Ольга Романовская - Волкодлак

Покорность Ирис была видимой: она просто усыпляла бдительность, лелея план освобождения. Без контура на шее сбежать легко, а действия противооборотного зелья пройдёт, его ведь подновлять нужно. Её везут во Властену — так ей туда и надобно. Нет худа без добра: без проблем за стены проникнет. А дальше обманет самоуверенного честолюбивого Роша, улизнёт от магов и отомстит.

В Конклаве и познакомимся, давний кровный мой враг, наверняка там будете. И запах свой оставите.

Недооценивают люди волкодлаков — пусть и расплачиваются. Уйдёт она в драконий край — никто не поймает. Только в этот раз бежать будет с умом, запутывая следы. Не как зверь — как человек. В этот раз в зал совещаний Рош вошёл не один: двое архимагов, среди них и знакомый колдуну Фераний, конвоировали позади него Ирис. Оборотница выглядела притихшей, присмиревший — колдун полагал, что это следствие данного ей напитка. Готовил и давал сам: других она просто не подпускала. Да и тут как-то подозрительно, исподлобья, зыркнула, неохотно разомкнув челюсти. Половину, правда, выплюнула, но Рош предполагал что-то подобное, поэтому влил тройную дозу.

Ирис ненавидела «Счастье», ненавидела противооборотное зелье, от которого мутило и болела голова. Покорно тащась вслед за магами, она продумывала план побега.

Им хочется живой игрушки? Что ж, оборотница их потешит, но до определённых рамок. Колдун, конечно, позаботился о своей и чужой безопасности, только он не в курсе, сколько на самом деле она проглотила. Та кадушка пришла как раз кстати: наклонилась, будто попить, и избавилась от того, что держала во рту. Мерзость!

Память услужливо напомнила, что кое-кого из собравшихся она знает. Троих, не считая Роша. Один её, словно барышник кобылу, ещё до родов осматривал. А второй — её враг. Мальчишку с собой не взял — хоть какая радость. Пусть помнётся на пороге, щенок!

Оборотнтцу переодели и вымыли, чтобы «не осквернять зал запахом псины». Ирис тогда смолчала, проглотила обиду, но запомнила того, кто её нанёс.

Колдун с беспокойством покосился через плечо: нет, вроде, всё хорошо. Но что-то ему в Ирис не нравилось, понять бы ещё, что! Оборотница одарила его ухмылкой и отвернулась, сделав вид, что интересуется стенами. Рош промолчал и поправил пелёнки дремавшей на его руках Аглае. Представил себя со стороны: молодой папаша! Оставалось надеяться, что никто не заподозрит, что он действительно отец.

В этот раз зал был ярко освещён, а прямоугольник перед столом обведён магическим огнём.

Комиссия уже собралась в полном составе. Лишь один, Стратарх Железняк, кивнул Рошу, другие предпочитали смотреть сквозь него. Из всего этого следовал один вывод: сегодня решалась судьба Рошера Белковца.

В подтверждение безрадостных мыслей колдуна материализовались за спиной двое боевых магов. Встали за его спиной, следя за каждым шагом.

Ирис отвели к прямоугольнику перед столом, на время потушили огонь и втолкнули за контур. Он тут же вспыхнул синим магическим пламенем, заперев лучше любой клетки.

Оборотница смотрела на чародеев с вызовом, они — с подозрением и любопытством.

Архимаги, сопровождавшие Ирис, заняли места по бокам стола.

Председатель Конклава сделал Рошу знак подойти. Он отделился от своих провожатых и встал по правую руку от Ирис.

— Мы ознакомились с вашей работой, господин Белковец, очень занятно, — председатель перелистнул пару страниц из пухлой папки. — Несомненно, она представляет большую научную ценность и заслуживает награды. Такой подробный трактат, столь подробное разъяснение повадок, пристрастий, слабых мест…

— Ублюдок, — тихо прошипела Ирис. Одним резким движением встала и вплотную приблизилась к магическим языкам пламени. Зрачки по-звериному расширились — но большего она не могла, хотя пыталась. Противооборотное зелье отменно действовало и лишь высасывало силы из оборотницы.

Но кого именно она назвала ублюдком, осталось загадкой, ибо Ирис не смотрела ни на Роша, ни на председателя.

— Думаю, никто из моих коллег, — как ни в чём ни бывало продолжал глава Конклава, — не станет настаивать на созыве Аттестационного совета и защите соискателем его бесценного труда. Это третья квалификация. Работу же надлежит опубликовать и выдавать студентам в качестве пособия. Астен, друг мой, вы об этом позаботитесь?

Секретарь Палаты живоборцев кивнул и слеветировал папку к себе. Раз — и она исчезла под его церемониальной мантией.

— А теперь, полагаю, надлежит приступить ко второму пункту нашего заседания — особи, послужившей объектом работы господина Белковца. Вы нам её не продемонстрируте?

— То есть? — не понял Рош.

Чего они от него хотят?

— Нам интересно строение тела, его трансформация в звериную ипостась, иные особенности, присущие волкодлакам. Этот ведь полукровка?

Ирис обиженно зашипела. Она полукровка? Не выдержала и выпалила в лицо самоуверенному магу:

— Да у меня кровь чище, чем у твоей мамаши!

Пламя опасно качнулось, слегка опалив руки оборотницы. Она взвизгнула от боли, но не замолчала, как ожидалось, наоборот, начала частить собравшихся, показав недюжинные способности к словесности.

Замолчать её заставили насильно, грубо, не церемонясь.

Чтобы хоть как-то выразить неуважение к собравшимся, Ирис села и повернулась спиной к столу. Подула на покрасневшие пальцы, уняла прикосновениями боль в животе от воздушной волны.

— Повышенная агрессивность, — кивнув на неё, сказал соседу Радон. Значит, принял-таки приглашение стать архимагом? Или был здесь в качестве приглашённого советника? — Полагаю, её надлежит уничтожить. Охота на людей у неё в крови.

— Возражаю! — подал голос Рош. — Я провёл исследование и доказал, что при должном содержании она неопасна. Посмотрите на меня: я же жив. И в Караторе никто не пострадал. Просто она несколько более разумна, чем принято считать.

— Просто она суккуб, — улыбнулся Стратарх Железняк, всё это время хранивший молчание и наблюдавший за колдуном. — Нет, не демон — материальная природа очевидна, но обладает некоторыми свойствами, приятными для противоположного пола. Вы, разумеется, этого не заметили — но так и рассчитано. Думаете, каким образом волкодлаки приманивают людей для спаривания? Вы ведь в курсе, господин Белковец, как они это делают.

— Я не желал бы об этом вспоминать, — отрезал Рош. — Комиссия в курсе того мерзкого дела.

— Я говорю о другом, это лишь одна сторона медали. Вторая спит у вас на руках. Волчат так не держат, господин Белковец. Передайте её мне.

Колдун понял, что почва поползла у него под ногами, грозя увлечь к мракобесам. Глупо было надеяться, что такой опытный маг не поймёт. Но нельзя допустить признание ребёнка своим, потому что тогда тюрьма и бесчестье. Это ещё хуже, чем изнасилование — не смоешь, не забудется, не отомстишь. Клеймо отступника вечно будет следовать за ним.