Анна Гурова - Лунный воин

– У отца. Я одна пришла. Не говорите брату, ладно? Я скоро уйду. Просто задам один вопрос.

Ким из вежливости принял сидячее положение.

– Меня очень интересует культура провинции Кирим, – с серьезным видом начала Солле, – особенно сфера семейных отношений. Я слышала, что на островах она полна пережитков удивительных варварских обычаев…

– Почему же «варварских», – Ким слегка обиделся за родные острова. – Когда киримская аристократка берет себе нескольких мужей – это не большее варварство, чем обычай прятать девушек на выданье даже от родных братьев.

– Нескольких мужей! – изумилась Солле. – Как же они уживаются в одном доме?

– Ну, они обычно остаются в своих домах, а к жене, так сказать, ходят в гости. И не все вместе, а по одному. Их там принимают с почетом…

– Но это же разврат!

– Не больший разврат, чем завести в одном доме десяток женщин. У моего опекуна, например, шесть только официальных жен, не считая наложниц.

– Муж несет по закону всю ответственность за домочадцев, – возразила Солле. – А ваши киримские дамы только развлекаются…

– По древним местным законам, – ответил Ким, – жена на островах – глава рода. Обычно она владеет имуществом и землей. Сама выбирает и главного мужа, и наложников – если средства позволяют. Но это только у знатных. В деревне мужчины с женщинами работают наравне, а земля принадлежит общине.

– Чудеса, – покачала головой Солле. – Прямо не верится…

– Кстати, в киримском языке даже нет слова «муж», – чтобы добить ее, добавил Ким. – Говорят – «разрешенный мужчина».

Солле снова погрузилась в раздумья. Вскоре морщинка на ее лбу разгладилась, на губах промелькнула лукавая улыбка.

– Вы правы, господин Ким, – сказала она, опустив глаза и играя кончиком косы, – мужчинам у нас в империи живется гораздо привольнее, чем женщинам. Раньше я об этом не задумывалась. Вот, допустим, вы с Реем собрались ехать в столицу. Сдали там экзамены, получили направление на службу. Или, к примеру, захочет братец поехать в горы, к святым старцам, – испросил у батюшки благословения, сел на коня и поскакал. А я не могу даже на рынок одна сходить, хотя, между прочим, тоже прочитала многие священные книги, и почерк у меня лучше, чем у брата… Тут и возникнет желание выйти замуж за киримца.

Ким беспечно ухмыльнулся:

– Отличная идея. Вашего жениха-полковника сможете взять наложником – если он, конечно, не станет возражать.

Солле, пропустив мимо ушей вольную шутку, продолжала:

– Как я поняла, у вас на островах девушка может сама выбирать себе мужа?

– Ага.

– И мужчина не имеет права отказаться?

Ким задумался.

– Чтобы мужчину заставили жениться против его воли – я о таком не слыхал. Обычно все-таки все случается по обоюдному сговору.

– То есть, захоти я взять в мужья вас, я бы объявила вам об этом, и…

Ким наконец сообразил, к чему клонит его собеседница. «Да нет, не может быть, чтобы она всерьез, – подумал он, невольно смутившись. – Наверняка подшучивает надо мной. Ладно, я тоже пошучу…»

– Я бы принял предложение, – с серьезным видом заявил он.

Солле покраснела.

– Я не всерьез, вы что!

– А я всерьез, – сурово сказал Ким.

– Нет, нет, это невозможно!

Ким рассмеялся.

– Помилуйте, сестрица Солле. Хватит меня дразнить! Я же знаю, что вы обручены.

Солле вздохнула с облегчением и рассмеялась.

– Как мне с вами хорошо, господин Ким, – неожиданно сказала она. И добавила, отвечая на его удивленный взгляд: – Прямо душа раскрывается, хоть мы едва знакомы. Братец давно бы затравил меня насмешками. А вы слушаете и отвечаете с таким серьезным видом, словно я не наговорила вам кучу глупостей…

– Вы и не сказали никаких глупостей.

– Рей много раз говорил мне, что мужчинам противно слушать пустую женскую болтовню.

Ким пожал плечами.

– Думаете, я болтливая? На самом деле я всегда помалкиваю. Женщина должна говорить только тогда, когда ее спросят.

– Полная чушь.

Солле взглянула на Кима с восхищением.

– Вот бы вы никогда отсюда не уезжали! Ну, по крайней мере, до моего замужества. Я бы поделилась с вами всеми заветными мыслями…

– Хм, – промычал Ким, не особенно вдохновленный такой перспективой. – А почему бы вам не поделиться заветными мыслями со своими сестрами или с Реем?

Солле махнула рукавом.

– Ах, мои сестры – славные девочки, но они еще малы и так глупы! А что же касается брата, вся беда в том, что он отказывается воспринимать меня всерьез. То дразнит меня, то воспитывает, и никогда, никогда не слушает, что я говорю. По-моему, он считает, что слушать женщину – все равно что слушать птичий щебет…

– Щебет – это в лучшем случае! – раздался поблизости голос Рея, незаметно подошедшего к беседке. Солле замерла в ужасе, готовясь к суровому выговору. Но Рей просто шагнул внутрь и уселся рядом с Кимом, не сказав сестре ни слова упрека. Казалось, его занимали совершенно другие заботы.

– Чаще даже не щебет, а кудахтанье, – саркастически продолжал он. – А если мужчине особенно не повезло, то карканье…

Солле не выдержала и хихикнула. Рей, как будто только что заметив ее, смерил сестру взглядом и сказал:

– Ты не заблудилась, Солле? Кухня – в другой стороне.

– Я забежала буквально на миг, господин Ким подтвердит…

– Вот и ступай туда, тебя там заждались. Нам с названым братом надо поговорить наедине.

Когда Солле наконец ушла, Рей пересказал Киму свой разговор с отцом, разумеется, кое-что выпуская. Например, отцову ругань по поводу сыновней дурости («Как у тебя ума хватило перечить хварану?! Эти бешеные звери головы рубят направо и налево, им только повод дай! А если он окажется злопамятным, что тогда?!») Упустил он и упреки относительно приезда Кима («Князька-то зачем с собой потащил? Его ведь будут искать, а крайним окажешься ты. И вообще этот безответственный, избалованный мальчишка на тебя плохо влияет!») Рей сказал только, что вначале батюшка пошумел, а потом успокоился и предложил великолепный выход из сложной ситуации.

– Угадай, какой? – с довольным видом спросил он.

– Не знаю. Усыновить меня?

– Нет – спрятать нас в каком-нибудь горном монастыре!

– Погоди, а разве мы не в монастырь направляемся? – удивился Ким.

– Так то будет по воле батюшки и, кстати, за его счет! Я-то всё голову ломал, как ему сказать, что не собираюсь идти на службу, боялся, что выйдет как у тебя. Батюшка ведь спал и видел, как бы сделать из меня чиновника. А тут все само и разрешилось!