Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1

Конечная точка похода — ничейные земли Междуречья, лежащие за Огненной рекой — была выбрана ещё лордом ан Феймом для своих союзников, на тот случай если Хеллин повелит изгнать их из Хелраада.

Канирали настаивала, чтобы они отправились именно туда, и многие поддержали её.

Выход помог найти всё тот же Каисс. Будучи нечистокровным человеком, он постоянно опасался разоблачения и посему обзавёлся порталом, ведущим за пределы Хелраада. Этот портал и спас жизни беглецам, отправив их в окрестности города Эртни (Аниаллу до сих пор с улыбкой вспоминала, каких трудов ей стоило уговорить настроенных против волшебства людей воспользоваться этой магической дверью). В этот момент Канирали сделала второй шаг к «падению»: когда у Диреллеи, Каисса и его брата перестало хватать сил, чтобы удерживать портал открытым, она, уже успев вдоволь наслушаться от Аниаллу о её «зарытом магическом таланте», скрепя сердце, предложила им свою помощь. В результате все, кто хотел покинуть Хелраад, благополучно его покинули.

А потом они шли… шли… и шли. Лишь несколько семей, имеющих близкую родню в Эртни, решили в нём обосноваться, остальные же не пожелали подвергать обитателей городка опасности. Второй портал привёл их в деревню Кривозубую возле Змеиного Глаза, дальше идти предстояло пешком — через Пустынные луга и Огненную пустыню, в обход эльфийской части Великого леса. Тяготы пути, постоянный страх, чувство ответственности перед доверившими ей свои судьбы существами, заставили Канирали забыть об условностях. Её великодушие, самоотверженность и смелость приводили в восхищение всех, кто находился рядом с этой первой в хелраадской истории, женщиной-командиром.

Люди простили ей даже колдовство. Первое время Канирали была лишь их духовным лидером, символом идеи, которую она продолжала воплощать в жизнь вслед за своим мужем, но вскоре леди ан Фейм показалось мало лишь воодушевлять и помогать. Магический дар, который она впервые разрешила себе выпустить на волю, удерживая портал, преобразил её. Восхитительная волна волшебства и свободы захлестнула Канирали, смыв почти все устои прошлого… И всё же она наверняка подавила бы в себе эти чувства, если бы не оказалось, что без её магии беглецам не выжить. Так, тайное, «грешное» желание почтенной дамы совпало с требованием обстоятельств. И она уступила им, правда поклявшись себе забыть всё, чему научится у Диреллеи и Аниаллу, как только в этих навыках отпадёт острая надобность.

Канирали быстро впитывала знания, находила время тренироваться, несмотря на всю тяжесть дороги, и… расцветала с каждым днём от сознания, что ей можно, и даже нужно, заниматься тем, что ей так нравится, а не убивать это в себе. Леди ан Фейм похудела, к ней вернулась девичья грация, она стала зачёсывать волосы наверх, самым бесстыжим образом — на людях! — открывая уши, а также осмеливалась спорить со своими спутниками о вещах, которых хелраадской женщине и знать-то не следует.

Канирали была счастлива. Не тем тихим, скромным счастьем, которое дарила ей семейная жизнь, а неведомым доселе — бурным, окрыляющим. Казалось, ей принадлежит весь мир. Незаметно дело спасения беглецов перестало быть для Канирали делом мужа. Оно стало ее делом.

Мало что понимая в военном искусстве и походной жизни, Канирали во всём полагалась на советы окружавших её мужчин. Она не стеснялась задавать вопросы, была благодарна за любую помощь, но тем не менее всё время чувствовала: большая часть отряда с затаённым нетерпением ожидала, что она вот-вот возгордится и покажет, как вслух предполагали не самые деликатные из её спутников, «своё бабское нутро» во всей красе. Канирали нравилось разубеждать их, но не словами, а делом. Она хваталась за всё: от наведения переправы (валка деревьев для которой задержала бы людей на несколько часов, а то и дней) и призывания дождя, до изобретения всяческих игрушек-погремушек для детей, измученных переходом.

Поначалу с неохотой помогавшая ей в этом юная Диреллея не понравилась Кани своей демонстративной неряшливостью, грубостью и несдержанностью, порой перерастающей в откровенную дерзость. Но время шло, Канирали лучше узнавала её, услышала историю Диреллеи и поняла, что вызывающие манеры эльфийки — лишь протест против того страшного рабства, которым была вся её прежняя жизнь. Конечно, леди ан Фейм не могла одобрить того способа, каким воспользовалась эта несчастная, чтобы обрести свободу, но, в её глазах, Диреллея из склочницы превратилась в одинокую, обделённую любовью и несправедливо обиженную девочку, которой волею злого случая пришлось пройти через ужасные испытания. Уже зная, что Диреллея была её ровесницей, Канирали заботилась о ней с истинно материнской нежностью… И Диреллея оттаяла. Душа её стала успокаиваться под влиянием тёплого света Канирали, к ней вернулась доброта, способность сострадать и любить, интересоваться чем-то не связанным с охватившими её лихорадочными идеями (хотя она и не забыла о них). Однажды, во время страшной песчаной бури, едва не погубившей лагерь, эльфийка проявила неожиданное терпение и заботу о вроде бы совсем чужих ей людях, и после этого случая покровительственная привязанность к ней Канирали переросла в настоящую дружбу…

Хеллин не сразу понял, куда подевались его бывшие подданные, а когда шпионящие для него крылатые твари выследили их, он всё равно не торопился снаряжать погоню: единственным городом, который по его мнению, мог согласиться предоставить беглецам убежище, был Элидан, а туда, он знал, они не пошли. К тому же Хеллину нужно было показательно расправиться с зачинщиками произошедшего, благо они были у него в руках. Из двадцати четырёх в живых осталось лишь пятеро…

А затем он выступил с армией, превосходящей спутников Канирали численностью почти в пять раз. Но узнав, что ими командует женщина, побрезговал воевать с ней сам и (как и рассчитывала Аниаллу) вернулся в Хелраад, прихватив с собой значительную часть войска. Что же до оставшихся воинов, с первых минут уверенных в лёгкой победе, то до Огненной реки дошли не все. Далеко не все. Хотя запрет Аласаис и не давал самой Аниаллу… хм, развернуться, никто не мог помешать ей обучить нескольких менее зашоренных спутников кое-чему из своего арсенала — в результате чего армия Хелраада лишилась большинства своих командиров.

Но несмотря ни на что, битва была действительно великой — перевес сил по-прежнему был не на стороне беглецов. Диреллея и Канирали явили там свою полную силу, повстанцы сражались со всей яростью и вдохновением людей, дерущихся за свою свободу. Многие из них погибли, но враг бежал. И кто знает, останься Хеллин со своим войском, сумел бы он сохранить прозвище Непобедимого…