Терри Пратчетт - Вор времени

Лю-Цзе нервно курил. Отлетев от него буквально на пару дюймов, дым сразу застывал.

– Ты уверен, что не можешь определить, где именно они находятся? – резко спросил он.

– Везде вокруг нас, метельщик. Мы подошли так близко… Мы словно пытаемся разглядеть лес, стоя под деревьями!

– Ладно, итак. Мы стоим на улице Искусных Умельцев, а там – Гильдия Часовщиков,- констатировал Лю-Цзе.- Совсем рядом, поэтому я бы туда не лез, пока не будем знать наверняка.

– А как насчет Университета?

– Э, нет, волшебники все-таки не настолько чокнутые!

– Так ты правда хочешь попытаться перегнать молнию?

– Это вполне выполнимо, если стартовать из Впадины. Молния не настолько быстрая, как кажется людям.

– Мы что, ждем, пока из какой-нибудь тучи не покажется яркий, блестящий зубец?

– Ха! Вот молодежь, и где она только образование получала! Первый удар всегда направлен от земли в небо, отрок. Он пробивает в воздухе дыру, через которую уже с неба на землю устремляется главная молния. Ищи разгорающееся свечение. К тому моменту, как оно достигнет облаков, наши сандалии уже должны дымиться. Ты как, держишься?

– Вполне. Могу резать время хоть день напролет,- уверил Лобсанг.

– Даже не пытайся.- Лю-Цзе снова окинул взглядом небо.- А может, я ошибся. Может, это обычная гроза. Рано или поздно ведь…

Он замолчал. Достаточно было одного взгляда на лицо Лобсанга.

– Та-ак,- медленно произнес метельщик.- Скажи куда. Не можешь сказать, покажи пальцем.

Лобсанг упал на колени, вскидывая руки к голове.

– Я не знаю… не знаю…

Серебряное свечение возникло над городом, всего в нескольких кварталах от них. Лю-Цзе схватил Лобсанга за локоть.

– Давай-ка, отрок, поднимайся на ноги. Наперегонки с молнией, помнишь?

– Да… Да, помню…

– Ты ведь можешь, а?

Лобсанг прищурился. Он снова увидел силуэт стеклянного дома, только теперь наложенный на город.

– Часы,- едва выговорил он.

– Беги, мальчик, беги! – закричал Лю-Цзе.- И самое главное, не останавливайся!

Лобсанг сделал шаг вперед, и этот шаг дался ему с большим трудом. Но потом вязкое время, хоть и с неохотой, расступилось перед ним. Ноги работали все быстрее и быстрее, и с каждым ударом пятки о землю цвета вокруг изменялись. Это все дальше и дальше замедлялась жизнь окружающего мира.

Значит, как утверждал метельщик, существует еще одна прореха. Еще одна впадина, прямо рядом с нулевой точкой. И та частичка разума Лобсанга, что еще была способна функционировать, очень надеялась достичь этой самой впадины. Ему казалось, что тело его вот-вот распадется на мелкие частицы. В ушах уже стоял самый настоящий треск – треск костей.

Свечение находилось на полпути к облакам, когда он добежал до перекрестка и увидел, что источник – это дом чуть дальше по улице, примерно посредине.

Он оглянулся на метельщика. Тот был всего в несколько шагах позади. И с открытым ртом он падал вперед, будто поверженная статуя.

Лобсанг отвернулся и сосредоточился, ускоряя время.

Потом кинулся к Лю-Цзе и подхватил его, прежде чем тот упал на землю. Из ушей старика сочилась кровь.

– Как видишь, отрок, я уже ни на что не способен,- прошептал метельщик.- Вперед! Вперед!

– Я успею вовремя! Я словно бегу вниз под гору!

– Ля – нет!

– Но я не могу бросить тебя здесь.

– О боги, уберегите нас от героев! Доберись же до этих проклятых часов, мальчик!

Лобсанг медлил. Из туч уже появлялся обратный разряд молнии – зловеще мерцающая игла.

И он побежал. Молния падала на лавку всего в нескольких домах от него. Он даже видел висевшие над дверью огромные часы.

Он еще сильнее приналег на поток времени, и тот поддался. Но молния уже коснулась громоотвода на крыше дома.

Окно было ближе, чем дверь. Наклонив голову, он прыгнул туда. Осколки стекла брызнули в воздух, часы посыпались с витрины, но так и не долетели до земли, словно застыв в невидимом янтаре.

Перед ним была еще одна дверь. Он дернул за ручку и почувствовал страшное сопротивление, когда кусок дерева попытался сдвинуться с места со скоростью, равной чуть ли не половине скорости света.

Дверь приоткрылась всего на несколько дюймов, и в эту щелочку он увидел, как молния медленно стекла по стержню в самое сердце огромных часов.

Часы пробили один раз.

И время остановилось.

Ти…

Господин Соак, молочник, мыл бутылки в раковине, когда воздух вдруг потемнел, а вода перешла в твердое состояние. Он осмотрел ее внимательно, а потом с видом человека, проводящего научный эксперимент, поднял бутылку над каменным полом и разжал пальцы.

Она осталась висеть в воздухе.

– Проклятье,- сказал он.- Опять какой-то идиот шутит с часами.

Потом он сделал то, что никак не относилось к обычному поведению молочника,- вышел в центр комнаты и несколько раз взмахнул руками над головой.

Воздух стал светлым, вода забулькала, бутылка разбилась, но, когда Ронни повернулся к ней и взмахнул рукой, осколки стекла мигом собрались обратно в единое целое. Ронни Соак тяжело вздохнул и вошел в помещение, где отстаивалась сметана. Огромные широкие чаны уходили вдаль, и можно было заметить (если бы Ронни кому-нибудь позволил это сделать), что в этой дали содерлсалось гораздо больше дали, чем могло вместиться в обычном здании.

– Покажи-ка мне,- велел он.

Поверхность в ближайшем чане с молоком превратилась в зеркало, на котором замелькали изображения…

Ронни вернулся лавку, снял с крючка у двери остроконечную шляпу и направился по двору к конюшне. Небо над головой было угрюмым, неподвижно серым. Скоро он вышел из конюшни, ведя под уздцы коня.

Конь был вороным, пышущим здоровьем, но вот что в нем было странное – его шкура блестела, словно подсвечиваемая алым светом. Алое свечение щедро растекалось по его плечам и бокам, несмотря на царившую в мире серость.

Далее запряженный в повозку, этот конь ничуточ-ки не походил на тяговую лошадь, но люди никогда этого не замечали, потому что Ронни, упомянем об этом еще раз, просто не позволял им это делать.

Повозка сияла свежей белой краской с периодическими вкраплениями яркой зелени.

Надпись на борту с гордостью гласила:

ГИЕНОГИНИЧНЫЙ молошник

Основан

Ничуть не менее странным было то, что люди никогда не спрашивали: «Основан? Когда именно? » Если бы они это спросили, ответ был бы достаточно сложным.

Ронни открыл ворота и, громыхая молочными флягами, выехал в безвременье. «Кошмар,- думал он.- Все словно бы сговорились. Ну и как прикажете выживать в этом мире простому скромному индивидуальному предпринимателю? »

Лобсанга Лудда разбудил какой-то тихий звук, похожий на пощелкивание и жужжание.