Дэйв Дункан - Предназначение

Сразу же он приступил к разговору о деньгах, объяснив, каким образом воины смогут извлечь пользу из неофициальных поборов за корабельную стоянку. Все заулыбались.

— Так, значит, ты одним махом разрешил эту проблему, мой сеньор? — спросил Чинарама.

— Подождите, — сказал Уолли. Он должен был вернуться к более трудным вопросам. — Лорд Боарийи, ты принес только первую клятву. Я хотел бы видеть тебя полноправным членом этого совета, а твоих вассалов — членами сбора. Я прошу…

Ннанджи никогда не стучал в двери. Он решительно прошагал вперед, оставив за собой болтаться и скрипеть очередную. Он был хмур. Седьмые поднялись с помрачневшими лицами.

Он вытер руки о свой новый килт. Потянулся за своим мечом. Отдал Лорду Боарийи салют, как старшему, потом в замешательстве посмотрел на Уолли и замер в ожидании.

Кто кому должен салютовать? Проклятая четвертая клятва спутала все ритуалы. Поколебавшись, Уолли представил Ннанджи Чинараме, они обменялись салютами и ответами.

— Теперь позволишь принести тебе третью клятву, Досточтимый Ннанджи? — проскрипел Чинарама.

— Это смущает меня, милорд, — сказал Ннанджи высоким голосом, — принять подобную клятву от такого почтенного сеньора, как ты, но похоже, что положение Лорда Шонсу…

Уолли увидел ужас в глазах Боарийи и Тиваникси. Он проследил их взгляды и увидел, что Ннанджи дотронулся до мочки левого уха, засунул большой палец правой руки за пояс и чуть согнул правое колено.

Ннанджи показывал секретный знак вызова Чинараме.

Что? Он в своем уме? Нет, конечно, — он должен был бы сначала пригласить судей, да и простая вежливость требовала, чтобы он хотя бы спросил того, кого вызывает, да и в любом случае это было не дозволено…

Ннанджи все еще продолжал нести какую-то чушь о клятвах. Чинарама не обращал никакого внимания на знак. Потом почувствовал вокруг себя какое-то напряжение и тревожно огляделся.

Уолли выхватил левой рукой свой меч и приставил его к горлу старика.

— Подними руки! — взревел он, отводя Ннанджи в сторону свободной рукой. — Говори, Ннанджи!

— Я обвиняю этого человека в самозванстве.

Чинарама скривил губы в усмешке:

— Неужели и у некоторых воинов есть мозги?

И тут же прорвался фонтаном ругательств и проклятий, в которых вылилась вся застарелая вражда к воинам, словно гной потек из раны, когда он выкрикивал о насильниках и убийцах, ворах, извращенцах и тупоголовых громилах… Это было противно до тошноты, но Уолли позволил ему выговориться до конца; и он не отводил меча. Допрашивать никого не было нужно — человек сам себя выдал.

— Лорд Зоарийи, — сказал Уолли. — Встань сзади него, остальные — по бокам. Теперь снимите с него перевязь. И килт.

— Это необходимо? — поморщился Боарийи.

— Да, — сказал Уолли, не отрывая взгляда от полных ненависти глаз, устремленных на него. — Его заколку тоже! Покажи руки!

Самозванец показал.

— Много доблести здоровенным молодым воинам издеваться над стариком, — криво усмехнулся он.

Только лишь когда Чинарама оказался голым и все вещи колдуна были отброшены так, чтобы он до них не дотянулся, Уолли опустил свой меч. Он огляделся. На лицах окружающих были написаны ужас, страх, стыд и ярость.

— Позже я покажу вам кое-какие колдовские фокусы, — пояснил он им свои действия, голос его охрип. Это становилось смешным — заниматься подобными объяснениями второй раз еще до конца недели. — Как ты узнал, Ннанджи?

Ннанджи взирал на Чинараму со смесью брезгливости и презрения.

— Катанджи сказал мне, брат.

— Катанджи? Но как…

— Помнишь, на «Грифоне» ты показывал нам кое-какие из колдовских штучек. Ты испачкал тогда пальцы. Вчера Катанджи был со мной, когда я представлялся этому… человеку. У него оказались такие же метки на пальцах. Я не заметил, а Катанджи ничего не сказал, но потом пошел за ним. Он направился в лавочку и пробыл там достаточно долго. Там, во дворе, — голубятня…

— Голубятня? — непонимающе повторил Боарийи.

— Мы не понимаем, но благодарим, мой сеньор Ннанджи, — сказал Тиваникси, — тебя и твоего брата. И тебя, мой сеньор Шонсу. Мы перед тобой в большом долгу.

— Что с ним делать? — поинтересовался Зоарийи.

— Для начала поместим в безопасное место, — сказал Уолли, повернулся и пошел к двери. Его угнетала мысль, что шпион проник в совет, впрочем, почему бы и нет? Все, что Чинараме было нужно, — это выучить салюты и клятвы, которые общеизвестны. От него не требовалось воинского мастерства. А ошибки он всегда мог списать на провалы старческой памяти. Совершенно ясно, что молодые должны были относиться к нему как к старому младенцу. Они, не ведая, сами же защищали его. Он и передавал Ротанкси все о сборе, а также о значении седьмого меча. Теперь, когда его разоблачили, все стало ясно. И кто же? Катанджи, конечно! Вот зачем он, оказывается, брал его в экспедицию на «Грифоне»: его глаза ничего не оставляют без внимания, даже запачканные чернилами пальцы.

Уолли уже дотронулся до дверной ручки, как вдруг услышал какой-то шум за спиной и мгновенно обернулся уже с мечом в руках. Чинарама упал на пол, сраженный рукой Ннанджи. Нож звякнул об пол у ног Уолли.

Все молчали, пораженные. Какое-то мгновение единственными звуками в комнате были предсмертные хрипы колдуна. Затем по телу пробежала судорога, и он затих. Боарийи стоял с обнаженным мечом, Тиваникси держал руку на рукоятке.

Уолли сказал:

— Спасибо, Ннанджи. — Голос его дрожал.

Ннанджи поднял глаза от тела. Он посмотрел на Уолли и улыбнулся. С его нового меча еще капала кровь.

Уолли наклонился поднять нож. Он был маленький и выглядел смертельно острым, но Уолли не стал пробовать его пальцем, потому что лезвие было чем-то вымазано. Вроде того, что он нашел у Ротанкси. Обычные колдовские принадлежности?

Мрачная комната с ее покрытыми грязью окнами, гобеленами на панелях, старым очагом — все это внезапно невероятно резко предстало перед его глазами. Уолли побывал на пороге смерти. Они бы положили его на эту грязную кровать. Может быть, это была комната Шонсу и на этой кровати лежала Доа, дожидаясь, когда ее любовник вернется из борделя. Он надеялся, что его дрожь не слишком заметна, хотя, скорее всего, скрыть ее не удалось.

Он едва избежал опасности, только невероятная быстрота реакции Ннанджи спасла его.

— Лорд Шонсу! — сказал Боарийи, покраснев. — Я был не прав, очень не прав! Я хочу принести тебе третью клятву.

Ннанджи вытер меч о килт Чинарамы. Все улыбались, подозрения были забыты. Досточтимый Ннанджи сорвал маску со шпиона, а шпион пытался убить Лорда Шонсу, — теперь не оставалось никаких сомнений в их честности.