Вячеслав Седов - Наследие. Печать Бездны часть 2

   В дрожащей руке был заряженный арбалет. Она целилась ему в сердце.

   - Теперь понятно, почему моя сестра умерла во время родов! Это всё ты, урод! Вы все! Настолько проклятые природой, что даже матерей своих убиваете при рождении.

   Она замолчала, пытаясь сдержаться, но не смогла:

   - Никогда такому выродку не занять трон Ларона! Умри! Умри же! И будь ты проклят!!!

   Сухой щелчок арбалета...

   Господин? Он настолько ошарашен, что не успеет увернуться!

   Коннетабль бросился наперерез.

   Крик! Тонкие руки с неожиданной силой подхватили отброшенного выстрелом эльфа. Но коннетабль успел позвать:

   - Аир, умоляю тебя! Дверь! Не дай им запереть нас!

   Однако альбинос уже был в деле. Выворачивая широким горским палашом дикие финты, он изо всех сил отбивался от наседавших на него разом шестерых стражников. Рыча и сверкая изумрудами глаз, капитан наемников бился как дикий зверь. Ни шагу назад, как скала, этот квир закрывал спину будущего императора.

   Коннетабль увидел взгляд своего господина, когда рука в тонкой перчатке вцепилась в болт, засевший в груди. Его губы скривились, оголив едва выраженные белые клыки. По щекам заструились слезы...

   - ИЗМЕНА! К оружию! Смерть сенату! - этот призыв молодого наследника пронесся эхом по стенам и вырвался в коридоры.

   Тётя посторонилась от племянника, что шагнул вперед и со зловещим клацаньем снял со спины свою огромную боевую косу, загораживая раненого.

   - Смерть квирам!!! - вскричала она, давая знак притаившимся по углам зала убийцам.

   Двери не успели закрыть и они с треском слетели с петель, придавив собой стражников. Внутрь рвались ларонийские гвардейцы с перекошенными от ярости лицами, готовые изо всех сил пробиваться на крик своего владыки, даже если он снова звал их за собой прямиком в ад!

   - Они убили его лишь за то, что он наполовину ран'дьянец...

   - Но как же? Он же еще живет и здравствует. В этом нет сомнения! - поспешил заверить коннетабль, - Он отчаливал из Трёделя вместе с остальными наемниками.

   - Вот и я думаю - как? - ухмыльнулся император, открывая глаза, - Он нам очень пригодится. Следите за ним, но и пальцем не трогайте.

   - Будет исполнено. Однако...

   - Что вас смущает?

   - Он собирается карать драконов.

   - Давно пора дать нашим чешуйчатым друзьям немного встряхнуться, - хохотнул серебряный голос, - Кстати, и мне бы не помешало. Что у нас этим утром на второе, друг мой?

   - Снова явились охотники за наградой.

   - Сколько их?

   - Четверо. И все - отъявленные головорезы.

   - Чудненько! - император подскочил, словно подброшенный пружиной, и захлопал в ладоши, направляясь к шкафу в глубине покоев.

   - О! Что же... Что же мне взять на этот раз!? - вопрошал он сам себя, жеманно хлопая подушечкой указательного пальца по собственному виску, - Может быть, немного классики не помешает?

   Коннетабль сглотнул, с содроганием глядя на шкаф, который со всей изящной резьбой и накладками из красного дерева, на которых были изображены обнаженные нимфы, вряд ли можно было сразу принять за личную оружейную ларонийского императора.

   - А! Точно! - владыка щелкнул пальцами и резко распахнул створки, - Придумал!

   - "Пожалуйста, только не косу!" - мысленно взмолился коннетабль.

   - Друг мой, ловите!

   Алебастровые пальцы, большой и указательный, зацепили со стоек скромно украшенное топазами оголовье огромного фламберга в человеческий рост. Черное волнистое лезвие, массивные кольца и усы гарды порхнули вверх как пушинка и со свистом крутясь в воздухе полетели в коннетабля. Эльф каким-то чудом умудрился поймать оружие, правда, оступившись и опрокинув скамью, стол и разломав своим падением в щепки пару стульев. Клинок весил шесть фунтов, никак не меньше.

   - Идёмте, - позвал у дверей всё тот же мягкий голос, в котором вдруг усилился прононс южан Сильвании.

   Он пошел впереди, сунув руки в карманы. Вышагивал развязно, игриво вытягивая пятки, словно ему через несколько минут предстояла не схватка со смерть, а беззаботная прогулка до лавки кондитера за сластями.

   Раньше господин таким не был. Что-то сломалось в нем, но не тогда, когда началась резня в сенате. Скорее раньше, когда его доспехи превратились из белых в красные в битве при озере Люксия... Или нет? Хотя, некоторые уважаемые маги поговаривали, что квиры такими и рождались, но коннетабль всё равно не верил.

   Они остановились на каменной площадке в конце коридора. Алебастровые пальцы стукнули в металлическую пластину на стене и площадка медленно со скрежетом начал опускаться вниз.

   Через проплывающие мимо узкие бойницы проникал ровный белый свет пасмурного утра. Порывы ветра играли его молочными волосами. Он стоял босиком на каменной площадке и дрожал всем телом.

   - Господин, вам холодно? - коннетабль взялся за фибулу плаща, собираясь...

   - Холодно, - бледные губы шевельнулись на настолько безразличном лице, что, казалось, даже не они произнесли это слово.

   Коннетабль вздохнул и отпустил фибулу.

   Движение платформы усилилось. Тени то покрывали лицо императора, то исчезали, в белом свете утра еще сильнее выделяя фиолетовые глаза на фоне алебастровой кожи. По мере приближение к цели, белые брови поднимались все выше, открывая широко распахнутый взгляд отчаянного безумия. Губы пытались справится с улыбкой, неловко сжимая уголки. Черты обострились, выламываясь в демоническую маску того рода, когда личина пугает не своей формой, - форма все также идеальна, - а содержанием, которое через нее прорывалось.

   Платформа остановилась. Коннетабль сошел.

   - Ждите меня как обычно, у ямы, - приказал император, не поворачиваясь.

   Эльф заметил, как господин немного сгорбился, когда платформа пошла дальше вниз.

   Взвалив фламберг на плечо, коннетабль двинулся к выходу, который ярким пятном выделялся у противоположной стены пещеры. Снаружи, вдохнув полной грудью свежий воздух, эльф почувствовал себя гораздо лучше и бодро сбежал по широким и низким каменным ступеням, высеченным в скале. В конце концов это уже далеко не в первый раз...

   Эльф в отличие от нескольких стражников встал не у самого края ямы, увенчанной, словно короной, огромными стальными шипами, что склонились над кровавым песком арены в ожидании расправы, а поодаль, уперев кончик меча повелителя в каменные плиты и торжественно скрестив руки на оголовье.

   Из ямы, меж тем, послышались голоса охотников за наградой, что уже ожидали там свою жертву. По законам Ларона преступников, даже самых отъявленных, должны были убивать, а не казнить, не важно в честном поединке или нет.