Наталья Турчанинова - Кровные братья

Я сжал его шею под челюстью, не давая вцепиться мне в горло, и ударил. Тугим, мощным лучом. Зверь завизжал, отпрыгнул, закрутился, стал беспомощно тереть глаза лапами. Очередной удар бросил его на землю. Волк грохнулся возле лужи, дернулся и стал меняться. Трансформация была очень быстрой. Несколько секунд – и передо мной на коленях, сжимая руками голову, стоял человек... вампир. Поза показалась очень знакомой.

– Словен?!

Помощник Иована Светлова умел хорошо прятаться. Он маскировался под естественный природный фон сквера. Кусок природы давал великолепную защиту. Я слышал шум ветра, скрип ветвей, чувствовал запах леса, но не догадался о присутствии вриколакоса. Расслабился.

– Пришел помериться силами? Ладно. Убедил. Я покажу тебе настоящую магию Даханавар.

Моя злость на Паулу была слабым подобием того, что я испытывал сейчас. Раздавлю гаденыша! Дрожащие невидимые нити вонзились в самоуверенного мальчишку, вползли под его кожу, оплели мышцы. Он закричал мысленно, потому что вслух не мог издать ни звука. Словен больше не управлял своим телом. Оно подчинялось мне. Полностью, до последнего нерва. Он поднялся, глядя на меня огромными, испуганными глазами. Жалкая, перекошенная марионетка.

На поясе вриколакоса висел длинный нож. Я заставил его достать оружие. Медленно, сантиметр за сантиметром сверкающий клинок выползал из ножен. Пальцы Словена крепко сжимали костяную рукоять. Щенок с паническим ужасом смотрел, как собственная рука, послушная моей воле, приближает острое лезвие к его шее. И не мог остановить ее движения. Еще немного и...

Я не испытывал ни злости, ни садистского наслаждения, лишь холодное удовлетворение оттого, что удалось наконец выплеснуть разъедающую злость.

Узкий кончик клинка уже царапал кадык Словена.

– Нет! Нет! Не надо! Я не хотел! Я просто пошутил! – Кричал он мысленно. Его пугала не боль от ножа, режущего кожу, а полная беспомощность.

– Я тоже сейчас пошучу. Обменяемся шутками, как добрые друзья.

Показалось несколько капель крови. Они скатились по лезвию, пачкая его стальную чистоту.

– Не надо! Дарэл!!!

В криках Словена вдруг появился смысл: «...Подожди! Отец... просил передать... Он хочет видеть... приглашает посетить “Гринхолл”[20]... сегодня ночью. Мне поручено проводить...»

Я очнулся.

Что же я делаю?! Зачем мне этот безмозглый, беспомощный мальчишка? «Но он напал на тебя!» – колыхнулись в душе остатки злости. «Но что он мог мне сделать? – ответил здравый смысл. – Глупый щенок!» Объективно – ничего. Тем более он здесь по поручению Иована.

Я резко оборвал мысленную связь между нами. Словен сел на землю, дрожа всем телом, ноги его не держали. Отшвырнул нож. Культовое оружие клана плюхнулось в лужу и ушло под воду. Но вриколакос даже не заметил этого. Обеими руками он ощупывал свое лицо, словно пытался убедиться, что оно осталось прежним.

– Хорош провожатый, – произнес я с огромным от вращением. – Еще раз так пошутишь – убью.

Он поднялся с большим трудом, одернул свою замшевую куртку, напоминающую цветом волчью шерсть, отряхнул штаны, спросил, отводя взгляд:

– Ты принимаешь приглашение? Клан Вриколакос гарантирует твою полную безопасность.

После выходки Словена слова о безопасности звучали, мягко говоря, странно.

– Ладно. Поехали. Узнаю, что надо Иовану.

«Ламборджини» Светлова летел по пустому Дмитровскому шоссе. Словен сосредоточенно вел машину, я смотрел в окно на проносящиеся мимо леса. Стоит ли сообщать о неожиданной поездке Фелиции? Это не совещание двух старейшин и не официальный прием. Подумав минуту, я решил, что не стоит.

– Как ты это сделал? – неожиданно спросил Словен, глядя на белые полосы света фар, бегущие впереди машины.

– Что именно?

– Ты как будто влез в мою шкуру. Я чувствовал твою ярость, твое бешенство внутри себя, в своей голове. Ты словно стал мной. Даже лицо... – Он оторвал руки от руля и снова прикоснулся к щекам.

– За дорогой следи.

– Что?! А, да... Но как ты это сделал? Как ты мог управлять моим телом?

– Даханаварская магия.

– Да? – В его голосе было больше сомнения, чем почтительности к моему колдовству. – Только кадаверциан умеют управлять телами.

– Мертвыми телами.

– Все равно. – Словен нахмурился. – Это неестественно.

Что конкретно показалось ему неестественным, вриколакос объяснять не стал. Вскоре машина свернула на узкую дорогу, уходящую в лес. И еще минут через пятнадцать мы выехали прямо к высоченному деревянному забору. Из бревен, вкопанных в землю, заостренных сверху. Ели и сосны подступали к самому частоколу. За ним виднелась крыша.

Ворота медленно, со скрипом распахнулись, и «ламборджини» въехал во двор. Гринхолл был огромным деревянным домом. Со стенами, сложенными из светлых бревен, просторным крыльцом, несколькими башенками, украшенными островерхими куполами. Массивное, добротное, красивое здание. Терем.

Его двор порос высокой травой-сухостоем, и только для машины была заасфальтирована площадка. За домом виднелись еще какие-то сооружения непонятного назначения – то ли гаражи, то ли сараи.

Словен шел впереди по узкой тропинке, протопанной между пожелтевшей, поникшей от холода траве. Я – за ним. Поднялся на крыльцо, потянул металлическое кольцо, открыл тяжелую дверь, жестом пригласил войти.

Внутри было тепло, пахло сухими травами. Стены, пол, потолок просторного холла оказались деревянными, золотистого цвета. Захотелось подойти, провести ладонью по медовым доскам, почувствовать их прохладную гладкость.

Словен прошел прямо, открыл еще одну дверь, подождал, пока я войду, проскользнул следом.

Комната оказалась небольшой, но уютной. Дерево, шкуры, низкие лавки у стен. Справа печь, облицованная коричневыми изразцами. Ее дверца распахнута, внутри груда красных углей.

Иован сидел на низкой скамье с резными ножками. На нем была просторная льняная рубаха, штаны из мягкой кожи заправлены в сапоги. Знаменитого плаща нигде не видно. Вриколакос сосредоточенно разбивал головешки длинной кочергой.

Увидел меня, хмуро кивнул, сверкнул глазами на Словена. Тот как будто стал меньше ростом и держался совсем неуверенно. Казалось, больше всего ему хочется спрятаться у меня за спиной или еще лучше – незаметно улизнуть.

Послышались легкие шаги. Я почувствовал приближение еще одного вриколакоса, обернулся. В комнату вошла женщина, и я обомлел, когда ее увидел. Она была дико красива. Черты лица казались резкими и в то же время плавными. Так же, как в кошачьей морде сочетается очаровательная мягкость и звериная дикость, а в движениях расслабленная грациозность и стремительность. Зеленые, раскосые, рысьи глаза, широкие черные брови, взлетающие к вискам, высокие скулы. Гордые, упрямые, волевые, мягкие губы, грива пепельно-серых, шелковистых волос. У меня дух захватило, когда я представил всего на одну секунду, как они скользят по моей коже. Опасностью от нее пахло. И страстностью. Она шла, и каждый мускул ее великолепного, сильного, стройного тела напрягался под платьем из тонко выделанной кожи. Деревянные бусы обхватывали высокую шею.