Острие лезвия, ветер и любовь (СИ) - Галицына Варвара
Волк не выдержал. Обернувшись человеком он бросился к Сули со всех ног, обогнав неспешного Хелтая, и встал рядом со своей парой. Мальчик улыбнулся отцу, продемонстрировал крохотный зазор между передними зубами.
— Как же быстро ты растешь. Не вздумай становиться выше меня, — тревожно, но не скрывая улыбки, произнёс Ралис. Это была его шестая по счету встреча с сыном. Малыш Кайи родился почти пять лет назад, тогда же рыжеволосый оборотень и пробрался в Ривенделл в тайне ото всех желая встретиться с первенцем и молодой мамой. Он всю ночь просидел с малышом, когда Сули уснула. — Привет! — воскликнул мужчина, подхватив мальчика под руки, и привычно закружил того в воздухе. Кайи смеялся. Искренне. Заразительно. Так, как умеют только дети.
— Пап!
— Давай сюда! — и усадил сына себе на шею, но Кайи это не пришлось по вкусу, и молодой отец пересадил его на руки. Сули улыбнулась и быстро чмокнула обоих своих мальчиков (сына в щеку, а Ралиса в губы). Рядом, как-то неожиданно, прерывая воцарившуюся идиллию, оказалась позабытая стая и во главе её Хелтай с пересечённым шрамом лицом.
— Здравствуй, Йорун, — кивнул он дочери, даже на неё не глянув. За плечом мужчины стояли Тейран, его пара — Дейкил (племянница Ралиса) и остальные оборотни. — Ну-ка дай мне его, — вождь протянул руки к внуку и, пусть не сразу и неохотно, но Ралис передал ему Кайи. Малыш, по-детски серьезно нахмурившись, уставился на своего деда — незнакомого и чужого мужчину.
— Здравствуй, — поздоровался рыжеволосый мальчик. Хелтай ответил тем же, неспешно кивнув. Два оборотня: молодой, ещё ни разу не обернувшийся волком, и старый, закаленный в битвах, внимательно разглядывали друг друга. Едва ли можно сказать, что Кайи обратил хоть какое-то внимание на шрам мужчины. Куда более интересными мальчику показались серые с золотом глаза. Они показались знакомыми, ведь то же золото хранится и в его глазах — у самого зрачка и лишь капля. Хелтай же болезненно нахмурился, смотря на пламенно рыжие волосы мальчика. Такие же были и у Бодиль. Вождь хмыкнул.
— Что ж, — он окликнул одну из оборотней, ту самую, что отчего-то виновато поглядывала на Сули с самой первой минуты, и женщина подошла в два быстрых шага, — пора тебе, Кайи, отправляться со своей стаей в первое путешествие, — и передал внука. Оборотень приняла мальчика, поудобней усадив на руки. Кайи поздоровался и с ней, ведь Элронд учил быть вежливым.
— Отец! — воскликнула в ту же секунду темноволосая. — Что ты делаешь? — она потянулась за сыном, но Эклесс (тут как тут) преградил путь. — Кайи ещё ребенок. Он ни разу не обернулся волком, ему рано возвращаться в стаю.
— А кто сказал, что я беру его в стаю? — спокойно произнёс Хелтай, впервые за всё время, посмотрев прямо в глаза дочери. Сули разглядела в них золотые блики. — Я не позволю ещё одному оборотню расти у эльфов. Хватит с меня тебя. Кайи останется с ринд и вернётся в стаю в положенный ему час, — мужчина обернулся волком и, повернувшись спиной к дочери, стал уходить. Остальные последовали за ним, а выбранная вождем ринд, уселась верхом на одного из волков, прижимая к груди Кайи. Мальчик растерянно смотрел на женщину, бегущую за ними, протянул к ней ручку и позвал:
— Мама!
— Нет! Хелтай, стой, — кричала Сули, но вождь не останавливался. — Я не позволю тебе забрать сына. Я его мать и сама воспитаю его. Он вырастет здесь в Ривенделле! — воспитанница эльфов нагнала оборотня со шрамом и дернула того за ухо, со всей силы. Волк зарычал. — Ты слышишь меня?
— Как я сказал, так и будет, — услышала девушка ответ огромного тёмно-бурого (почти чёрного) волка. — Пока что в этой стае я вождь и мне…
Светло-серый хищник сбил бурого с ног, повалив на землю, и вцепился клыками в шею Хелтая. Он душил собрата, сжимая клыки, что есть силы. Но триумф был не долог. Вождь выкрутился, ударив задними лапами Ралиса в живот, а передней по морде. Серый взвыл от боли; из глубоких ран на боку полилась тёмная вязкая кровь, окрашивая светлую шерсть в неумолимый красный. Он отскочил от соперника.
Волки сходились и расходились, раз за разом раня друг друга что есть мочи, рыча и воя. Хелтай бросился вперёд, вцепившись в ухо Ралиса, да так крепко дернул, что вовсе оторвал. Сули оставалась в стороне — по закону она не могла помочь иначе быть беде. Эклесс стоял рядом, как живое напоминания этого закона, сжимая в железной хватке её левое предплечье.
— Вот уж удар так удар, — надсмехался светлый оборотень над вождём, которому так открыто бросил вызов. — Помнится мне, твоя сестрица дралась свирепей. Думается, в той драке Далия тебе поддавалась. Не хотелось ей убивать своего маленького глупенького братика.
Хелтай обходил кругом истекающего кровью Ралиса. Воин дерзил и пытался вывести вождя из равновесия, но бурый пропускал звучавшие слова мимо ушей. Много лет назад Бодиль преподала ему главный урок — нужно смотреть, а не слушать. <i>В делах и скрыта правда</i>. Хелтай смотрел, как Ралис хромал, стараясь не показывать этого, едва заметно заваливался на бок при каждом шаге. Всё тщетно — вождь заметил.
Бодиль учила, что нужно бить резко и наповал. А Хелтай всегда слушал её. Вождь запнулся, что для Ралиса стало сигналом. Серый неосторожно подставил больную лапу под удар. Бить резко и наповал.
Оборотень упал, и тяжёлая лапа легла на его голову. Ралис взвыл; Хелтай выбил ему сустав.
— Пощады, — попросил волк.
Воин проиграл и, поверженный, остался лежать на земле. Где-то на фоне плакал испуганный Кайи, и кричала Сули. Ралис смотрел на неё своими алыми волчьими глазами. Он тихо взвыл, когда Хелтай со всей силы надавил ему на голову лапой, будто желая расплющить её, но потом задрал голову кверху и протяжно завыл. Остальные — все до единого — вторили. Вождь так и оставил собрата лежать на земле, обходя стаю по кругу и разглядывая оборотней — людей и волков. Его стая. А он здесь вождь. Волк повернулся к сыну, и Тейран поклонился ему, как и другие, признавая главенство. Хелтай остановился только напротив дочери.
— Ещё кто-нибудь хочет бросить мне вызов? — Сули (человек) скалилась, глядя прямо в золотые глаза отца своими жёлтыми. Она хотела вцепиться клыками в его морду, дабы прибавить к имеющемуся ещё пару шрамов, и плевать, что она не победит. — Кто-нибудь ещё хочет быть побежденным и изгнанным? — вождь сделал шаг навстречу девушке и завыл. Остальные вторили, и лишь воспитанница эльфов молчала. — А я-то уж позабочусь, чтобы никто кроме стаи не знал, где живет ринд и щенок.
Бурый волк развернулся и побрёл (неспешно и гордо) прочь. Оборотни — его стая — шли следом, кто упрямо смотря вперёд, а кто с интересом поглядывая на стоящую Сули и истекающего кровью Ралиса что лежал рядом — первого изгнанника за многие века.
Девушка посмотрела на серого волка; он смотрел в ответ — не отводя взгляда, не мигая. Его алые глаза вдруг стали такими пустыми и безжизненными. Такими Сули их никогда не видела. Ралис смотрел на нее, но как будто сквозь.
— Прости, — коротко прошептала девушка
Она обернулась белой волчицей и побежала вслед за стаей.
Ралис отрывисто завыл.
***
Чем ближе становился Рэрос, тем чаще белую волчицу, плывущую за лодками утаскивало подводными течениями. На берег она выбралась обессиленная и тут же упала на прогретый солнцем берег. Амон Хэн. Они добрались.
На земле, чуть сырой, но тёплой, было на удивление хорошо лежать. Хищница вытянула лапы и широко зевнула, блеснув острыми белыми клыками. На загривок опустилась ладонь, и пальцы зарылись в мокрый мех. Сули фыркнула; ладонь поползла выше и остановилась за ухом, почесывая и приглаживая торчащую шерсть.
— Мрррррр, — раздалось в тишине. Волчица блаженно виляла хвостом.
Боромир — хотела окликнуть она мужчину. Хотелось засмеяться и позвать его. Погодите! Но ведь гондорец там! Сидит в стороне от всех и вырисовывает, задумавшись, что-то прямой и длинной веткой на мокрой земле. Совершенно один. Волчица в миг подскочила на ноги; рядом оказался Леголас. Эльф улыбнулся, немного виновато поджав губы.
