Остров жизни - Иван Поляков
«Вот ведь лесоруб нашёлся! Ладно бы ещё дерево, воздух попусту кромсает!»
– Не-ет, – ещё раз повторил «лесоруб», пока меч опускался. Солнечный отблеск, и у него вновь появилось время для пары слов на выдохе.
– Отец твой против. Он душу нотациями своими вынет. – Свист и вспышка! – Вспомни, что было, когда ты подбила меня заменить дверь курятника.
«Плохо было. Душу вынул, по-другому и не скажешь. Да ну и что! Пережили же как-то и в этот раз переживём. Не такая и большая проблема».
В ответ на подобное заявление Зое получила взгляд, который до невозможного напомнил ей родной очаг. Неприятный холодок между лопаток заставил девушку поёжиться.
«Твою да через. Вот что значит постоянно общаться с кем-то. Перенимаешь его привычки. И плохие тоже… Аж кровь в жилах стынет».
Сверкнула сталь, но в этот раз меч не остановился, а пошёл дальше. Кисть надломилась, и дрожь вместе с болью пробежалась по плечам. Скрипнув зубами, Гай удержал.
Чуть посверкивая, заостренные металл плясал в пятне света.
– Ты так порвёшь себе что. Я серьёзно. Я слышала, в Вене с одним дровосеком такое было. Лекарь приезжал, сказал – всё. Топор уже не удержать, а ему троих дочек поднимать. Пришлось к руке привязывать.
Медленно выдохнув, Гай опустил доставшееся ему «в наследство» от сэра Буда устрашающий меч. Отточенное остриё упёрлось в землю, одним своим весом, продавливая и ломая хвою. Кроме куска металла на память от того остались ещё походная сума и белёсая полоска на щеке. Едва ли различимая зимой, сейчас последняя отчётливо проступала на фоне солнечной бронзы.
Прислонив тесак к стволу, Гай вытер рубашкой взмокшие шею и грудь.
«Дуралей упрямый, но… надо признать, регулярные занятия пошли ему на пользу».
Взгляд искоса. За годы тренировок плечи мужчины заметно раздались, а кожа истончилась и стала напоминать тонкий пергамент.
«Правильно, что без ужина регулярно. Это ему только на пользу идёт! И сегодня, думаю тоже пойдет… и без хлеба выживет».
– Я с прочими уже договорилась. Бод, Пепин и Рин[1], к примеру, не имеют ничего против.
«Вообще-то, только с Бодом договорилась. Ой. Да ладно! Куда эти оглоеды от меня денутся! Тоже проблему нашёл».
Вытерев также пропитавшиеся потом волосы, Гай взглянул хмуро и внимательно. Он, казалось, видел супругу насквозь.
– Хорошо. Допустим, я не против, но окно прямо на пустырь выходит. В первые же вечер отец твой стекло чем-то тяжёлым вынесет.
«Хотя до Бода он, как ни посмотри, недотягивает. Может, в самом деле, кормить почаще? Сытый человек он… Он вопросов куда поменьше задаёт. Посговорчивей человек, когда в желудке что болтается».
– А мы в другом месте построим. Там впятером пару дней копать всего. – «Ничего себе "всего"». – Не такая и большая потеря, – сама себе не веря, закончила Зое.
Гай прищёлкнул языком.
– Так он вопросы задавать начнёт: где это мы днями пропадаем?
– А он занят будет!
– Чем?!
– А придумаю что-нибудь! – и, добивая, Зое сцепила руки на жилистой шее. Рывок и лица их оказались на одном уровне.
Листья тихо перебирали. Белка пробежала, лишь махнув хвостом. Взгляд из-под опущенных век.
Гай моргнул:
– А ноч…
Загорелый палец прижал губы мужчины, не дав договорить.
– Т-ш-ш-ш, – мягко подведя ухо мужа ко рту, Зое дыхнула жаром. – А про это поговорим завтра!
Подмигнув, девушка резко отстранилась, уходя от ещё только намечаемых объятий. Резкий разворот, при котором, сложившись гармошкой, юбка чуть приподнялась, показав щиколотки. Заманчиво махнув бедром, Зое не пошла, – поплыла по направлению в деревню. Жар прошёлся по телу юноши, бардовая краска разлилась по его щекам и шее.
– А-а.
Не удержавшись, Зое прыснула в кулак. И как иногда просто управлять мужчинами. Ну деревяшки, много ли с них возьмёшь?!
Как только стволы скрыли стройный прогалину, она ускорилась, перейдя на куда более привычный, сухой, солдатский шаг. Так и быстрее, да и проще откровенно.
И всё же воспитание давало о себе знать. Отец, в общем, не особо часто вмешивался в её жизнь. Говорил он сколько угодно, кричал, махал руками. Куда важнее, что делал он что-то – очень редко. И всякий раз от этого «редко» вреда было не много…
Отец – это, в самом деле, огромная, почти неразрешимая проблема, с которой не справиться так просто. Он как стихийное бедствие, к которому никак не подготовиться. Повезёт, если вообще заранее прознаешь, но где строить дамбу? Вопросы, вопросы, сплошные вопросы. У Зое и шанса не было справиться с подобным тромским львом, зато она знала одного героя, которому это было вполне по силам.
Вскоре чёрные стволы расступились.
Главное, как, какими словами и при каких обстоятельствах это сообщить. Уж точно не сразу. «Подготовка, подготовка и ещё раз подготовка!.. Кажется что-то подобное он сам говорил… Неважно![2]»
– Мам, тебе помочь чем-нибудь?
Как раз намеривающаяся протереть тарелку женщина подняла удивлённый, почти испуганный взгляд. Глиняное блюдце чуть было не выпала из ослабевших рук.
– Тебе что-то нужно, солнышко?
«Дорогая, ты не помнишь, привязал ли я собаку сегодня? – донеслось из дома».
(Кузьма Прохожий. Из услышанного на дороге).
Зое чуть повела плечом.
«И что такого? Я ей регулярно помогаю! Ну, к примеру… или… Я сено сходила, посмотрела! Бонне-то в Вену уехал «помогать». Отдыхает там, небось. На мякише да молоке изнывает бедный».
Из соседнего, смежного помещения донёсся пронзительный смех. Ударив по тощей коленке, Ивес смахнул слезу.
– Полевые головастики, ну прямо в точку. Ха! – и ещё один удар. И, соскользнув, нога его глухо бухнула по дощатому полу. На лице мужчины расцвели маки. Выражение его стало похоже на лик мыслителя в тусклой бронзе. Мелкая дрожь.
– Твою да!... Разве кто предупреждал, что она так болеть будет?!
Кашлянув в кулак, Зое взяла мать под руку. Это был разговор, стоящий того, чтобы ему уделили время.
– И не думайте мне помогать! Сам и только сам! – бросил им вслед мужчина. – Ей! Я сказал: и не думайте мне ПОМОГАТЬ! Кто-нибудь в этом доме меня вообще слушает?
Марта слушала молча. Пальцы её по-прежнему сжимали тарелку с небольшим сколом под мизинцем.
– Гай был за, и даже
