Александра Лисина - Дорога смертников

- Веди, - просто сказал Стрегон, а остальные согласно наклонили головы.

Глава 14

Хорошо помня недавнюю встречу с Кордоном и то, как он умел в мгновение ока превращаться в прожорливого хищника, Братья подспудно ожидали встретить и в Проклятом Лесу нечто подобное. Столько слухов ходило про эту часть Новых Земель, столько ужасов про нее рассказывали, что, столкнувшись лишь с малой их частью, наемники заранее приготовились к самому худшему.

И это было оправдано: еще в межлесье они всей кожей почувствовали направленные на них настороженные и недобрые взгляды. Всю дорогу ежились от странного чувства чужого, какого-то вездесущего и всеобъемлющего присутствия. Холодели от ощущения разлитой повсюду смертельной угрозы и каждый миг ждали болезненного укола под кожу, ядовитого плевка в лицо, обрушившейся сверху тяжести чужого тела или острых зубов на собственной шее. Даже на Тропе, которую показала им Белка, было откровенно неуютно. Как-то мрачно, темно даже среди белого дня, некомфортно и так тихо, словно местная живность в ужасе забивалась под корни, камни и листья, лишь бы не столкнуться с раздражительным Хозяином.

Братья хорошо это почувствовали. Особенно, когда пересекали Границу - словно в другой мир шли - по диковинному, живому порталу. За последние сутки они не отнимали рук от рукоятей мечей ни на мгновение. До рези в глазах всматривались в окружающие джунгли. С подозрением оглядывались в поисках еще одной гигантской паутины, то и дело старательно нюхали воздух, беспрестанно вслушивались в грозный рев невидимых зверей и каждый миг ощущали на себе такие же внимательные взгляды. У Ивера чуть пальцы не затекли, лежа на скобе самострела. Эльфы вообще казались туго сжатыми пружинами, готовыми и прыгнуть, и побежать, если прикажут, и насмерть драться с какой-нибудь жуткой тварью. Даже ночуя в относительной безопасности Места Мира, было трудно отстраниться от этого, идущего со всех сторон ощущения. Как будто ты явился на чужую территорию, протопал грязными сапожищами через роскошный сад, растоптал красивый цветок, разрушил палисадник, ввалился в ухоженный дом, оставляя на белоснежном мраморе разводы грязи. Ждал, что тебя встретит робкая девица, неспособная ответить на агрессию. Но вдруг наткнулся на разгневанного великана-хозяина, решительно закатавшего рукава и потянувшегося взять тебя за грудки, и разом присел, растерявшись от неожиданности.

Однако сейчас, когда Граница остались позади, внезапно все переменилось. Причем, так резко, что Братья далеко не сразу в это поверили. Здесь им практически на каждом шагу встречались беззаботно порхающие бабочки, которые, как ни странно, больше не собирались плеваться всякой гадостью; деловито гудящие осы, которые предельно вежливо огибали человеческие фигуры, даже не порываясь вонзить в них свои острые жала. Отовсюду слышались громкие трели смело перекликивающихся птиц. По обоим сторонам от тропы приветливо шелестели ветками густые кустарники, на заостренных листьях которых практически не было ядовитых желтых капелек. Красиво зеленела сочная трава под ногами, частенько мелькали звенящие ленты ручьев, которые прямо предлагали напиться вкусной воды...

Братья с растущим изумлением рассматривали кипящую повсюду жизнь, которой абсолютно не было дела до двуногих чужаков, и просто отказывались в это верить.

Конечно, тут встречались те же ядовитые гады, как и раньше. Мелькали под елками такие же огромные зайцы с невероятно длинными зубами и ненормально разумным взглядом. Были и толстые змеи, через которых порой приходилось аккуратно перешагивать, и шипастые ветки, которые Белка осторожно отводила в сторону, давая спутникам возможность пройти. Плотоядные цветы, к которым она благоразумно не приближалась. Разноцветные птицы, имеющие на кончиках крыльев невероятно острые перья, которые могли пробить даже легкую броню... Лакр своими глазами видел, как одно такое перо сорвалось вниз и почти насквозь пропороло не самую тонкую ветку какого-то дерева. Хотел было взять на память, но Гончая как-то буднично сообщила, что кончик такого перышка почти всегда содержит смертельный яд, а на закономерный вопрос, есть ли тут хоть одна травинка без неприятного сюрприза, так же спокойно ответила, что есть, но очень мало. И еще добавила, что растет она лишь возле Лабиринта - по желанию его Хозяина.

Видели они и огромных волков, идущих по следу быстроногого оленя. Однажды обнаружили спрятавшуюся под толстыми корнями одноглазую каракатицу - карадума, забившегося в свою нору, как улитка в раковину. Видели проворных лисиц, лакомившихся какой-то падалью. Тех самых кабанов, с которыми едва не столкнулись поутру - здоровенных, с человека ростом, покрытых густой жесткой шерстью неприятного бурого цвета, с длинными, почти в две ладони, передними клыками и мощными копытами, которыми эти монстры легко взрывали слежавшийся дерн.

При виде них даже Терг неприлично разинул рот и с содроганием прикинул, сколько усилий пришлось бы приложить, чтобы завалить хотя бы одну такую хрюшку. После чего пришел к выводу, что игра не стоит свеч, и предпочел, подобно Белке, потихоньку удалиться, не тревожа покой многочисленного стада...

Однако было во всем этом разнообразии странное, хотя и хорошо ощутимое отличие: ЭТОТ Лес действительно почти не замечал чужого присутствия. Он жил своей собственной жизнью. Цвел. Неслышно напевал мелодию летнего ветра. Неторопливо шевелил руками-ветками и блаженствовал, радуясь каждому солнечному лучику и каждой капле упавшей на землю росы. Он больше не излучал смертельной угрозы. Не нацеливал ядовитые шипы в глотки непрошеным гостям. А если вездесущие комары все-таки пытались по привычке испить свежей крови, то делали это только из-за врожденной необходимости, а не по причине ненависти к нарушителям.

Братьев больше не провожали повсюду настороженными взглядами, не пытались остановить, не набрасывались с ходу. Их просто не замечали. Деловито сновали по своим делам, кого-то ели, от кого-то убегали, росли и тянулись к теплому солнышку, но ничем не показывали, что недовольны. Даже свирепые кабаны только мазнули по веренице людей равнодушными взглядами, убедились, что странные типы не собираются нападать, и невозмутимо вернулись к вкусным корешкам, ради которых остановились на просторной поляне.

И разница эта была настолько резкой и неестественной, что наемники в глухой броне и спрятанными под капюшонами лицами вдруг ощутили себя не в своей тарелке. Словно нищие бродяги, случайно зашедшие в королевский дворец и пораженно застывшие на пороге, ослепленные его роскошью, богатством и повсеместной позолотой.