Виктор Исьемини - Львы и Драконы

— Сотник Рейриг, — назвался он. — Мы встретили этого человека к югу от гор Туманов. Он назвался гевцем и послом к тебе, король Ингви. Гевские люди лучше иных людей. Мы проводили его сюда.

— Я бы прибыл скорее, — пояснил гевец, — да мой конь был убит стрелой…

— Мы не знали, кто это, — пояснил Рейриг, — когда разобрались, доставили человека сюда как можно скорее. Он говорит — начинается война. Он хочет звать тебя, король Ингви, против Империи.

— Да… — вставил посол, — это верно. Имперское войско идет на нас, король Гезнур просит помощи.

— Веди нас, король Ингви, — уверенно потребовал орк с серебряным волком. — Мы готовы!

— Готовы? Но…

— Весть о том, что отыскалась наследница Сына Гангмара, достигла Короны, достигла дальних лесов! Наш народ соберется под твое знамя! — торжественно объявил сотник. — Только брось клич!

Ингви покачал головой. Развязать новую Великую Войну? Нет, это слишком. Зато Ннаонна, кажется, воодушевилась. Она встала рядом с королем и гордо задрала подбородок — еще бы, речь-то шла о ней!

— Ну что, — деловито осведомилась вампиресса, — когда выступаем?

— Я должен подумать, — объявил Ингви. — Мне как-то не приходило в голову… что я теперь… а кто я, собственно теперь, а? Зять Гангмара?

Да, здесь есть… есть, над чем поразмыслить…

— Они остановились! Готовятся к битве! — гонец швырнул под ноги королевскому коню срубленный «знак» — пожухлые дубовые ветви, перемотанные ивовыми прутьями, символ вызова на бой.

Гезнур проследил взглядом полет конструкции и чуть раздвинул губы в улыбке. Сам он с презрением относился к уходящим в прошлое «благородным» обычаям.

— Что это значит? — хмуро осведомился некромант.

— Будем убивать человеков, значит, — громыхнул сверху тролль Гырмынг, поглаживая здоровенную дубину, грубо вытесанную из дубового ствола и усаженную стальными штырями полуметровой длины. — Хорошо это есть. Потеха.

После того, как разведчики сообщили о приближении ванетской армии, Гезнур велел собственному войску остановиться и выслал сильный авангард, чтобы разобраться в намерениях неприятеля и уточнить, насколько он силен.

Предводители выехали вперед и остановились на небольшом пригорке, ожидая известий, в то время как отряды гевцев, андрухцев и дригцев, покидая тракт, расходились в стороны, образуя широкий фронт. Пред ними лежала пересеченная местность, неудобная для большой битвы, и, прежде чем выдвигаться в поисках более удобного поля, Гезнур собирался разобраться в обстановке. Тем не менее, фронт лучше развернуть заранее, чтобы отряды не мешались и не сбились в толпу.

— Впереди большое поле, — продолжил разведчик, — и на западном краю выстраиваются ванетцы.

— Сколько их? — поинтересовался герцог Бельвар.

— Трудно сказать, ваша светлость, они все еще подходят по дороге, — гонец указал рукой, как будто отсюда можно было разглядеть марширующих имперцев. — Много пехоты, несколько тысяч, это все, что ясно уже сейчас.

Гезнур вдруг осознал, что именно от него все ждут распоряжений. Гевец был довольно опытным военачальником, но никогда прежде ему не доводилось руководить такими крупными силами. К тому же на карту поставлено непомерно много. Он привел сюда, на ванетскую территорию все, что Гева смогла противопоставить имперскому нашествию — если Гезнур проиграет сейчас, королевство погибло… Под началом младшего короля сейчас были союзные отряды рыцарей из Андруха и Дрига, а также собственно гевское войско, заметно поредевшее после летней фенадской кампании. Правда, вооружены гевцы отличным трофейным оружием.

Еще наемники — немногим меньше тысячи опытных пехотинцев, те, кто вызвался драться за Геву, получая урезанную плату. Патриоты… Несколько десятков предводителей вольных отрядов из Ренприста объявили, что считают «мокрое королевство» своей родиной, хотя формально не являются подданными Гезнура и Гюголана. Эти капитаны оказались настолько решительно настроены, что вызвались платить часть жалования из собственного кармана. Остальное, разумеется, выдаст казна.

Гезнур даже слегка расчувствовался, когда ему выборные от наемников сообщили ему о своем решении драться за Геву. Но, поразмыслив, решил, что такой поступок — в порядке вещей. Солдаты удачи защищают собственное коммерческое предприятие, свой доходный промысел. Если в нынешней войне победят имперцы, база наемников в Ренпристе наверняка будет разгромлена, и самому институту наемничества придет конец. Этим, конечно, и объясняется патриотический порыв алчных беспринципных вояк, этим объясняется их внезапная щедрость…

Ну и самое главное — помимо отрядов рыцарей и наемных солдат, под командованием Гезнура сюда явился Гырмынг с сородичами и «армия мертвых»: почти три сотни неупокоенных да четыре десятка чародеев. Силы, выставленные Гевой, невелики, но и враг тоже не слишком крепок. Победа представляется вполне реальной.

Гезнур оглядел подчиненных и отдал приказ:

— Ваша светлость Бельвар, выводите своих всадников на левый фланг и продвигайтесь в западном направлении, пока не достигнете поля, о котором говорит гонец. Сэр Трейен, выводите ваших дригцев на правый фланг. Приказ тот же. Выдвигайтесь на восточную оконечность поля и ждите приказов. Маршал, вашей колонне — продолжать движение по дороге, следом за гевцами. Я соберу наемников и вскоре присоединюсь к вам.

— Хорошо! — объявил Гырмынг, взмахивая палицей. — Потеха!

От этого движение пронесся ветерок, расправивший складки на знамени — белый дракон поверх синих и зеленых клеток взмахнул длинным хвостом. Наверное, ему тоже было хорошо.

Глава 30

Осада Ренбрита протекала скучно. Гномы привели в порядок недостроенную стену и сидели на вершине горы, не пытаясь повторить вылазку. Фенадцы неторопливо укрепляли свои позиции в долине и поначалу тоже не лезли на рожон. Вскоре выяснилось, что и у них намечаются проблемы с продовольствием и фуражом. Когда восстание началось, урожай еще не был убран полностью, а поскольку многие предпочли охоту на нелюдей привычному крестьянскому труду, то часть хлеба так и осталась гнить на полях. К тому же Альгейнт, как выяснилось, не позаботился о поставках. Граф умел водить в набеги отряды латников, он даже разработал вполне сносный план восстания, но опыта руководства армией у этого сеньора не было. Уже к исходу второй недели осады стало ясно, что продовольствия явно недостаточно для толпы, которая сошлась под его знамена.

Тогда, не мудрствуя лукаво, граф велел готовиться к приступу, благо его ополченцы уже успели соорудить достаточное количество лестниц и подвижных щитов. Вина по-прежнему в лагере было вдоволь, и как-то на рассвете после скудного завтрака воякам было выдано по кружке хмельного напитка. Посланцы графа с деланным энтузиазмом объявляли, что нынче предстоит штурм, щедро наливали и объясняли тем, кто сомневается в успехе, что карлики уже оголодали в их горной твердыне, так что взять их будет несложно.