Далия Трускиновская - Королевская кровь

Жилло вздохнул — полицейский попался сообразительный, но этот вздох у себя за спиной услышал стражник. Он резко обернулся — и Жилло едва успел махнуть рукой вот этак возле его лица.

Проскочил Жилло в сторонку, а стражник стоит, ошалело головой мотает. И написано на роже — что мне за дрянь померещилась?

Очевидно, решив, что осторожность не помешает, стражник привалился к двери спиной. И лишил Жилло возможности следить за ходом разбирательства.

Но тому и так все было ясно. Равноправная Дума сообразила, что золото — королевское! С одной стороны, ищут появившегося в Кульдиге королевского сына, а с другой — два мерзавца неизвестно где сперли три фунта королевского золота! Естественно, их будут поджаривать на медленном огне, лишь бы объяснили, как к ним золото попало. А скорее всего, и поджаривать не придется. Пару раз по уху — и нарисуют они Жилло, как миленького, со всеми приметами, включая пятно на рукаве кафтана и разные пряжки на башмаках…

На эту беду Жилло уж был готов рукой махнуть — а тетка Тиберия на что? Была другая беда, почище этой. Он не понимал, как же теперь возвращать коллекцию. Там, за дверью, ее по одной побрякушке покажут братцам-воришкам, они официально признаются, что именно эти предметы сперли, подпишут заранее составленный список и судебное решение об изъятии, или что там полагается… Может, месяцем тюрьмы отделаются. Им-то что? Они слова ювелиру не давали, честью не клялись…

Жилло стоял за углом, не показываясь страннику, и думал — вынесут коллекцию через эти двери, или же в зале есть какие-то другие? Может, и третьи? Куда она после допроса денется? В очередной раз помянут он всякими неласковыми словами покойника ювелира — нашел-таки, старый хрен, кому свои побрякушки всучить! Вот ведь беспокойное наследство…

Постоял он так, потосковал — но делать что-то надо.

И вышел из-за угла к стражнику сморщенный старикашка, которому в обед — сто восемьдесят восемь лет, и стал у него допытываться про какого-то невероятного внука, чьего — неизвестно, который служит в замке, а зовут его тоже непонятно как… И стражник сперва отвечал дедушке вежливо, спиной тем не менее дверь подпирая, а потом разозлился и рявкнул на него основательно. Стражник, конечно, рявкнул по делу — а не приставай к служивому в карауле. Но настырный дед подобрался к нему достаточно близко, чтобы, невзирая на мушкет, хорошенько двинуть в ухо.

Затем, подхватив на лету падающий упор с мушкетом и не дав им грохнуться об пол, дед позволил стражнику приложиться к полу башкой. И сделал над ним ручкой этак. От чего стражник сразу понял — это его каменная баба, подпиравшая дверной косяк, так ловко огрела. Не спуская с бабы глаз, кинулся он прочь, позабыв и мушкет, и упор, и служебный долг.

— Вот так-то, тетка Тиберия! — с чувством глубокого удовлетворения сказал Жилло. — Не только узелки с травками что-то в этой жизни могут…

И очень осторожно приоткрыл дверь.

— Так скажешь ты или нет, у кого вы золото украли? — гремел полицейский офицер.

— Не скажу, — мрачно ответил Дедуля и вдруг неожиданно добавил: Клянусь честью!

— Ого!.. — прозвучало за столом. Члены Равноправной Думы, можно сказать, шарахнулись от края стола. Все, кроме одного. Тот, наоборот, подался вперед — и Жилло наконец-то увидел, как выглядит Озарук в парике и мантии.

Вся его колючая волосня была упрятана, оба горба как-то ловко укрылись под складками. Он даже лицо исхитрился сделать каким-то благообразным. Но сейчас Жилло почудились четыре клыка…

— Ты, скотина, хоть понял сам, что такое ты сказал? — напустился на Дедулю полицейский офицер. — Мало тебе неприятностей с побрякушками? Тебе еще запретных словечек захотелось? Вот народ! Это же что за люди такие, если им даже равноправие на пользу не пошло?

— А ты? — вдруг устремил Озарук длинный палец в сторону Малыша. — Ты ведь не такой дурак! Я все-е про тебя знаю… Красотка есть одна, пышная, кудрявая, норовистая… А вот промолчишь, упрешься — и никогда в твоей жизни уж никакой красотки не будет. У кого золото взяли?

Малыш молчал, глядя на брата.

— Вот только брякни… — сурово сказал ему Дедуля. Хотя что уж он мог сейчас сделать непутевому братцу…

— Ничего я вам не скажу, — ответил Озаруку Малыш. — Клянусь честью!

Озарук треснул кулаком по столу.

— Пытать будем! — приказал он. — Огнем! Сдирайте с них одежду!

Члены Равноправной Думы залопотали, замахали рукавами. Не обращая внимания, Озарук выбрался из-за стола и встал посреди зала.

— Больше я вам ничего не предлагаю, — обратился он к братцам-воришкам. — Ишь, честь себе выдумали! Скажете правду — останетесь в подземельях моих век доживать. Не скажете — проклянете тот день, когда на свет появились!

Появился непонятно откуда мрачный детина и запустил нож за ворот Дедуле. Кафтан и рубаха затрещали и разошлись до пупа.

Понял Жилло, что все это очень плохо кончится для Дедули с Малышом. Нужно было выручать бедолаг… а как? Вот мушкет, пуля в стволе, но это же всего один выстрел. Можно хорошенько прицелиться в Озарука — но возьмет ли его обычная пуля? Серебряной-то нет! И если даже возьмет — все равно прощай коллекция, потому что после выстрела сразу же придется удирать.

Было еще одно средство — рискованное, конечно. Впрочем, раз уж узелок тетки Тиберии так безупречно действовал, то ведь и оно сработать может!

Резко распахнув двери, Жилло шагнул в зал. Все, разумеется, на него уставились. А он протянул руку к карлику.

— Я знаю тебя, Озарук! — как можно громче произнес Жилло. — Твое имя Озарук! Вот как тебя зовут! Гнусный ты и мерзкий карлик Озарук!

Озарук отскочил к стене. И его белый парик взлетел к самому потолку, а на голове встала дыбом распрямившаяся вороная волосня. И мантия пышная вмиг обвисла, как будто карлика окатили водой, и обозначились два горба, на груди и на спине!

Тут уж и полицейский офицер с подчиненными шарахнулся. А члены Равноправной Думы и вовсе тихонько заскулили.

— Наконец-то я нашел тебя, Озарук! — не сводя взгляда с карлика, Жилло подошел к столу и, протягивая к нему правую руку, левой стал сгребать в кучу раскиданную коллекцию. — Тебя зовут Озарук! На колени, мерзавец! Я твое имя знаю!

И карлика действительно швырнуло на пол.

При виде его судорог старцы, опрокидывая стулья, кинулись прочь от оборванного деда, который так жестоко разоблачил карлика, а теперь набивал карманы королевским золотом. Понесло их к Озаруку — но и от него как будто порывом ветра отбросило.

Карлик зарычал и вскочил на ноги.

— Кто ты? Чье ты создание? Ты не маг! — крикнул он Жилло. — Я с тобой справлюсь!