Всадник - Юрий Валерьевич Литвин
Ирида– радуга
Вот так всего-то.
Тут капитана отвлекли звуки странной музыки, доносившейся из открытого настежь окна на втором этаже ближайшего дома
Арфа!
Арфу еще называли Ниблий.
Отключение
Escape/
Капитан уже немного стал понимать, как ему работать со своим новым сознанием, он чувствовал себя спутниковой тарелкой, а рога были, очевидно, усилителем.
Вдруг страшно захотелось спать. Капитан прикрыл глаза. Ну не здесь же. Он посмотрел в то окно, откуда доносились звуки неведомой арфы, потом по сторонам и вошел во дворик.
Никого, когда он шел по дорожке между клумбами, он уже почувствовал, что его ведут. Как ни странно, музыка не становилась громче, она затихала, по мере того как он приближался к мансарде.
Мыслей не было, по крайней мере, посторонних и внутренний комп молчал.
Вот и дверь, она оказалась открытой, и когда капитан пересек порог, то отметил, что звуки ниблия исчезли.
Так и есть, он понял правильно, ему сюда.
За порогом не было ничего, только тьма. Было такое ощущение, что Коновалов стоит на краю разверстой бездны.
«Все что ты видишь, всего лишь у тебя в голове», – шепнул кто-то в ухо голосом Деда.
Потом свет включился, и капитан увидел себя стоящим посредине комнаты с бежевыми обоями. Типичный недорогой офис. Стол, кожаное кресло для посетителей. На столе компьютер, как же без него. За столом мрачноватого вида мужчина в дорогом пиджаке и с синим лицом. Глаза прятались под темными непрозрачными очками.
Коновалов сразу понял, что перед ним мертвец. Живой или полуживой, ну что-то вроде самого Коновалова, только похуже сохранившийся, может быть из-за несоблюдения спортивного режима, кто его знает. Человек явно при жизни страдал одышкой и прочими спутниками кабинетных работников.
– Наконец-то,– выдохнул он.– Я уж думал, не дождусь. Так сгнию…
Коновалов молчал, даже в кресло садиться не стал.
– Ты Воин, пойми, тяжело… Ты ведь такой же, как я, – если бы не одышка и фиолетовые раздувшиеся губы, мертвец, наверное бы говорил скороговоркой, создавалось впечатление, что он очень спешил выполнить чей-то приказ.
– Я передам тебе все, что знаю. Так ОНИ,– он выделил это слово,– велели.
Коновалов вспомнил о сущности в белом костюме и почувствовал себя совсем неважно.
–За клиентами я проследил от самого… Города… Ох и помотался я за ними, это какие-то придурки просто…Впрочем зачем тебе это…– мертвец совершенно по-стариковски пошамкал губами и выложил на стол фотографию.
– Вот гляди. Встретишь их там, где тебе было сказано. Не ошибись. Один из них убийца.
Капитан продолжал молчать, и мертвец видимо посчитал это сигналом. А может остатки человеческого толкнули его на монолог, как знать? Он заговорил сначала медленно потом быстрее, Коновалов слушал и глядел на фотографии.
Ничем непримечательные лица… На одной два мужика, один старый один молодой, молодой был тот, что и на фотографии капитана. Ничего нового. Старик… Вида чмошного, но интеллигентного, и пожалуй пропитого, ну это обычно соседствует одно с другим. Неужели он? С ума сойти.
Мертвец между тем продолжал говорить.
– У меня ведь в той жизни контора была. Погребальная. Не поверишь. Большим человеком был. И так вот теперь. А что делать? Инсульт, понимаешь незадача…Ты то тоже небось… Да ладно не говори, понятное дело.
И представляешь, испугался. Ни черта не боялся при жизни, ни бандитов, ни налоговой, а тут так жить захотелось. Как никогда… Юмор наверное, да? Думал обдурю, а от судьбы не уйдешь… Проследи говорят, дело непыльное , а нам нельзя. Игры у них так их сволочей. В зомби вот превратили. А ты гляжу пока не гниешь… Ну да скоро начнется не переживай… Опять юмор…
Капитан продолжал молчать.
– Такое вот дело. И что дальше, на кладбище снова? Молчишь… Ну молчи, молчи, тебе брат тоже нелегко…Тут вот… Запомни, можно живым быть после смерти, а при жизни мертвее мертвого. Да… Мне вот не повезло… Прощай…
И тут все поплыло перед глазами Коновалова. Откуда-то подул ветер, очень сильный и почему-то холодный. Силуэт бывшего большого человека стал словно бы таять на глазах, тлеть и распадаться.
Коновалов опомнился и крикнул:
– А девушка?
Ответа не было. Потом все погрузилось во тьму, и сознание покинуло капитана.
х х х
Одинокий Царь пустыни меланхолично жевал колючку на краю своих владений. Палило солнце, но что оно коренному жителю этих песков. Он был абсолютно равнодушен к окружающему пейзажу и даже не обратил своего царственного внимания на приближающегося сородича. Тот же спешил, хоть не было заметно погонщиков и никто не понукал его.
И приблизившись, стал говорить он. И если бы кто-то смел подслушать разговор двух царей, то узнал бы следующее.
– Опять за свое? Это не по правилам…– заявил Приблизившийся.
– Почему,– насмешливо поинтересовался Жующий. Поднимая ушастую голову и на миг, оставив в покое недоеденное растение.
– Нельзя использоватьНеживущих!
– А как ты отличаешь Живущих от Неживущих? Суть то одна.
– Это глупая игра словами, ведь было же сказано…
– А как ты разграничиваешь глупость и неглупость?
– Ты снова за свое…
– Я всегда за свое… И ты это знаешь.
– Я буду вынужден…
– Давай, а я вот на счастье свое или на беду ничего не вынужден. Это удел слабых…
И сказав так, он снова принялся за свою колючку.
х х х
И плакали в своих вонючих норах
От эстетичного экстаза
(Лесь Подеревьянський)
– Да известно ли вам, что Смерть единственный персонаж изображаемый у разных народов практически одинаково?
Да, да это так. Такое впечатление, что художники рисовали ее с натуры. Причем в разное очень разное время и все равно одинаково. Правда, насколько я знаю в один период времени, в Европе в средние страшные века, после того как черная чума выкосила население на четверть, к традиционной косе были добавлены крылья. И драконий хвост. А так все как обычно. Почему?
– Не знаю Карлыч и думать об этом не желаю, если честно…
– Зья, батенька, зья…– профессор нервно засмеялся, слушать его было страшно.
– Саша, вы одно поймите. Космос является цельной, упорядоченной системой, в которой поддерживается определенный порядок, и в котором работают некие законы, действие же их даже мы частично можем отследить на личных частных примерах. Существуют миры называемые астральные. Их суть невозможно постичь нашим человеческим разумом нашими приборами и средствами измерений и наблюдений. Но они существуют независимо от знаний о них тех или иных существ
