Артем Тихомиров - Свиньи во тьме

– Тем более, не могу гарантировать, если рядом будут эти, экологи.

– Иди и пожалуйся Черному, что хорьки мешают тебе работать.

– Молчи, голохвостый, – огрызнулся кот.

Крыс осклабился.

– Кстати, об экологах, – сказал он, – по мне, так им нельзя доверять.

– Почему? – спросил я.

– Горлопаны. Фанатики. Отличные следопыты, я бы сказал, но, как ты правильно заметил, сержант, слишком шумные ребята. Если они ринутся в свой крестовый поход прямо в разгар вечеринки, пиши пропало… Испортят нам все дело.

– Я говорил об этом Черному. Пусть делает выводы.

– Ну, будь он главнокомандующим, зубастым давно пришел бы конец, разве нет? – спросил Мормышка.

– Возможно.

– И Свинландия не спешит помогать своему давнему союзнику, – добавил крыс.

– Вопрос об экспедиционном корпусе еще не решен.

– Если свины за рубежом узнают подоплеку это войны, они присоединятся, – сказал Пышехвост.

Мормышка ничего не ответил, потеряв интерес к разговору. Пышехвост поворчал, вторя моим пессимистичным мыслям. Верил я тогда в успех операции? Не знаю. Однозначного ответа у меня нет.

Просто еще одна ситуация между жизнью и смертью. Если служишь Свинской Бригаде, это твое обычное состояние.

Я оставил крыса и кота препираться и дальше, предупредив, чтобы они были готовы как только я свистну. Мормышка и Пышехвост были поглощены процессом, упражняясь в красноречии. От некоторых выражений, которые я успел уловить краем уха, покраснел бы и фонарный столб. И что с ними прикажете делать? Вот в чем еще смысл традиции, которая не позволяет брать в Бригаду на службу чужаков. Биологическое единство разрушается, а следом за ним приходит в упадок и все остальное. Надо будет поразмыслить над этим на досуге.

Когда досуг, наконец, появится.

Мы выдвинулись из лагеря через три часа. Взяли вместо наших обычных лошадей пони, выносливых и резвых. Нагрузили их самым необходимым, взяли самое лучшее оружие, запаслись провизией. Проводниками оказались два хомяка, неотличимые друг от друга, толстые, мордатые, вечно сонные. Всю дорогу они что-то грызли и с нами не разговаривали, лишь показывали направление, куда ехать.

Сделали мы всего одну остановку, на ночь, и прибыли к линии фронта к полудню завтрашнего дня. Хомяки вели наш отряд тайными тропками, видимо, очень тайными, чем произвели впечатление даже на Мормышку. Однажды мы таились на дне лощины, скрытые чарами, сплетенными Барсиком, и слышали, как мимо по дороге проехал кавалерийский отряд. Зубастые. Они не спешили, а значит, не имели понятия, что мы находимся метрах в тридцати от них.

– Эта дорога ведет к владениям Завитка. Наверное, этот отряд из гарнизона, – сказал Мормышка.

– Чем меньше их там будет, тем лучше, – отозвался Грязнуля.

Хомяки посмотрели в нашу сторону, пошептались и повели отряд дальше. Нам пришлось сделать приличный крюк, проехать по краю болота, выдержать натиск несметного полчища комаров, и только после этого оказаться возле условленного места.

Наконец один из хомяков заговорил писклявым голосом, со мной:

– Здесь будете ждать до темноты, а потом двинетесь за холмы. За ними будет западная граница владений Завитка. С той стороны меньше всего кордонов. А дальше вы знаете, что делать. К тому же, у вас есть следопыты. – Взгляд в сторону Мормышки и Чертополоха. Свин теребил в руках губную гармошку, но нарушить мой приказ не смел.

Пышехвост вытащил чаромер и стал крутить на нем кольца со значками. Проверял, нет ли кого поблизости.

Хомяки уехали, скрылись в лесной чаще, а мы стали располагаться и ждать темноты.

Глава 11

Схватка у Незабудки

Я поднес подзорную трубу к глазам. В поле зрения попались два часовых, волки, сидящие на невысокой поленнице. Покуривая трубочки, они занимались тем, что травили байки. Изредка до нас долетал их рычащий смех.

Ветер приносил к нашим позициям запах врага, от которого начинала шевелиться шерсть на затылке.

– Итак, они ведут себя спокойно, – прошептал я. Мой наблюдательный пункт находился возле опушки леса, в трехстах метрах от стен поместья и ста пятидесяти от внешней линии патрулирования.

Мы провели почти сутки возле бывших владений Завитка. Все это время Мормышка, Пышехвост и Чертополох ползали по окрестностям, выясняя обстановку. Данные разведки не подтверждались. В Незабудке не было трехсот воинов. Мы насчитали около сотни пехотнцев и взвод кавалерии, не больше.

Возможно, они просто ушли, как тот отряд, с которым мы чуть не столкнулись, а возможно, это призвано усыпить нашу бдительность.

Слишком легко, думал я.

– Слишком легко, – озвучил я свою мысль.

Грязнуля молчал. Я посмотрел на него, лежащего в полуметре от меня, в небольшой впадине, скрытой кустом. Даже с такого расстояния в темноте свина можно было не заметить. Камуфляж, который мы использовали раньше, действовал превосходно: специальные костюмы из поглощающей свет ткани, чары маскировки и заклятья, не дающие нас учуять. Барсикова работа. Здесь он ни разу осечек не дал.

– По-моему, зубастые просто расслабились, – сказал Грязнуля. – Не думай о них. Меня интересует Чокнутый. Скоро должен появиться – согласно плану…

Я усмехнулся и снова стал осматривать позиции противника.

Поместье напоминало замок. Старинное, громоздкое, но без крепостной стены, без вала, безо рва. Может, поэтому зубастые взяли его так легко. На стенах во многих местах я заметил следы от попадания пушечных ядер, отверстия от мушкетных пуль. Половины стекол не было. Могу представить, что устроили зубастые внутри. С их-то стремление гадить и портить все, что попадалось под руку.

Конюшня и хозяйственные постройки на территории, примыкающей к Незабудке, уцелели, хотя частично пострадали от недавнего пожар. По сути, здание торчало посреди большого пустого квадрата, ограниченного развалившейся оградой. С той стороны, где были мы, забора вовсе не осталось. Грязнуля предположил, что зубастые разобрали его и утащили железные прутья на перековку. Наверное, так.

С другой стороны поместья когда-то был живой лабиринт, теперь вырубленный зубастыми под корень. Видимо, на растопку, или опять из желания уничтожить чье-то творение. Здесь была своя извращенная логика: если идет война на уничтожение, для чего все эти безделушки? Ведь скоро, по замыслу этих дикарей, на земле не останется Мусора, ни одного живого существа. Оставался невыясненным в свете этой религиозной доктрины один вопрос: что будут делать победители друг с другом? Они же сами представляют из себя Мусор…

Мне очень хотелось поймать кого-нибудь из этих веселых часовых и спросить у них о планах на будущее.