Людмила Астахова - Невиновных нет

— Но ведь для того Она и позвала именно нас, — Грэйн кивнула наверх, на невидимую за облаками Огненную луну. — Позвала и отметила. Вот ты — устал ли от войны?

Элир перевернулся на спину, закинул руки за голову и коротко рассмеялся.

— Не только хёлаэнайи умеют задавать неудобные вопросы, знаешь ли, — усмехнулся он. — Я тоже это могу! Вот ты — чего ты хочешь, эрна Грэйн?

— Сейчас или вообще? — серьезно уточнила она.

— И вообще, и — сейчас, — он смотрел не на ролфи, а в небо и вряд ли заметил, как она спокойно пожала плечами.

— Честность в ответ на честность? — хмыкнула Грэйн. — Или честность авансом? Изволь. Что я хочу сейчас, я не знаю. А вообще… — Она на миг прикусила губу, усмехнулась своей серьезности — зачем, к чему это говорить? К чему ему это знать? Но не ему, так хоть себе! — Я хочу… Я хочу, чтоб в моем Кэдвене цвели мои яблони. Я хочу, чтоб под ними бегали мои серые волчата. Но — когти Локки! — пусть Кэдвен не будет моим, лишь бы они цвели. И пусть волчата будут чужие — лишь бы они бегали. И если уж сдохнуть, то за это, а там — пусть решают боги, что делать со мною дальше. Впрочем… — она угрюмо и невесело оскалилась. — Ты, верно, ждал не этого.

— Нет.

— Что — нет?

— Я не устал от войны, Грэйн эрна Кэдвен, — он повернул голову и посмотрел сквозь огонь. — Иди спать. Иначе я не добужусь тебя под утро.

— Вы не только неудобные вопросы задавать, вы еще и удивлять умеете, — криво улыбнувшись, Грэйн встала и отряхнула колени от налипших на кожу хвоинок. — Во всяком случае, некоторые из вас.

Честность за честность, а? Укладываясь рядом со спящей Джойн, ролфи вспомнила вдруг еще кое-что, самое главное.

— Что означает твое имя, Эли-ир? — не оборачиваясь, спросила она.

— Это значит «свободный», хёлаэнайя. А твое?

— Верность.

Грэйн чувствовала спиной его взгляд, но повернуться и встретить его означало — встать и шагнуть в костер, а потому…

Она заснула, так ничего и не решив.

Умываться Грэйн пошла на рассвете, едва лишь заметила, как дрогнули веки просыпающегося рилиндара. Сказала негромко, чтоб не разбудить Джойн:

— Я — на реку, — и ушла.

Мушкет оставила, прихватила только трофейную саблю да штаны, чтоб одеться после купания. Вздрагивая от утренней свежести, шагнула в душистый туман и чуть ли не по одному только звуку нашла воду. Словно в молоко ныряешь, и чтоб идти вперед, кажется, придется разгребать туман руками, иначе не пропустит белая, разом смыкающаяся за спиной стена.

Крохотный пятачок пологого берега под почти отвесной скалой, выбеленный рекой и высушенный ветром и солнцем ствол когда-то принесенного сюда дерева да клочок синей-пресиней воды — вот и все, что могла разглядеть эрна Кэдвен, спустившись к речке. А вокруг — только белое клубящееся марево, словно она взяла вдруг и вышла из подлунного мира… куда-то. Может, и вовсе в никуда. Или в никогда… полно, да есть ли здесь время? И какое из времен здесь есть?

Туман и не думал рассеиваться, когда она, тщательно прополоскав, отжала свою исподнюю рубашку, да так и натянула ее влажной, чтоб сама высохла. Сушить все равно будет некогда и негде. Грэйн побрела к берегу по колено в воде, в тумане по пояс. Ощущение нереальности происходящего не могла развеять ни ледяная вода, ни скользкие камни под ногами. Солнце все не желало всходить — полно, да может, оно и вовсе не восходит здесь? И этот, сидящий на бревне, — он тоже реальным не был.

— Подвинься, — сказала Грэйн и села рядом, наполовину отвернувшись, чтоб поудобней вытянуть ноги. — Разве разумно бродить тут без оружия? А?

— Но ты же взяла саблю, — шуриа пожал плечами, и она невольно вздрогнула, такая волна тепла прошла от этого простого движения. — Но не взяла гребень. Я принес, — и протянул его ролфи, словно белый флаг перемирия.

Эрна Кэдвен быстро цапнула предложенное и, чуть отодвинувшись и повернувшись спиной, принялась расчесывать влажные волосы. Гребень был кстати, а вот Элир… если разобраться, то и Элир был кстати тоже. В этом белом и сыром мареве он оказался теплым и — да, все-таки реальным. Именно то, что нужно, чтоб не потеряться в тумане навсегда.

— Слушай, да ты вообще когда-нибудь отступаешь? — риторически поинтересовалась ролфи, почувствовав, как горячая ладонь легла ей на спину. Но отстраняться не стала. Пожалуй, это было бы совсем уж глупо. Глупее разве что только подскакивать и убегать с воплями.

А рубашка, наверное, высохла мгновенно.

— Случается, — хмыкнул бывший рилиндар. — Это же ваша повадка — ломиться вперед, не глядя, тактика же шуриа совсем иная.

— О да, — ухмыльнулась Грэйн. — Я уже поняла. Подползти, уверить в своей безопасности, выждать момент…

— Нашаманить туман, — подхватил он.

Ролфи затылком чувствовала, как он улыбается.

— Упасть в речку, — она улыбнулась в ответ. — И ты был уверен, что глупая злая ролфи метнется тебя спасать?

— Но ведь сейчас умная добрая ролфи не рычит и не кусается, — парировал он, поглаживая ей спину. — Так что рискнуть стоило. Откуда у тебя эти шрамы?

— Армия, — Грэйн повела плечами. — Я однажды обсчиталась — я ведь служила при складе. Вообще-то меня должны были повесить.

— Но не повесили.

— Повезло, — она хмыкнула. — Повезло с командиром. — Ролфи отстранилась и развернулась на бревне к нему лицом. — Слушай, давай начистоту, а? Чего ты от меня хочешь?

— Злая ролфи, — Элир вздохнул и сделал вид, что обиделся. — Опять рычишь… а ведь я всего лишь хотел попросить тебя о маленькой услуге.

— Да-а? — подозрительно прищурилась Грэйн, не замечая, что инстинктивно придвинулась ближе, ведомая любопытством. — О какой?

В ответ он обеими руками приподнял свои косы и покачал ими у Грэйн перед носом.

— Вот, — и грустно скривился. — Так и не высохли. Не поможешь переплести? В одиночку это сделать, знаешь ли, довольно сложно.

— Что? — Она отшатнулась и сглотнула. — Зачем это… Ты… Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

— Откуда же мне знать ваши ролфийские обычаи? — ухмыльнулся рилиндар и бровь выгнул с насмешкой. — Я же, хвала Духам, не ролфи.

— И то верно… — пробормотала Грэйн, отводя глаза и безуспешно пытаясь справиться с дыханием, которое никак не желало становиться спокойным и ровным. — Совсем даже не ролфи… И откуда бы тебе знать, в самом деле… — она уставилась на гребень, все еще зажатый в руке. А потом зажмурилась и потрясла головой, словно это могло помочь. — Когти Локки!

— Нет, ну если без разрешения Локки ты не можешь… — Он пожал плечами и вздохнул, всем видом своим демонстрируя смирение и понятливость. И даже назад подался, дескать, нет так нет.