Терри Пратчетт - Вор времени
Свечение находилось на полпути к облакам, когда он добежал до перекрестка и увидел, что источник — это дом чуть дальше по улице, примерно посредине.
Он оглянулся на метельщика. Тот был всего в несколько шагах позади. И с открытым ртом он падал вперед, будто поверженная статуя.
Лобсанг отвернулся и сосредоточился, ускоряя время.
Потом кинулся к Лю-Цзе и подхватил его, прежде чем тот упал на землю. Из ушей старика сочилась кровь.
— Как видишь, отрок, я уже ни на что не способен, — прошептал метельщик. — Вперед! Вперед!
— Я успею вовремя! Я словно бегу вниз под гору!
— А я — нет!
— Но я не могу бросить тебя здесь.
— О боги, уберегите нас от героев! Доберись же до этих проклятых часов, мальчик!
Лобсанг медлил. Из туч уже появлялся обратный разряд молнии — зловеще мерцающая игла.
И он побежал. Молния падала на лавку всего в нескольких домах от него. Он даже видел висевшие над дверью огромные часы.
Он еще сильнее приналег на поток времени, и тот поддался. Но молния уже коснулась громоотвода на крыше дома.
Окно было ближе, чем дверь. Наклонив голову, он прыгнул туда. Осколки стекла брызнули в воздух, часы посыпались с витрины, но так и не долетели до земли, словно застыв в невидимом янтаре.
Перед ним была еще одна дверь. Он дернул за ручку и почувствовал страшное сопротивление, когда кусок дерева попытался сдвинуться с места со скоростью, равной чуть ли не половине скорости света.
Дверь приоткрылась всего на несколько дюймов, и в эту щелочку он увидел, как молния медленно стекла по стержню в самое сердце огромных часов.
Часы пробили один раз.
И время остановилось.
Ти…Господин Соак, молочник, мыл бутылки в раковине, когда воздух вдруг потемнел, а вода перешла в твердое состояние. Он осмотрел ее внимательно, а потом с видом человека, проводящего научный эксперимент, поднял бутылку над каменным полом и разжал пальцы.
Она осталась висеть в воздухе.
— Проклятье, — сказал он. — Опять какой-то идиот шутит с часами.
Потом он сделал то, что никак не относилось к обычному поведению молочника, — вышел в центр комнаты и несколько раз взмахнул руками над головой.
Воздух стал светлым, вода забулькала, бутылка разбилась, но, когда Ронни повернулся к ней и взмахнул рукой, осколки стекла мигом собрались обратно в единое целое. Ронни Соак тяжело вздохнул и вошел в помещение, где отстаивалась сметана. Огромные широкие чаны уходили вдаль, и можно было заметить (если бы Ронни кому-нибудь позволил это сделать), что в этой дали содержалось гораздо больше дали, чем могло вместиться в обычном здании.
— Покажи-ка мне, — велел он.
Поверхность в ближайшем чане с молоком превратилась в зеркало, на котором замелькали изображения…
Ронни вернулся лавку, снял с крючка у двери остроконечную шляпу и направился по двору к конюшне. Небо над головой было угрюмым, неподвижно серым. Скоро он вышел из конюшни, ведя под уздцы коня.
Конь был вороным, пышущим здоровьем, но вот что в нем было странное — его шкура блестела, словно подсвечиваемая алым светом. Алое свечение щедро растекалось по его плечам и бокам, несмотря на царившую в мире серость.
Далее запряженный в повозку, этот конь ничуточки не походил на тяговую лошадь, но люди никогда этого не замечали, потому что Ронни, упомянем об этом еще раз, просто не позволял им это делать.
Повозка сияла свежей белой краской с периодическими вкраплениями яркой зелени.
Надпись на борту с гордостью гласила:
РОНАЛЬД СОАК ГИЕНОГИНИЧНЫЙ молошник ОснованНичуть не менее странным было то, что люди никогда не спрашивали: «Основан? Когда именно?» Если бы они это спросили, ответ был бы достаточно сложным.
Ронни открыл ворота и, громыхая молочными флягами, выехал в безвременье. «Кошмар, — думал он. — Все словно бы сговорились. Ну и как прикажете выживать в этом мире простому скромному индивидуальному предпринимателю?»
* * *Лобсанга Лудда разбудил какой-то тихий звук, похожий на пощелкивание и жужжание.
Его окружала темнота, которая как-то неохотно поддавалась давлению ладони. Она была похожа на бархат, чем и оказалась. Он закатился под одну из витрин.
В районе поясницы что-то вибрировало. Осторожно протянув руку, Лобсанг обнаружил, что это один из портативных Ингибиторов вращается в своей клетке.
Итак…
Что дальше? Он жил на занятое взаймы время. Возможно, у него был час, а может, куда меньше. Но он мог нарезать его, а значит…
Нет. Прибор, сохраняющий время, был создан Ку, и некое шестое чувство подсказывало Лобсангу, что эта идея станет последней в его жизни. Вдруг он ощутил себя висящим над заполненной бритвенными лезвиями вселенной.
Итак… час или гораздо меньше. Но маховик ведь можно завести, не так ли?
Нет. Рукоятка находилась сзади. Маховик мог завести только кто-нибудь другой. Спасибо тебе, Ку, за все, особенно за твои экспериментальные модели.
А что, если снять маховик? Нет, не получится. Ремни являлись частью конструкции. Без них разные части тела начнут двигаться с разными скоростями. Это все равно как человеческое тело заморозить до состояния льда, а потом спустить с высокой каменной лестницы. Результат будет тот же.
Открыть ящик находящимся внутри его ломиком…
Через щель в двери просачивалось зелено-синее свечение. Лобсанг сделал шаг навстречу и услышал, как маховик стал вращаться быстрее. Значит, он, Лобсанг, стал тратить больше времени, а это очень, очень плохо, если у тебя остается всего час, а может, гораздо меньше. Он отступил на шаг, и Ингибитор защелкал с обычной скоростью.
Что ж…
Лю-Цзе на улице, и у него тоже есть маховик, который должен был запуститься автоматически. В этом вневременном мире Лю-Цзе был единственным человеком, способным завести устройство.
Стекло, которое Лобсанг разбил, прыгая в окно, распустилось вокруг дыры великолепным искрящимся цветком. Он протянул руку и коснулся пальцем одного осколка. Тот шевельнулся, будто ожив, вспорол ему палец и устремился к земле, остановившись только тогда, когда покинул поле, окружающее Лобсанга.
«Не прикасайся к людям, — предупреждал Лю-Цзе. — Не прикасайся к стрелам». «Не прикасайся к вещам, которые двигались», — так гласило правило. Но стекло…
…В нормальной жизни оно как раз сейчас разлеталось во все стороны. Значит, в нем была энергия, все правильно.
Осторожно обойдя осколки, Лобсанг открыл дверь и вышел из мастерской.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});