Михаил Ежов - Проклятые доспехи

— О нет! — воскликнул Аниеро, отшатнувшись. — Великий Паргот! Это знак Жарбада!

— Именно так, грязный ублюдок! — процедила женщина, усмехнувшись. — Вы подняли руку на Верховную Жрицу, так что считайте оставшиеся вам дни, — она ощерилась в злорадной усмешке, глаза её метали молнии.

Бандиты зашумели.

— Тихо! — оборвал их Аниеро. На лбу у него выступил пот, Класпина видела, как блестят в красноватом свете факелов крупные капли. — Сегодня мы принесём Парготу очередную жертву, и он защитит нас, — объявил Аниеро, обводя взглядом своих подельников. — У нас тоже есть покровитель, не забывайте.

Класпина с ужасом поняла, что, говоря о жертве, он имеет в виду её.

— Положите её на стол, — велел Аниеро, указав на жрицу, и, когда бандиты, поколебавшись мгновение, подчинились, он разрезал на ней платье, сдёрнул его и велел принести топоры. — Держите её крепче и заткните ей рот, — предупредил он сообщников. — Может, она умеет колдовать.

Когда вернулись те, кто ходил за топорами, Аниеро всем роздал по тесаку и сказал:

— Рубите её, братцы, да помельче.

— Всё забрызгаем, — заметил кто-то. — И сами замараемся.

— Ерунда! — отрезал Аниеро. — Не до нежностей, — и с этими словами он размахнулся и первым опустил топор. Лезвие пришлось на горло, но не перебило шею совсем, а завязло. Кровь полилась толчками, заливая стол и пол. Класпина зажала рот ладонями, чтобы не закричать, но не могла оторваться от страшного зрелища.

Бандиты, увидев, что их главарь нанёс первый удар, подняли топоры и принялись за работу. Через пару минут их с ног до головы покрывала блестящая кровь, а в комнате стоял сладковатый приторный запах, который, смешиваясь с копотью факелов, становился тошнотворным. Аниеро отбросил отрубленную руку и хотел было приниматься за ногу, над которой уже трудились двое его подельников, как вдруг на мёртвом пальце сверкнул золотой ободок, и он наклонился, чтобы посмотреть, что это такое. При этом его залитое кровью лицо оказалось так близко от бочки, где пряталась Класпина, что она отпрянула от отверстия в страхе, что он её заметит.

— Славное колечко, — пробормотал Аниеро. — Подарю своей невесте. Кстати, что-то долго она не идёт, — с этими словами он стал снимать кольцо, но окровавленные руки скользили. Он со злобой выругался и ударил по пальцу топором. Тот подскочил и упал на крышку бочки, в которой сидела Класпина. Девушка услышала, как он ударился о доски.

— Что за!.. — воскликнул Аниеро, осматривая пол вокруг себя. — Куда он делся?

Тут его позвал один из разбойников.

— Ты говорил, что пошлёшь за своей невестой Магона, однако он здесь, а её нет.

— То есть как это здесь? — удивился Аниеро, поднимаясь. — Пойдём посмотрим, — с этими словами он пересёк комнату и вышел на крыльцо. Послышался обрадованный лай.

— Пария! — крикнул Аниеро, возвращаясь. — Где эта старая карга?

По лестнице спустилась старуха, неся перед собой масляный светильник.

— Сегодня сюда не приходила ли девушка? — спросил он. — Её должен был привести Магон.

— Нет, — ответила старуха, покачав головой. — Никто не приходил.

— Значит, она передумала, — проговорил Аниеро, возвращаясь в комнату. Затем, постояв немного в задумчивости, добавил: — Тогда и колечко не к спеху. Эй, парни! — крикнул он товарищам. — Тащите эту падаль во двор. Киннер, принеси из подвала лопаты — надо закопать эту стерву.

Класпина тем временем, преодолев отвращение и страх, приподняла крышку и наклонила её так, чтобы палец скатился в бочку, где она сидела. Когда он упал к ней на колени, девушка едва не вскрикнула, но сдержалась. Она завернула палец в платок и спрятала в карман, сама ещё толком не зная, зачем, но чувствуя, что так нужно. Ведь иначе от этой бедной женщины не останется и следа. А это несправедливо. Хоть она и была колдуньей или кем там ещё. А всё-таки странно, что Аниеро так испугался этого рисунка у неё на груди. А вот порубить её не побоялся. Айвонир и Драфтер остановились возле ограды — густого плетня из лозняка. В доме кузнеца всё ещё горел свет и время от времени двигались какие-то тени.

— Подождём, — проговорил Айвонир едва слышно. — Уверен, он не усидит, побежит к дружкам.

Прошло около получаса. Взошёл месяц, он казался размытым серпом на затянутом седой мглой небосводе.

— Слышишь? — спросил Айвонир, тронув Драфтера за плечо. — Скрипнула дверь.

И действительно, на крыльце показался кузнец. На нем была тёплая куртка, а в руках он держал увесистую дубину.

— Видно, далеко собрался, — заметил Айвонир, усмехнувшись. — И не боится на ночь глядя выходить. Значит, некого опасаться.

Они проводили кузнеца взглядами до ворот, а затем бесшумно прокрались вдоль ограды и, подождав, пока он не скроется за поворотом дороги, двинулись следом, прячась за кустами, чтобы их не заметили из окна.

Путь оказался долгим. Только когда показались последние звезды, кузнец свернул в чащу. Теперь следовало быть особенно осторожными. Однако Айвонир не собирался ждать, когда бандит приведёт их к самому логову, он не хотел, чтобы тот успел подать своим приятелям сигнал.

Поэтому они с Драфтером следовали за ним не более часа, а затем Айвонир достал нож и широкими шагами помчался вперёд. Кузнец заметил его в последний момент, когда обернулся на тихий шорох. В тот же миг сильнейший удар опрокинул его на землю, а изо рта вместе с зубами хлынула кровь.

Айвонир рывком поставил повергнутого противника на ноги и, приставив к его горлу нож, негромко сказал:

— Крикнешь — сразу умрёшь.

Кузнец скосил на него испуганные глаза и прохрипел:

— Ты сломал мне челюсть!

— И отрежу пальцы, если не скажешь, где ваше логово.

— О чем ты, господин? — Голос кузнеца вдруг изменился, став елейным и плаксивым.

— Мне некогда с тобой препираться, — предупредил его Айвонир и, обратившись к подоспевшему Драфтеру, добавил: — Свяжи его.

— Ты меня с кем-то перепутал, господин, — уверял кузнец, пока Драфтер стягивал ему руки приготовленной заранее верёвкой. — Я просто хотел прогуляться перед сном. Вы же меня знаете, мы сегодня разговаривали.

— Посмотрим, — сказал Айвонир и коротко приказал Драфтеру. — Кляп!

Гном запихал кузнецу в рот скомканную тряпку, и тогда Айвонир, размахнувшись, ударил бандита пониже брови. Тот замычал, по его лицу текла чёрная кровь. Глаз, вылетевший от удара, висел на уровне щеки. Айвонир оборвал его и вложил кузнецу в ладонь.

— Отвечай, где ваше логово, или правый окажется рядом с левым, — сказал он, вытаскивая кляп.

Когда разбойники вернулись, Класпина подумала, что Аниеро снова начнет искать палец, и вся сжалась от страха. Однако он, казалось, забыл о «подарке для невесты». Бандиты принесли мокрые тряпки и вымыли стол, а пол засыпали песком. Затем позвали Парию и велели накрыть им ужин, а сами отправились на улицу курить.