал что-то на моём лице, пока не пригладил мои волосы и не заправил за ухо одну из прядей.
— Кошмар приснился? — гортанно прошептал, но я покачала головой и хрипло после кашля ответила:
— Это как Окно Овертона, основанное на четких фреймах, Тангир.
— Что? Ты в какое-то окно провалилась? — он хохотнул, а я заметила на его запястье кнут, который в обычное время, выглядел как широкий браслет на его правой руке.
"Нам конец…" — я подняла медленно взгляд вдоль его руки и наконец-то действительно осознала, зачем меня привязали к смертнику, которого почти усадили на стул, — "Нам конец… Мы не сможем победить целую систему. Из этого не выбраться, потому что мы простые шестерёнки в ней. Простые части огромного механизма, который раздавит нас. Он просто раздушит нас, убив и выбросив тела в одну канаву с такими же, как мы…"
— Нет… Ты не понял, Тангир, — я резко поднялась с кровати, ощутив головокружение, и посмотрела на часы.
"Почти шесть утра…" — мелькнула мысль, а я быстро вышла из спальни и прошла по гостиной номера, к сотовому как ненормальная.
Всё это время Тангир стоял у кровати со сложенными на груди руками, и наблюдал за тем, что я делаю, но потом вошёл в гостиную следом за мной.
— Остановись! — от этого рыка, я замерла с сотовым возле уха, и только потом поняла, что на меня натянули футболку со словами:
— Не испытывай моё терпение по утрам! Что там? — Тангир посмотрел на экран сотового, а потом я натурально остолбенела от его звериного взгляда:
— С какого хера ты звонишь этому придурку? — он сжал мою руку, но я рванула её и уверено ответила:
— Тихо! — зашипела, и приложила палец к его губам.
Всё это время я даже и подумать не могла, что человеком, который следит за нами изнутри мог быть он. Однако это и было моей самой идиотской глупостью! Ведь, с таким опытом работы в этой структуре, должна была сразу заподозрить именно его.
Когда-то, вовремя одной из операций, мы с Родериком установили себе на личные сотовые парную прослушку. Это было необходимо, если кого-то из нас возьмут, а другому придется вытягивать напарника. Он божился, что отключил её, а я дура наивная, доверяя ему, естественно поверила и не стала проверять.
— Вэ?*(Что?) — прошептал одними губами Тангир, но я продолжала держать свою руку, уже прикрывая его рот всей ладонью.
Эта программа работала и в обратном порядке. По сути она прослушивала и писала на сервер всё, что происходило вокруг аппарата, как диктофон. А запустив её простым звонком, можно было услышать последние разговоры владельца номера, и то что он записал не только вокруг себя, но и на том сотовом, который был к нему подключен. Для того, чтобы переключить канал, нужно было просто поставить на удержание звонок Родерику, а затем позвонить себе же.
Спустя несколько минут, когда Тангир почти не выдержал, а мне пришлось буквально вынуждать его молчать, прозвучал первый звук. Это был наш с ним разговор в машине, когда мы только ехали в Сиэтл. Медленно Тангир замер, посмотрев на меня, а я лишь кивнула продолжая удерживать его лицо рукой.
Мы простояли по меньшей мере не менее десяти минут, пока слушали записи, которые Родерик не удалил из сервера и памяти программы.
Как только прозвучал треск, а затем звонок разорвался, я вздрогнула всем телом, смотря на то, как Тангир одним ударом кулака раскрошил мой сотовый, а потом с безумным оскалом в ухмылке прошептал:
— Я его прикончу, Невена! Намотаю кишки на шею и заставлю их жрать за то, что мы чуть не сгорели в том сраном гадюшнике посреди шоссе!
— Тангир! Он нам нужен! Если Родерик работает и на Шавката, и на тех, кто замешан в убийствах, то его можно было слушать… — я только произнесла это имя, как лицо Тангира окаменело, а потом он плавно встал во весь рост надо мной и гортанно прорычал:
— Ты понимаешь, что мне совершенно насрать на твои попытки играть в агента в этой ситуации и дальше? Надеюсь, да, Куколка! Потому что твои коллеги… — он с издёвкой скривился и прошипел у моего лица, — …на хер нас намотали, бросив тебя как кусок мяса на растерзание арабу, чтобы ты по дороге в его царскую койку ещё и тварь, которая женщин убивает, поймала! Понимаешь? Я срал на это всё, и если придется — я убью любого из них! Просто за то, что они твоё имя вслух произнесли! Либо смирись с этим! Либо… — он замер взглядом на моих губах, а потом прошептал, — Можешь прикончить меня сама и остановить…
— Ты реально больной псих! — и в этот раз я говорила абсолютно уверенно, — Ты ненормальный…
— И единственный… кто у тебя остался, Куколка. Ты это итак знаешь!
Мы замерли, смотря в глаза друг другу, а потом Тангир нарушил напряжение, которое совершенно точно закончилось бы в ворохе одеял за спиной.
— Что там с окнами, в которые ты провалилась?
— Окно Овертона. Проще, это допустимые рамки приемлемого и
