Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z"

— Поговаривают, что дочка Дейроса сошла с ума, — не могла не добавить княгиня. — Ритуал слияния с демоном пошёл насмарку.

— Не нужно было брать светлую девку из империи, — скривился глава семьи. — Фариусы явно пытаются отвлечь наше внимание от ущербности их наследницы, устроив такой скандальный набег на Ринсу. Там была настоящая бойня. Живые сцепились с мёртвыми, а те — с живыми.

— Отец, на чьей стороне мы будем? — спросил Астарот–младший. Он привалился к спинке кресла и закинул ногу на ногу.

— Мы посмотрим, мальчик мой, — благосклонно кивнул князь. — Дейрос положил под стенами Ринсы всех наемников, но успел потрепать армию Дольфа. С тех пор, как Дейрос пригрел Эрну, его нежить стала в битвах показывать себя гораздо смертоноснее, хотя и более неразборчиво. В этот раз Фариусы сохранили своих бойцов практически без потерь, — князь Астарот сделал маленький глоток из бокала. Всё же вина из Алданаи были гораздо лучше местных. — У нас тоже удачное положение, чтобы воевать с империей. Но присоединение земель Фариусов позволит получить доступ к Амре.

— Вы, мой супруг, воистину мудры, — улыбалась княгиня Астарот. — Пусть они еще немного ослабят другу друга. Лишь бы прочие княжества не вмешались в нашу игру.

— Пусть всё идёт в угоду Тёмной хозяйке, — с легким поклоном заключил Астарот–старший.

И не он один наблюдал за началом войны двух соседей князей. Высшие одержимые привыкли прислушиваться к желаниям своих демонов. А если те хотели войны, разве повод отказать им в такой малости? Границы владений Союза княжеств Дэммор кроились не раз. И лишь против последователей Светлой Хозяйки они были едины.

Глава 26. Излом (ч. 2). Поступки обмену и возврату не подлежат

Продолжать осаду вражеского замка, когда от твоего войска почти ничего не осталось, а магические силы на исходе, — задача явно трудно выполнимая. Так думали Сальва и Эрна, с разных позиций наблюдая за уничтожением остатков наёмников и поднятых из них мертвецов. Некроманты Дольфов не зря ели свой хлеб: теперь в битве сошлись поднятые трупы против поднятых. Они не знали усталости, а потому исход битвы зависел от того, у которого из магов истощение наступит первым. И Эрна чувствовал, что уже на пределе. Через растянутые конфигурации он терял магию, и если не прервёт заклинание в ближайшее время, то платой станет его жизнь.

Из магического транса его вывел голос Сальвы, прозвучавший прямо над ухом:

— Господин Эрна, нам нужно отступать. Отзывайте мертвецов.

— Отступать? — словно эхо повторил некромант.

— Верно. С теми силами, что мы сейчас располагаем, нам осаду не только не удержать, но даже не начать.

В распахнутых глазах некроманта плескалась тьма, а руки начинали подрагивать. И он с готовностью последовал указаниям начальника княжеской стражи. Эрна уже был готов сворачивать свои магические конфигурации, как Сальва попросил его попридержать мертвецов, пока он организует отход их войск. Приказ об отступлении пронёсся от одного конца строя до другого, и стражники бодро развернулись и двинулись в обратном направлении. Кому–кому, а им точно не хотелось умирать и пополнять армию мертвецов, хотя у подобному здесь относились проще, чем в светлой империи Аладанаи. Они верили, что попадут в чертоги Тёмной Хозяйки и обретут спокойное посмертие

Видя отступление врага, гвардейцы Дольфа хотели было пуститься в преследование, но на остатках магических сил Эрна отдал приказ своим мертвецам на последнюю атаку и быстро свернул конфигурации. От этого в голове зашумело, но магии, переданной поднятым трупам, должно было хватить, чтобы задержать воинов Дольфа и дать стражникам Фариуса удалиться на достаточное расстояние. Стоит им пересечь границу княжеств, то преследования можно не опасаться.

Уже на полпути к замку Фаруисов Сальва и Эрна встретили взопревшего от бешеной скачки гонца. Он с выпученными глазами протягивал им свёрнутый в трубочку пергамент. Нехорошие подозрения закрались в души начальника стражи и некроманта. Развернув послание, они, столкнувшись лбами, с ужасом прочли:

«Моя жена умерла, дочь пропала. Быстро в замок!

Князь Фаруис.»

И княжеская печать и несколько капель чего–то красного в углу пергамента. Листок спланировал на землю, когда ни один из мужчин удержать его в руках не смог. Если Сальва просто замер на месте, то Эрна пришпорил и так утомлённого коня и бросился в сторону замка.

— Куда вы… — только успел прошептать сглотнувший вдруг ставшую вязкой слюну Реми. Придав лицу как можно более безмятежное выражение, он приказал продолжать движение в сторону замка Фариусов.

Личная служанка Многоликой проследила, чтобы её госпожу аккуратно уложили на кровать. Прислужница не могла сдержать дрожи, видя окровавленное и разорванное платье княгини. Она отворачивалась и закрывала глаза, чтобы не видеть белеющих в ране костей. «Почему старик Воибор до сих пор не пришёл… Где же господин Эрна, когда он так нужен!» — причтала про себя служанка, взбивая подушки и укутывая госпожу одеялом. Одеяло почти сразу начало пропитываться кровью. Прислуга была уверена, что до утра княгиня не доживёт.

— Где она? — проскрипело от двери.

Служанка обернулась и увидела скрючившегося Воибора. У него на щеке алели три царапины, пачкая бороду кровью. Старец никогда бы не признался, что это князь так высказал ему своё недовольство, что целитель так долго затянул с помощью Многоликой. Воибора трясло от одной мысли о том, что молодой князь так привязался к девке–чужестранке. Так и не нашлось девицы из Союза! И вот теперь старец прогонял служанку из покоев её госпожи, чтобы она дополнительно принесла чистых тряпиц и тёплой воды. Воибор задержался с помощью княгине, проверяя, как там его внучка, одна из прислужниц Лилитты. К счастью, от допроса родную кровиночку пока удавалось оградить.

С кряхтеньем, в котором слышалось: «А служанка–то тупица! Кто так первую помощь оказывает! Вот Лика что–то вынослива слишком, явно без примеси нелюдсткой крови не обошлось. Кто–там в империи гостил? Эльфийские приблуды, как минимум…» Вздыхая, старец раскатывал принесённые с собой отрезы ткани. Он поливал их из склянок с травяным запахом и прикладывал к ране княгини. Выглядело прескверно: рваные края раны, видневшиеся в ней белые рёбра, истощающая кровопотеря, надежда лишь на то, что внутренние органы не были повреждены. О, Воибор видел бешеные глаза князя Фаруиса, когда тот смотрел на окровавленное тело своей жены. Старец отчётливо понимал, что ему не простят смерть Многоликой. Она была персональной игрушкой Дейроса, которую тот терять так просто не хотел.

Когда вернулась служанка, Виобор уже обработал рану и теперь приступал к перевязке. Старец обмотал грудную клетку и живот княгини бинтами, оставил служанке пару зелий, чтобы подать Многоликой, когда та очнётся.

— Госпожа очнётся? — с распахнутыми в надежде глазами спросила прислужница.

— Мне–то откуда знать! На всё воля Тёмной Хозяйки! — пусть Воибор с считался магом–целителем, но из–за служения Тёмной Хозяйке его сила полноценно не могла исцелять, но в зельях он был хорош.

Княгине Фариус снился сон. Она шла в тумане, и не было там ни направления и расстояния. Не было и звуков или запахов. Лишь только зеркало в резной оправе неожиданно показалось из тумана. Гладкая поверхность стекла была подёрнута серой дымкой, которая с приближением княгини стала рассеиваться. В зеркале начал проявляться силуэт, и Многоликая увидела одновременно себя и не себя. В серебре отражалась девушка с чёрными волосами и загорелой кожей, в светлых блузке и брюках с расклешённой синей юбкой поверх. Особе в зазеркалье было двадцать пять лет. Это Многоликая могла сказать наверняка, ведь она узнала себя саму в те годы, когда на их город ещё не совершили набег князья–одержимые.