Энн Маккефри - Белый дракон

— Ну, и как тебе нравится то, что ты слышишь, когда мы с Кораной любим друг друга?

«Очень — ведь ты бываешь так счастлив. Для тебя это хорошо. А мне нравится, когда тебе хорошо».

Джексом вскочил на ноги, его терзали отчаяние и вина.

— А сам-то ты не хочешь попробовать? Почему ты всегда беспокоишься только обо мне? Почему ты даже не попытался догнать зеленую?

«А почему тебя это волнует? Зачем мне догонять зеленую?»

— Да потому что ты — дракон!

«Я — белый дракон. А за зелеными летают коричневые и синие… ну, еще иногда — бронзовые».

— Но ты же мог ее догнать, Рут'! Мог!

«Я просто не хотел… Ну вот, ты опять расстроился! Это я тебя расстроил», — вытянув шею, Рут' виновато потыкался носом в плечо Джексома.

Юноша обнял своего друга за шею, прижавшись лицом к его гладкой, остро пахнущей шкуре, и сосредоточился на одной мысли: как бесконечно он любит своего Рут'а, своего неповторимого Рут'а, единственного белого дракона на всем Перне.

«Да, я единственный белый дракон, который когда-либо рождался на Перне, — довольно подтвердил Рут' и подвинулся так, чтобы покрепче прижать к себе Джексома скрещенными передними лапами. — Я — белый дракон. Ты — мой всадник. Мы вместе!»

— Ты прав, — устало произнес Джексом, смирившись со своим поражением. — Мы всегда вместе.

Его пробрал озноб, и он громко чихнул. Вот незадача! Если он вздумает расчихаться дома, его уморят тошнотворными микстурами, которыми Дилана обожает всех пичкать. Джексом запахнул куртку, обмотал шею сложенным полотенцем, теперь уже сухим, и, оседлав Рут'а, попросил его как можно быстрее вернуться в Руат.

Джексому удалось избежать принудительного лечения только потому, что он постарался не попадаться Дилане на глаза, отсиживаясь у себя в комнате. Всем домашним он объявил, что выполняет срочное задание Робинтона, и просил до ужина его не беспокоить — рассчитывая, что к вечеру перестанет чихать. Его отговорка почти соответствовала действительности — Джексом хотел запечатлеть свои воспоминания о прелестной бухточке, за которой возвышалась огромная коническая гора. Взяв в руку мягкую угольную палочку — мастер Бендарек специально изготовлял такие, чтобы чертить на бумаге, — Джексом с головой ушел в работу. «Насколько все-таки легче писать на бумаге, чем на песке, — подумал Джексом. — А если и ошибешься, можно стереть неверную линию комочком загустевшего сока хвойного дерева — только нужно делать это аккуратно, чтобы не протереть бумагу до дыр».

Он уже набросал вполне приличную карту бухты, предоставившей приют Д'раму, и приступил к описанию, когда его работу нарушил стук в дверь. Перед тем как отозваться, Джексом основательно прочистил нос. Он надеялся, что голос не выдаст его.

На пороге появился Лайтол и, поздоровавшись с Джексомом, подошел к рабочему столу; управляющий тактично отводил глаза от разложенных на нем бумаг.

— Рут' сегодня ел? — спросил он. — Н'тон просил тебе передать, завтра Нити будут падать на севере, и ты сможешь полететь с крылом Форта. Только успеет ли Рут' переварить пищу?

— Прекрасно успеет, — ответил Джексом, ощущая, как при мысли о том, что ему придется отражать атаку Нитей верхом на Рут'е, его одновременно охватывают радостное возбуждение и чувство неизбежности.

— Значит, ты закончил тренировочные полеты с учебным крылом?

Итак, Лайтол знает, что на утренних занятиях в Вейре его не было; голос у опекуна казался несколько удивленным.

— Можно сказать, что я выучил почти все, что нужно. Ведь мне не придется постоянно летать с боевым крылом… — Джексому хотелось поскорее замять эту тему. — Взгляни, я сделал набросок бухты, где мы нашли Д'рама. Красиво, правда? — он протянул Лайтолу рисунок.

К радости Джексома, на лице опекуна появилось заинтересованное и даже слегка удивленное выражение. Он стал внимательно разглядывать рисунок и карту.

— Ты уверен, что правильно передал форму горы? Должно быть, это самый большой вулкан на всем Перне! Какая мощь! А здесь что? — Лайтол указал на полукруг окаймляющих бухту деревьев, которые Джексом постарался изобразить как можно точнее и подробнее.

— Лес тянется до гряды невысоких холмов, но мы, конечно, побывали только на побережье…

— Прекрасный уголок! Теперь понятно, почему мастер-арфист так хорошо запомнил это место.

С явной неохотой Лайтол протянул листок Джексому.

— Мой рисунок — лишь грубое подобие этого места… Там восхитительно… — протянул юноша, бросив взгляд на опекуна. Как всегда, он пожалел, что Лайтол избегает без нужды летать на драконах; он делал исключение лишь для самых необходимых поездок.

Управляющий наградил Джексома скупой улыбкой и покачал головой.

— Отличный ориентир для дракона. Не забудь меня предупредить, когда соберешься слетать туда еще раз.

На этом Лайтол распрощался, оставив Джексома в некотором недоумении. Можно ли считать, что опекун позволил ему еще раз наведаться в бухту? Но почему? Джексом окинул рисунок критическим взглядом. Правильно ли он изобразил деревья? Было бы так здорово побывать там снова… Скажем, после сражения с Нитями — если, конечно, Рут' не слишком устанет.

«Неплохо бы отмыться от запаха огненного камня в той бухточке», — сонно подтвердил Рут'.

Откинувшись на стуле, Джексом поглядел на белого дракона, свернувшегося на своем ложе. Голова его была вытянута в сторону юноши, хотя обе пары век — и наружные, и внутренние — были плотно закрыты.

«Правда, мне бы очень хотелось».

— Может быть, нам удалось бы еще что-нибудь выведать у файров про тех людей.

«Да, это было бы совсем неплохо», — подумал Джексом, обрадованный тем, что у него появилась конкретная цель. Ведь ни Ф'лар, ни Лесса не запрещали ему посетить бухту еще раз. Она расположена слишком далеко от Южного холда, чтобы его появление там поставило под угрозу репутацию предводителей Бендена. К тому же он окажет услугу Робинтону, если разузнает что-нибудь новое о таинственных людях. Быть может, он сумеет отыскать и кладку файров где-нибудь на побережье… Не это ли имел в виду Лайтол, когда намекал на возможность повторного посещения бухты? Ну конечно! Как же он раньше-то не сообразил?

Падение Нитей ожидалось завтра утром, в начале десятого часа. И хотя на этот раз Джексому не нужно было спешить на сбор команды огнеметчиков, он все равно проснулся рано. Служанка принесла ему кла с булочками и ломоть мяса на завтрак.

Юноша ощущал тяжесть в голове и жжение в горле; его познабливало. В душе он проклинал себя за вчерашнюю неосмотрительность — похоже, его первый боевой вылет будет омрачен простудой. Кто, спрашивается, заставлял его нырять в ледяное озеро, лезть, не высохнув, в Промежуток, а потом предаваться любовным играм на сырой, только что взрыхленной земле? Одеваясь, он несколько раз чихнул. Правда, нос от этого прочистился, но головная боль и озноб не прошли. Джексом натянул самое теплое белье, облачился в самую плотную куртку и вложил в сапоги лишние меховые стельки… Когда они с Рут'ом вышли наконец из вейра, он просто изнемогал от жары. Во дворе царила суета — люди седлали скакунов, проверяли огнеметы и другой инвентарь. Сторожевой дракон, восседая на руатанских высотах, жевал огненный камень. Поймав взгляд Лайтола, стоявшего на верхней площадке лестницы у входа в холд, Джексом указал рукой на небо. Лорд-управляющий отсалютовал в ответ, а потом снова повернулся к людям и стал отдавать приказы. Джексом еще раз чихнул, да так сильно, что покачнулся на каблуках.