Нелюбезный Шут (СИ) - Зикевская Елена

— Последнюю страницу открой.

Воин заканчивал возиться с мясом, пока я торопливо переворачивала фолиант.

— Видишь?

— Это…  Королевская роза?! И тут что-то написано, не разобрать…

— «Королевская библиотека» там написано. Книга оттуда.

— Да нас же за неё казнят! Решат, что мы её украли! Или печать подделали…

Шут смотрел на меня, как на помешанную. И под этим взглядом паника медленно отступала.

— Никто её не найдёт, — сказал воин спокойно и невозмутимо. — Это во-первых. А во-вторых, её никто не потерял, чтобы искать. И печать библиотеки — это не печать короля, за такое не казнят, успокойся.

Не найдут, да, верю. В его торбе никто ничего не найдёт. И про печать успокоил. Но почему книгу никто не ищет: ничего не поняла…

— Как, по-твоему, эта книга могла попасть на прилавок? Ты же не думаешь, что бедняга Эрдорик её похитил из королевской библиотеки? Или купил у вора?

Я покачала головой. Конечно, нет. Книжник произвёл на меня впечатление честного человека. Да и Джастер этого не отрицал. И, узнай Эрдорик, откуда книга, наверняка сам бы сдал её страже…

Но это не значит, что книгу не мог украсть…

— Каждую книгу волшебники отдают в скрипторий, где её копируют переписчики. Всего делают несколько списков, по одному на каждую провинцию и два в тайное хранилище. Скорее всего, кто-то из переписчиков перепутал книги и, чтобы избежать скандала, поставил печать на список и вернул его в библиотеку.

— Но как книга оказалась…

— Так в провинциях с таких книг тоже делают списки, только уже по заказу. Есть любители, которые гордятся тем, что у них есть те же книги, что и в библиотеке короля, хотя сами никогда их даже не открывали. Скорее всего, наш знакомый думал, что приобрёл именно такой список. А на печать просто не обратил внимания. Удивительно, что он вообще про эти книги вспомнил.

— А остальные книги тоже оттуда?

— Нет, они из частных собраний. Так ты будешь читать, ведьма?

Я кивнула. Буду, но прежде кое-то выясню. Раз уж он сам об этом заговорил.

— Джастер, откуда ты всё это знаешь? Только не говори, что ты просто наёмник! Я не вчера родилась и прекрасно знаю, что обычных наёмников, кроме денег, выпивки и гулящих девок, ничего не интересует! И разговаривают они совсем иначе! И даже вот полстолька не знают, сколько ты знаешь! — прижала я ноготь к кончику мизинца, показывая предел знаний простых «псов».

— А ты совсем не такой! У тебя же есть и манеры, и воспитание, как у богатых господ! Ты разговариваешь по-учёному! И в ведьмовстве лучше меня разбираешься! Ты жил при дворе? При королевском дворе? Ты волшебник? А она — знатная дама? Я знаю, что волшебникам нельзя любить женщин, поэтому ты сбежал из дворца?

Шут перевернул прутики с кусочками вкусно пахнущего мяса.

— Какое у тебя богатое воображение, ведьма. Может, тебе в менестрели пойти? На лютне играть я тебя, так и быть, научу. Будешь баллады сочинять, найдёшь себе знатного и богатого покровителя, станешь сама во дворце жить и там сказки рассказывать.

— Джа…

— Какая разница, Янига? — неожиданно тихо ответил он. — Я просто Шут. Им был, им и остался. И я не волшебник. Тем более — не сбежавший. А остальное не важно.

Ошеломлённая печалью и горечью в его голосе, я растеряла всю запальчивость. Кажется, не стоило так резко спрашивать его о прошлом. И тем более, о его возлюбленной.

— П…  прости…

— Слушай, ведьма. — Джастер хмуро смотрел в огонь. — Учись слушать и слышать. Смотреть и видеть. Думать и понимать. И очень многое, что люди полагают тайным, станет для тебя явным.

Я обхватила колени руками, виновато косясь на мрачного воина. Молодец, ведьма, испортила настроение…

— Мне читать дальше?

— Потом, — Шут снимал мясо с огня и складывал в мою миску. — Убирай книгу и поедим.

Мне оставалось только сделать, как он сказал.

Оленина была вкусной, но поздний ужин прошёл в тяжёлом молчании. Я винила себя за несдержанность, а Джастер мрачно смотрел в огонь, наверняка предаваясь воспоминаниям.

Даже на моё робкое «спасибо» он едва кивнул, погружённый в свои мысли. Чтобы хоть немного загладить вину, я сходила к ручью и помыла обе миски, даже забыв, что боюсь ночного леса.

Когда я вернулась, Шут так и сидел у огня, лишь поглаживая гриф лютни.

Ещё немного — и он встанет и уйдёт, оставив меня одну. И удержать я его не смогу.

Но хотя бы извинюсь перед ним.

— Джастер…  — я подошла к воину, молча посмотревшему на меня.

Какие же у него глаза красивые…  Только взгляд печальный и очень глубокий.

Ох, ведьма…

— Прости, пожалуйста. И спасибо тебе. За всё.

Обмирая от своей внезапной смелости, я присела, обняла его за шею и робко поцеловала в край челюсти.

— Прости…  — смутившись, я хотела уйти, но Шут неожиданно обнял меня, прижимая к себе одной рукой, а второй зарывшись в мои волосы на затылке.

— Не за что, — мягко и тепло улыбнулся Джастер, к моему удивлению. И повторил почти мне в губы: — Не за что, Янига…

Много позже засыпая в уюте шатра на плече воина и под его плащом, я призналась, не в силах сдержать свои чувства:

— Я хочу быть твоей, Джастер. Только твоей.

Воин лишь вздохнул и чуть крепче прижал меня к себе.

— Спи, ведьма. Спи.

11. Боевая магия

В объятиях Джастера спала я так глубоко и спокойно, как никогда раньше. И пробуждение оказалось неожиданно приятным. Точнее, меня разбудили очень нежные и едва заметные ласки. Твёрдая ладонь почти невесомо скользила над моим телом, пальцы касались кожи так легко и при этом волнующе, что в душе всё млело и замирало от удивительного наслаждения.

Никогда раньше Шут не оставался со мной до утра. Но сейчас Джастер лежал рядом, обнимая меня одной рукой и лаская второй. Даже не представляла, что просыпаться рядом с мужчиной так приятно и очень волнительно…

Я не открывала глаз, боясь разрушить это волшебство, но обмануть воина было не в моих силах.

— Прости, я тебя разбудил.

Бархатный шёпот без капли раскаяния и горячее дыхание коснулись шеи возле уха, вызвав у меня дрожь страсти. Забытые боги, что же он со мной делает…

Я открыла глаза и посмотрела на воина, боясь, что он сейчас встанет и уйдёт. Всегда же уходил, когда я засыпала…

— Джа…

В утреннем полумраке шатра Шут приподнялся на локте и приложил палец к моим губам. Светлые пряди падали на такие же светлые, как лесной ручей, глаза, а кожа, казалось, светилась изнутри. Красивый…  какой же он красивый…  И желанный.

Очень желанный.

— Ты куда-то собралась, ведьма?

Я покачала головой, любуясь им и пытаясь понять, что он задумал.

Воин с улыбкой навис надо мной, не оставив никаких сомнений в своих намерениях, и прошептал почти в губы:

— Тогда доброе утро, Янига.

И я поняла, что это самое доброе утро из всех, какие у меня были.

— Куда мы пойдём, Джастер?

Шут не спешил вставать, приобняв меня одной рукой, и я нежилась возле него, пользуясь такой возможностью. Как же это прекрасно, оказывается, — просыпаться вот так, с ним вместе…

Покрывало, служившее мне в Кронтуше прилавком, неплохо справлялось и с ролью постели, а подушечки оказались удобны не только для сидения, но и для сна. Кем бы Джастер ни был, он не чурался удобств, и я уже не сомневалась, что, покупая всё это, воин рассчитывал и на ночи вдвоём.

— Не знаю пока, — откликнулся он. — А ты куда-то конкретно хочешь?

Я покачала головой: за ним я готова идти куда угодно.

— Тогда можем пройтись по всем провинциям. Время есть.

— По всем?!

Я приподнялась на локте и встревоженно заглянула ему в лицо. То, что он собирался обойти всю Эрикию за три месяца, меня не удивило. А вот то, что он явно собирался нарушить установленные границы чужих наделов…

Все города и посёлки издавна делились ведьмами между собой, и странствовали ведьмы по своим наделам, не нарушая чужих границ. После обучения молодая ведьма всегда путешествовала по наделу наставницы, ожидая, когда появится свободное место или, — находились и такие, — отправлялась выяснять отношения с другой опытной ведьмой. С такими захватчицами ведьмы разбирались самостоятельно, используя свои знания и умения. Надел всегда доставался сильнейшей ведьме.