Александра Первухина - Война ненависти

Охотник покачал головой, он до сих пор не понимал причин, по которым люди отчаянно пытались спасти тех, кого в принципе спасать было уже поздно. Однако его помощники-люди почему-то сопротивлялись больше всего, именно когда он потребовал убивать всех сектанток, находящихся на последних месяцах беременности. Пришлось объяснять упрямым гуманистам, что ни одно дитя низших богов не рождалось без того, чтобы не отправить свою мать на тот свет. Девушки все равно были обречены, а так хотя бы умирали безболезненно. Правда, прежде чем согласиться на его условия, люди предприняли попытку спасти одну такую будущую мать при помощи кесарева сечения. Результат надолго отбил у них охоту спорить с Адрином. Отец, конечно, у ребенка был человекообразным, но и только, маленький монстр, до того как его извлекли, успел убить свою мать и отправил двух врачей на больничную койку с серьезными травмами, прежде чем вбежавшие в операционную оперативники успели его пристрелить. Хорошо хоть представители новой расы не наследовали неуязвимость своих родителей-богов, и их можно было прикончить обычным человеческим оружием. Иначе эксперимент, о котором охотника не удосужились поставить в известность из-за каких-то непонятных ему соображений, закончился бы куда более печально и с большим количеством жертв. Новорожденный полубог не мог осознавать свои действия и поэтому делал то, что велел ему инстинкт, унаследованный от его божественного родителя — убивал всех, кто не относился к его виду и не являлся верующим в него.

Закончив с уничтожением тварей, охотник покинул комнату-тюрьму и отправился к выходу из здания. Он неторопливо вышел на крыльцо и удивленно остановился, увидев бегущего к нему капитана Решетова.

Оцепление было до сих пор не снято, никто из дома не выбрался, однако человек явно прибывал в крайне возбужденном состоянии. Адрин счел за лучшее спуститься с крыльца и остановиться перед траншеей, рассекающей узкий тротуар пополам. В темноте практически не проницаемой для человеческих глаз Вячеслав вполне мог свалиться в этот итог работы неизвестных вредителей. Фонари на этой улице были явно не предусмотрены. Когда оперативник с трудом затормозил, едва не налетев него, Адрин, уже ожидая неприятностей, поинтересовался:

— Что случилось? — Вячеслав тяжело перевел дух и выпалил:

— В доме были камеры, которые какой-то умник умудрился подключить к передающей аппаратуре одной из телестанций. Все что ты там делал — транслировалось в новостях. Прямой эфир, мать его!

— Это не Нилитен. — Адрин почувствовал, что в его сознании снова поднимается, грозя смести его личность, ледяная ненависть. Усилием воли, заставив себя успокоиться, охотник в упор посмотрел на отшатнувшегося от него человека и хмуро пояснил. — Он бы просто не додумался до такого трюка. Это сделал кто-то из людей, кто-то кто понимает, с кем он имеет дело, и все равно помогает уничтожить свой род.

Капитан Решетников криво усмехнулся:

— Таких сволочей не мало. Но какая теперь разница? Все, происходившее в доме, показали по всей стране, причем с соответствующими комментариями. А Петров уже во всю дает интервью, утверждая, что именно ты похитил его племянников.

— Ясно. — Охотник серьезно посмотрел на Решетникова. — Вячеслав, это ваша организация собиралась сохранить все в тайне, я понимаю причины такого решения, но если все будет продолжаться в том же духе, то, в конце концов, мы окажемся в центре борьбы интересов людей, которые готовы делать себе имя на чем угодно, даже на крови и смерти себе подобных. А это значит, нам начнут мешать. Вам нужно либо объяснить людям, что к чему, либо быть готовым к тому, что когда из-за всеобщей истерики работать станет невозможно — мы просто уйдем

Человек не нашел что ответить, а Адрин подхватил порыв холодного ночного ветра и полетел домой. Нужно было предупредить остальных о том, как изменилась ситуация. Впрочем, он ожидал чего-то подобного, хотя не так скоро. Добраться бы до того человека, который устроил эту ловушку. Скорее всего, такая сволочь идеально подходила в качестве пище близняшкам, детям нужно много энергии для восстановления…

ГЛАВА 4

Прохожие теплым июньским вечером с удивлением провожали глазами странную пару: две женщины с колясками неторопливо шли по тротуару и, скорее всего на них не обратили бы никакого внимания, если бы ни один нюанс — обычно мамы не вывозят своих детей гулять после наступления темноты. Да и сами мамы вызывали нездоровый интерес.

Одна из них высокая атлетически сложенная брюнетка лет тридцати на вид никак не ассоциировалась с колясками вообще и младенцами в частности. Скорее она походила на модный в Голливуде типаж героинь боевиков, которые вместе с напарником, а то и в одиночку бесстрашно крушат плохих парней, не особенно задумываясь о том, что женщина вообще-то существо слабое. Вторая была на голову ниже нее, худенькая, бледная, едва вышедшая из подросткового возраста — идеальная жертва для любого агрессора, вот только с тяжелой коляской, видимо предназначенной разработчиками для счастливых родителей тройни, управлялась она на удивление ловко.

Ольга и Яна возвращались со своей ежевечерней прогулки и не обращали на удивленные, а то и излишне любопытные взгляды никакого внимания. За их безопасностью ненавязчиво следила Мадина, туманом скользя над крышами домов. Загонщица вздохнула полной грудью жаркий ночной воздух и тихо пожаловалась:

— Это кошмар какой-то! Даже ночью настолько жарко, что хочется нырнуть в ближайший фонтан. — Ольга усмехнулась, глядя на сердитую подругу, и нейтрально заметила.

— Я бы тебе не советовала, не думаю, что ты захочешь потом выбираться из куска льда, в который превратится вся вода после контакта с твоей кожей.

— Ты права! — Яна улыбнулась в ответ. — Но можно же иногда помечтать!

— Не знаю как ты, а у меня сейчас на это не остается времени. -

Заметила Ольга, осторожно огибая глубокую выбоину в асфальте. — Ты в курсе, что Тарас принялся меня тренировать? Никогда не думала, что человек способен делать хотя бы десятую часть того, что он мне показывает!

— Может. — Загонщица невольно рассмеялась, глядя в расширившиеся от удивления глаза подруги. — Он тебе рассказывал историю своего народа?

— Нет. Это уже интересно, у него был свой народ и куда он пропал?

Почему Тарас вечно сетует, что без веры в него он ни на что не способен?

— Ну в него действительно сейчас почти не верят.

— Почти? — Ольга удивленно приподняла брови. — А мне казалось, что его давно и надежно забыли.