Надежда Первухина - Все ведьмы делают это!

— ТЫ ЗАМЫСЛИЛА САМА ПОЛУЧИТЬ СИЛУ НЕЗРИМОГО СОКРОВИЩА, — лишенным всяких эмоций голосом изрекло существо в маске гнева.

— ТЫ ПОСЯГНУЛА НА ТО, ЧТО НЕДОСТУПНО ТЕБЕ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОТРОДЬЕ.

— ТЫ РАЗВОПЛОТИШЬСЯ.

— Постойте! — воскликнула Анастасия. — Эта женщина ценный слуга…

Из прорезей в маске гнева ударили два ярко-синих луча. Прямо в грудь и голову Лиды Смеляковой. Та не успела даже вскрикнуть и просто исчезла. С глухим стуком свалился на пол ноутбук, который Лида держала на коленях…

Оставшиеся в живых едва слышно вздохнули.

— ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ ВАМ УРОКОМ.

— ВЫПОЛНЯЙТЕ НАШУ ВОЛЮ.

— ИНАЧЕ ВАС ЖДЕТ ТО ЖЕ САМОЕ.

— Может быть, и я не представляю для тэнгу никакой ценности? — сверкнув глазами, спросила бывшая Великая черная ведьма.

— ДЛЯ НАС НИКТО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЦЕННОСТИ.

— КРОМЕ НАС САМИХ.

— ВЫПОЛНЯЙТЕ НАШУ ВОЛЮ.

— МЫ ЖДЕМ РЕЗУЛЬТАТОВ.

… И существа растаяли в воздухе, словно их и не было. О кошмаре их пребывания напоминал лишь неприятный аромат гниющего дерева да валяющийся на полу ноутбук Фусими, который никто не решился подобрать.

— Что ж, — выдержав тягостную паузу, заговорила Анастасия. — Теперь вы воочию убедились, что у вас нет другого выхода, как сделать то… что нужно сделать. Даже если вы передумаете, вы никуда не сумеете спрятаться. Не от меня. От них.

— Они — духи зла? — тихо спросила Кагами.

— Они — САМО ЗЛО!..

— Благодетели… — прошептала Ама-но кавара и в сердцах разорвала шелковый шнурок.

— Поймите и запомните это хорошенько! — Анастасия от волнения согнула в руках золотую указку так, словно это был стебель камыша. — Зло можно заставить служить себе. Только сначала надо самому послужить Злу.

— Это что же, мы заключили контракт с дьяволом? — громко, словно очнувшись ото сна, спросила Асунаро. — Ничего себе, обрели гармонию! Просветлились!

— А чего же ты хотела, милая? — ядовито усмехнулась Анастасия. — За удовольствия надо платить!

— Я что-то не испытала пока никаких удовольствий, — сумрачно ответила Асунаро и мельком глянула на потолок — не вывалятся ли оттуда опять эти уроды.

— Всему свое время, сестры. Вам же ясно дали понять: сначала мы должны выполнить возложенную на нас миссию, а уж потом…

— Ну да, ясно… Одного не пойму: а зачем мы всю колонию в оборотней превратили? — спросила Тамахоси, доставая нож и принимаясь вырезать очередную фигурку.

— А разве одним только тэнгу нужны рабы? — вопросом на вопрос ответила Анастасия. — Нам ведь они тоже понадобятся. Когда мы добьемся воплощения нашихжеланий.

При упоминании о желаниях лица женщин прояснились.

— А теперь перейдем к делу, которое нам предстоит выполнить. На сей раз никакого срыва быть не должно. Синдзена будем брать в его собственном офисе. Смотрите сюда…

Вместо драгоценной карты Курильской гряды на стене появился голографический план офиса корпорации «Новый путь». Анастасия распрямила указку и принялась отмечать точки размещения группы захвата.

— Сегодня для захвата Синдзена самая подходящая ночь. Умерла его сотрудница, и по традиции он должен бдеть над телом покойницы, читая Семь Сутр Лотоса. Тут-то мы его и возьмем. Получится лучше, чем в театре.

— Не пойму, — нахмурилась Тамахоси и поставила на стол свежевырезанную фигурку крысы. — А что мы так церемонимся с этим япошкой? Перо ему в бок, и дело с концом. И не надо ничего подписывать. И тэнгу получат сами все, что хотят…

— Не все так просто, Тамарочка, — вздохнула Анастасия. — Этот Синдзен — не просто человек. Он — Мироку.

— Будда грядущих времен? — ахнула Ама-но кавара, больше всех читавшая японскую литературу. — Бог?!

— Ну да. В их понимании… Но это нас останавливать не должно.

— Ничего себе! — ахнула Асунаро. — Жизнь как в сказке — чем дальше, тем страшнее.

— А чего же ты хотела, сестра, — усмехнулась Анастасия.

… Ближе к ночи женщины засобирались в офис корпорации «Новый путь». Они надевали на себя костюмы-хамелеоны, вооружались сетями, инъекторами с сильнейшим снотворным, нунчаками и сюрикенами.

— Пусть общий осмотр здания сделают мои крыски, — просила Тамахоси.

Анастасия согласилась, хотя, как показало предыдущее нападение, толку от оживших деревянных солдат было мало.

— Едемте, сестры, — сказала она женщинам, запрыгивая в крытый военный грузовичок. — Мы должны сделать это.

— Мы сделаем это, — ответили женщины. Они опять были в трансе — каждой перед операцией захвата Анастасия лично вколола по пять кубиков спиртовой настойки мухомора крапчатого.

Грузовичок отъехал от затерянного в лесу коттеджа почти бесшумно и, распугав неизменно ошивавшихся вокруг волков, помчался к Москве.

— Вы сделаете это для меня, — шептала Анастасия. — Чтобы тэнгу вернули мне ту великую силу, которая была отнята у меня. Чтобы я снова восстала непобедимой Великой Черной Ведьмой, словно сновидение, ставшее явью!..

* * *

Нельзя допускать, чтобы бдение у гроба проходило кое-как.

… Словно сновидение, ставшее явью, снег сыпал мне на волосы, таял в моих ладонях, оставляя вместе с капельками воды ощущение того, что я будто родилась заново.

«Я Вика.

Я вернулась.

Чем вы все, черт возьми, занимались, пока меня не было?

Святая Вальпурга, этих родственников и на неделю-то нельзя без присмотра оставить, обязательно вляпаются в какие-нибудь малоприятные приключения».

Так я говорила сама себе, при этом безумно радуясь тому, что обрела-таки человеческий облик (кстати, не утратив при этом способностей превращаться в дракона), и сама себя казня за легкомыслие: не превратись я тогда в дракона, не было бы неприятностей у моего милого семейства.

А с другой стороны… Не будь я драконом, не подружилась бы я с Инари.

И не шла бы сейчас на ее похороны.

Это только мужчины в силу их непрошибаемой самоуверенности считают, что женская дружба существует в виде совместных походов по модным магазинам и перемывания косточек своих любовников. К стыду своему, я тоже до последнего времени так считала, хотя в моей жизни никогда не было закадычных подруг. Таких, чтобы можно было довериться, как самой себе. Ведьмам не нужны подруги. Ведьмы — принципиальные одиночки (семья в счет не идет).

Но когда я, обретя свободу ото всех и почувствовав за спиной неутомимые крылья, кружила в пустом черном московском небе, бессмысленно закладывая виражи и исходя безмолвным криком от ощущения собственного драконьего одиночества и ненужности, вдруг во тьме возникла ало-золотая молния и утешающе полетела рядом.