Баркер Клайв - Пятый доминион

Он был хорошо одет. Его высокие черные ботинки были начищены до блеска, а канареечно-желтый жакет был повсеместно украшен вышивкой, - как впоследствии выяснил Миляга, в полном соответствии с последней паташокской модой. За ним следовал гораздо более скромно одетый мужчина, один глаз которого был скрыт под повязкой с прилипшими к ней перьями из хвоста пурпурной птицы, словно бы предназначенными для того, чтобы напоминать о том моменте, когда он был покалечен. На плечах у него сидела женщина в черном с серебристой чешуей вместо кожи и тростью в руках, которой она погоняла своего носильщика, легонько постукивая его по голове. За ними следовал самый странный из всей четверки.

- Нуллианак, - услышал Миляга шепот Пая. Не было нужды переспрашивать, хорошая это новость или плохая. Вид создания говорил сам за себя и внушал серьезные опасения. Голова его больше всего напоминала сложенные в молитве руки с выставленными большими пальцами, которые были увенчаны глазами омара. Щель между ладонями была достаточно широкой, чтобы увидеть сквозь нее небо, но время от времени она начинала мерцать, когда из одной половины в другую шли разряды энергии. Это было, без сомнения, наиболее отвратительное живое существо из всех, когда-либо виденных Милягой. Если бы Пай не велел повиноваться приказу и остановиться, Миляга бы немедленно пустился наутек, чтобы не дать Нуллианаку приблизиться к ним хотя бы на шаг.

Шепелявый остановился и вновь обратился к ним.

- Какое дело у вас в Ванаэфе? - осведомился он.

- Просто проходим мимо, - сказал Пай, и его ответ показался Миляге чересчур незамысловатым.

- Кто вы? - спросил человек.

- А кто вы? - парировал Миляга.

Одноглазый носильщик грубо загоготал и получил удар по голове за причиненные неудобства.

- Лоитус Хаммеръок, - ответил шепелявый.

- Меня зовут Захария, - сказал Миляга, - а это...

- Казанова, - вставил Пай, заслужив недоуменный взгляд Миляги.

- Зоойкал! - сказала женщина. - Ти гваришь паглиски?

- Разумеется, - сказал Миляга. - Я гварю паглиски.

- Будь осторожен, - шепнул ему Пай.

- Карош! Карош! - продолжила женщина и сообщила им на языке, который наполовину состоял из английского или какого-то местного диалекта, созданного на его основе, на четверть - из латыни и на четверть - из какого-то наречия Четвертого Доминиона, сводившегося к пощелкиванию языком и зубами, что все незнакомцы, прибывшие в этот город, Нео-Ванаэф, должны подать сведения о своем происхождении и намерениях, прежде чем они получат доступ или, скорее, право на то, чтобы убраться восвояси. Несмотря на неказистый вид его зданий, Ванаэф, судя по всему, был отнюдь не каким-нибудь борделем, а городом, в котором царит жесткий порядок, а эта женщина, представившаяся на своей лингвистической мешанине как Верховная Жрица Фэрроу, обладала здесь значительной властью.

Когда она окончила свою речь, Миляга обратил к Паю исполненный недоумения взор. Дело запахло жареным. В речи Верховной Жрицы звучала неприкрытая угроза незамедлительной казни в том случае, если они не сумеют дать удовлетворительные ответы на поставленные вопросы. Палача в этой компании было угадать не так-то трудно: молитвенно сложенная голова Нуллианака болталась позади в ожидании инструкций.

- Итак, - сказал Хаммеръок. - Вы должны каким-то образом удостоверить свою личность.

- У меня нет никаких документов, - сказал Миляга.

- А у вас, - спросил он Пая, который в ответ только покачал головой.

- Шпионы, - прошипела Верховная Жрица.

- Да нет, мы просто... туристы, - сказал Миляга.

- Туристы? - переспросил Хаммеръок.

- Мы приехали, чтобы полюбоваться достопримечательностями Паташоки. - Он обернулся к Паю за поддержкой. - Я имею в виду...

- Гробницы Неистового Локи Лобба... - сказал Пай, очевидным образом пытаясь измыслить, какие еще прославленные чудеса есть у Паташоки в запасе, - ... и Мерроу Ти-Ти.

Это название пришлось Миляге по душе. Он нацепил на себя широкую улыбку энтузиазма. - Мерроу Ти-Ти! - сказал он. - Ну, разумеется! Это зрелище дороже для меня, чем весь чай, который растет в Китае.

- В Китае? - спросил Хаммеръок.

- Разве я сказал в Китае?

- Сказали.

- Пятый Доминион, - пробормотала Верховная Жрица. - Шпионы из Пятого Доминиона.

- Я протестую против этого несправедливого обвинения, - сказал Пай-о-па.

- И я, - произнес голос за спиной у обвиненных, - присоединяюсь к этому протесту.

Пай и Миляга обернулись, чтобы встретиться лицом к лицу с потрепанным бородатым индивидуумом, одетым в нечто такое, что, обладая определенным великодушием, можно было бы назвать шутовским костюмом, хотя менее великодушный человек скорее всего назвал бы это лохмотьями. Человек стоял на одной ноге, соскребая палкой прилипшее к пятке дерьмо.

- Меня всегда тянет блевать, когда я сталкиваюсь с лицемерием, Хаммеръок, - сказал он, и лицо его превратилось в лабиринт коварных ловушек. - Вы так печетесь о том, чтобы на наших улицах не было нежелательных незнакомцев, и в то же время ничего не можете поделать с собачьим дерьмом.

- Это не твоего ума дело, Тик Ро, - сказал Хаммеръок.

- Вот тут ты не прав. Это мои друзья, а вы оскорбили их своими грязными подозрениями.

- Друзья, гвариш? - пробормотала Верховная Жрица.

- Да, мадам. Друзья. Кое-кто из нас еще чувствует разницу между простым разговором и обвинительным заключением. У меня есть друзья, с которыми я разговариваю и обмениваюсь мыслями. Мыслями - помните такое слово? Именно они и придают моей жизни смысл.

Хаммеръок не мог скрыть неудовольствия, которое вызвало у него подобное обращение с его госпожой, но кем бы ни был Тик Ро, он, очевидно, обладал достаточной властью, чтобы сделать дальнейшие возражения бессмысленными.

- Драгоценные мои, - сказал он, обращаясь к Миляге и Паю. - Не направиться ли нам ко мне домой?

В качестве прощального жеста он высоко подбросил палку в направлении Хаммеръока. Она упала в грязь у него между ног.

- Займись уборкой, Лоитус, - сказал Тик Ро. - Мы же не хотим, чтобы Автарх поскользнулся на куче дерьма, ведь правда?

После этого две группы последовали в разных направлениях. Тик Ро повел Пая и Милягу за собой вдоль по лабиринту.

- Мы хотим поблагодарить вас, - сказал Миляга.

- За что? - спросил Тик Ро, нацеливаясь дать пинок козлу, который преграждал ему дорогу.

- За то, что вы спасли нас от беды, - ответил Миляга. - Теперь мы пойдем своим путем.

- Но вы должны пойти со мной, - сказал Тик Ро.

- В этом нет необходимости.

- Нет необходимости? Насколько я понимаю, такая необходимость есть, и самая насущная, - сказал он, обращаясь к Паю. - Так есть необходимость или нет?