Александра Первухина - Война ненависти

Адрина морщиться каждый раз, когда перед ним появлялась очередная папка с документами по новому происшествию, гораздо сильнее его тревожило то, что день ото дня таких папок становилось все больше и больше. Либо оперативники стали лучше выявлять дела связанные с безумными богами, либо Нилитен начал действовать, не скрываясь, что было гораздо вероятнее и гораздо хуже. До решающей схватки осталось совсем не много, а охотники были еще к ней не готовы. По всему миру они уничтожали безумных богов и новых последователей Нилитена, работая в сумасшедшем темпе, но меньше этих тварей никак не становилось, а Высшие боги кроме Оролотана и Тарна не спешили им помогать. Впрочем, и приличных богов способных не только болтать, но еще и реально повлиять на сложившуюся ситуацию осталось прискорбно мало…

Предчувствия и на этот раз его не обманули. Когда Адрин распахнул входную дверь, Вячеслав коротко кивнул, приветствуя охотника, но остался на крыльце, прекрасно зная, что сверхчуткие обитатели этого дома обязательно засекут его присутствие на их территории и, по крайней мере, четверо из них проснутся очень этим недовольные. Адрин вышел из дома и, закрыв за собой дверь, спокойно поинтересовался, не чем не показывая, насколько ему неприятно находиться на улице в такую жару (даже заблаговременно поднятая защита не спасала!):

— Что случилось на этот раз?

— У меня две новости: одна плохая, другая очень плохая. — Человек улыбнулся своей шутке. — Первая — наши оперативники наткнулись на очередное гнездо сектантов, которые подкармливают безумных богов бедолагами, чем-нибудь не угодившими их наставнику. Там этих тварей штук семь. По словам информатора там же держат нескольких беременных девочек. Придется вам ребята поработать сверхурочно, обеспечивая нас жмуриками. — Адрин молча кивнул, устало спрашивая себя: когда, в конце концов, капитан Решетников перестанет употреблять в разговоре с ним словечки из лексикона оперативников, о значении которых охотник мог только догадываться. Создавалось впечатление, что сотрудники правоохранительных органов говорят на своем собственном языке, не имеющем ничего общего с нормальным разговорным. Следующие слова Вячеслава заставили его насторожиться. — Вторая новость еще хуже — этот ненормальный Петров нарушил подписку о неразглашении и разболтал все желтой прессе. Доказательств у него нет, об этом мы позаботились, и остальные свидетели будут молчать, если не хотят серьезных неприятностей, но на фоне участившихся нападений безумных богов, последствия которых нам не всегда удается скрыть шумиха, поднялась знатная. Причем маньяками назначили почему-то вас.

— Как всегда. — Адрин бесстрастно пожал плечами. — Нас боялись во все времена. Скажу Яне и Ольге, чтобы были осторожнее. А в остальном, — если начнут нам сильно мешать мы просто переедем.

— Надеюсь, до этого не дойдет. — Удивительно, но голос капитана звучал вполне искренне. — Вот здесь все данные по секте, человек протянул охотнику тонкую папку с несколькими листками бумаги. -

Кстати, может быть, теперь все-таки расскажешь, как Яна умудрялась проникать к нам в комнату? Сколько мы со Степаном не ломали голову так ни одного правдоподобного объяснения и не нашли.

— Просто. У вас в столе после нашего посещения осталась частичка первозданного холода, а если в пределах досягаемости наших ощущений есть такой ориентир, мы без проблем можем к нему переместиться.

Предвосхищаю твой второй вопрос, я понятия не имею, на каком расстоянии мы можем обнаружить частицу того, что дает нам жизнь, как-то не доходили руки исследовать.

— Понятно. — Человек покачал головой. — Как все оказывается просто. Ладно, как там Вадим с Никитой?

— Нормально. — Адрин позволил себе улыбнуться. — Скоро совсем будут здоровы. Да передай своему начальству, чтобы сегодня вечером оцепили здание, где собираются сектанты. Я займусь их уничтожением и не хочу гоняться за ними по всему городу и прятаться от любопытных зевак тоже не в настроении. А то ваши недавно потребовали, чтобы я без крайней необходимости не блокировал людям память.

— Сделаем! — Вячеслав грустно улыбнулся. — Начальство вечно пытается усложнить всем жизнь, в том числе и себе любимому. Только перед тем как отправиться ты меня предупреди, а то долго держать оцепление — это только привлечет лишнее внимание.

Адрин молча кивнул, показывая, что понял пожелание оперативника.

Капитан Решетников несколько мгновений смотрел на него словно о чем-то размышляя, а затем развернулся, так ничего и не сказав, спустился с крыльца и зашагал к ждущей его машине, за рулем которой угадывался Степан. Не смотря на то, что Адрин официально согласился сотрудничать, руководство ФСБ предпочитало перестраховываться и посылать к нему уже знакомых людей. С другой стороны не многие даже специально подготовленные оперативники могли с ним спокойно общаться. Все-таки даже в этом веке всеобщего нигилизма, аура холода и страха, окружавшая охотника с самого детства, действовала на большинство людей, заставляя их держаться от него подальше. Адрин тихо открыл дверь и вошел в дом. Этим вечером ему предстояло уничтожить еще несколько тварей и людей, а это требовало соответствующей подготовки.

Охотник опустился возле обшарпанной двери старого двухэтажного дома, по сведеньям оперативников выкупленного главой секты и переоборудованного для проживания его паствы и прислушался. Все было тихо. Предстояла вполне обычная охота, которых в его жизни было неисчислимое множество, но почему-то Адрин нервничал. Что-то ему не нравилось, но он никак не мог понять — что. Странное состояние.

Словно за ним кто-то пристально наблюдает, и в то же время направленного на него внимания не чувствуется. Черт знает что такое!

Заставив себя отвлечься от ненужных в данный момент размышлений над природой сбоя в собственно мироощущении, Адрин превратился в туман и просочился сквозь многочисленные щели, украшавшие дверь и косяки, внутрь здания. Дом видимо раньше использовался под какое-то публичное учреждение, так как прямо за входной дверью располагался темный просторный холл, пол которого когда-то давно покрывали мраморные плиты… Восстановив свое тело, охотник бесшумно опустился на выщербленный потрескавшийся мрамор и задумчиво огляделся. Вокруг не было ничего, что свидетельствовало бы о том, что дом хотя бы иногда посещается людьми: толстый слой пыли на всех горизонтальных поверхностях, спертый воздух и запах сырости, идущий из подвала — все говорило о полной заброшенности данного строения. Однако Адрин никогда не доверял первому впечатлению и поэтому осторожно позволил тонким нитям первозданного холода покинуть его телесную оболочку.