Григорий Шаргородский - Диверсант

Я подъехал к ограде и сверху вниз посмотрел на бойцов революции.

— Что вы здесь забыли?

— На нас напали из дома, — тут же выступил вперед один из мародеров в покрытом ржавчиной шлеме. Бойкий на вид парняга явно никогда не лез за словом в карман. Говорил он уверенно и смотрел в глаза. Либо талантливо врет, либо говорит правду.

— Где обитатели дома? — повернулся я к выходящему на крыльцо рыцарю.

— Заперлись на втором этаже.

Толкнув Черныша коленями, я направил его во двор под закрытые ставнями окна второго этажа.

— Эй, там, на втором этаже. С вами говорит барон Маран, доверенное лицо герцога Увиера. Выходите из дома, обещаю справедливые разбирательства.

— Твой герцог самозванец, и мы… — звонкий юношеский крик оборвался под звук увесистого подзатыльника, который я услышал даже сквозь тяжелые ставни. Продолжил басовитый голос, явно принадлежащий родителю крикуна:

— Мы не выйдем. Веры вам нет.

— Так, неверующие, у меня нет времени решать с вами, какой герцог правильный, а какой нет. Или вы выходите, или входим мы, но в этом случае всех здесь вырежу и спалю к демонам дом. Я все сказал! — Конечно же я блефовал, но делал это уверенно, зная, какие порядки царят в этом мире.

Через минуту на крыльце появился бородатый великан в сопровождении высокого, худощавого, но уже начинающего разбухать мышцами сына.

— Вы нападали на воинов герцога? — спросил я, глядя на отца. Получивший по шее сынок присмирел и не поднимал взгляда от земли.

— Чем? — опираясь на простую народную логику, вопросом на вопрос ответил хозяин дома.

— Микла, проверь дом. Ищи луки.

Десятник Морофа поклонился и, на всякий случай поудобнее перехватив арбалет, нырнул с тремя бойцами в дом.

— Куда лезешь, морда неумытая! — Из дома послышался женский крик и треск глиняной посуды. Но кричали не от страха или боли, а больше от врожденной стервозности и возмущения. Все, включая мародеров, заржали. Хозяин дома покраснел.

Через пару минут Микла выполз из двери, корчась от смеха. По его шлему на лицо стекала какая-то вязкая масса. Судя по тому, как он облизывался, это было что-то вкусное.

— Луков нет, — судорожно вздохнув, сказал Микла.

— Что теперь скажешь? — повернулся я к говорливому мародеру.

Тот в ответ только пожал плечами.

— Вяжите их, и пошли дальше. И так потратили кучу времени. — Я махнул рукой, выводя Черныша из дворика. Хозяин дома сдержанно поклонился, и это грело душу.

Через четыре дома еще в районе мастерских нас ждала настоящая трагедия. Десяток бойцов пешей гвардии герцога стоял во дворе дома и молча лицезрел жуткую картину — звероподобного вида воин, не удивлюсь, если с разбойным прошлым, как раз подымался на ноги. До этого он одним коленом опирался на спину субтильного мужичка, чтобы удобнее было резать ему горло.

— Всем бросить оружие! — заорал, как бешеный, рыцарь при виде такого действа.

И все же в этой сцене меня что-то смущало, поэтому я поспешно крикнул людям Морофа:

— Не стрелять! Всем оставаться на своих местах!

Черныш подошел вплотную к горлорезу и фыркнул ему в лицо. Мой конь явно обнаглел до крайности и уже никого не боялся.

— Что здесь произошло? — спросил я, предварительно достав из набедренной кобуры малый игломет.

— Мы обходили улицу. Искали воев предателя. — Здоровяк неожиданно запнулся. Было видно, что, в отличие от моего предыдущего собеседника, врать он не любил, да и не умел, поэтому безнадежно махнул рукой. — Что уж там, поживиться мы решили. Пока искали в мастерской чего хорошего, эта гнида поймала на кухне девчушку, дитятко совсем, и снасильничал.

Мужика в который раз передернуло от отвращения, и он сплюнул на труп. Похоже, покаяния от него мы не дождемся.

Что-то подкупало меня в этом человеке, возможно, потому что именно таким я впервые увидел Морофа.

Шум боя еще доносился от центра города, так что там было полно работы для воинов.

— Так, судья гребаный, даю тебе шанс оправдаться. Берешь своих обалдуев — и марш на штурм. Покажешь себя героем — забуду твои «подвиги». Вперед!

Не задерживаясь ни на секунду, «горлорез» рванул вверх по улице, за ним устремились шесть из восьми подельников, а еще двое бежали в сторону битвы с явной неохотой.

— Этих взять, — скомандовал я.

Мародеры резко ускорились, но не судьба им была убежать от конных оруженосцев.

Ближе к герцогскому замку, можно сказать на виду у командиров, мародеров стало намного меньше. Лишь в двух местах дворянского квартала мы среагировали на шум бьющихся окон и совершенно без проблем выгнали из дворцов гоняющихся за служанками революционеров.

Проверив еще три дворца с этой стороны не такого уж большого квартала богачей, мы направились к войску герцога, который в это время штурмовал стены центрального замка.

Сначала я просто наблюдал за штурмом, не вмешиваясь в события. Через двадцать минут подтянулись остальные отряды с «ящерами» и привели с собой несколько десятков арестантов. В общей сложности собралось больше семидесяти мародеров, и это при том, что в город вошло всего полторы тысячи человек.

Герцог уделил нам толику внимания, но успел лишь недовольно осмотреть толпу мародеров, а затем над невысокими стенами герцогского замка разнесся победный вопль. Но радовались они рано: вряд ли кто-нибудь из штурмующих умел зачищать помещения. На лице Савата отразилось отчаяние хозяина дома, в котором бушует пожар.

— Отзовите бойцов. Внутрь пойдут мои люди. Только зачистите двор и хозяйственные постройки, — сказал я герцогу, с запозданием отвешивая поклон вассала сюзерену.

Сават с явным облегчением отдал команду, и над стенами замка разлился рев боевого рога. В открывшиеся ворота тут же метнулись сотники, с воплями охлаждая пыл своих подчиненных.

— Грифон, ты бывал в гостях у герцога?

— Да, командир. — Бывший рыцарь кивнул, осторожно покосившись в сторону Савата, общающегося с имперским графом и Выиром Дирной.

— Поведешь отряд. Работайте аккуратно, постарайтесь не разбить ничего ценного и, святые вас упаси, не подпалите замок. Особенно это касается Барсука. — Я выразительно посмотрел на бывшего «медведя». Мороф тут же шагнул ближе, но был остановлен. — Не, ты не пойдешь, нечего подставлять головы за герцогское добро. Пусть «ящеров» прикроют оруженосцы.

Грифон кивнул, возвращая на голову шлем, и направился к «нашему» рыцарю. Гвардеец чиниться не стал и, взяв с собой половину сотни, повел ее следом за штурмовиками.

Замок был захвачен через полчаса, и наши потери исчислялись одним Барсуком, который умудрился надышаться дымом. Для справедливости стоит заметить, что поджог учинил не бывший «медведь», а сами защитники, к тому же пожар быстро потушили.