Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

Впереди уже заблестела вода подземной реки, и только тогда они замедлили шаг, чтобы отдышаться и поговорить.

— Ну, ты слышал, о чем мы там с драконом беседовали?

— Нет, из-за водопада не слышно ничего.

— Тогда держись за стенку. Это не кто-нибудь, а Костя Царапкин. Который Конрад.

— Ваше Высочество, это не смешно и сегодня не первое апреля.

— Перестань! Я сама думала, что сплю. Он там Сокровищницу охраняет, а на самом деле, по-моему, пускает туда всех желающих. Только там темно и всё равно ничего не видно. И Болли там уже нет. — Лиза как могла связно и понятно рассказала Левушке про Шин-Шин.

— Вот это да, — ахнул в темноте Лёвушка. — Я страшно рад за Болли, правда, но только где же нам его теперь искать? Эх, жалко, в Сокровищнице темно было, там наверняка есть что-нибудь, чем можно клетку и без Болли открыть! Должен же у этой проклятой клетки быть ключ, и где ему быть, как не там!

— А может, и не там, — возразила Лиза. — Может, его уже уничтожили на всякий случай… И потом, мы же не знаем, когда Филина туда посадили, может, ещё до пятницы. Ладно, пошли, что стоим. Надо Дис обрадовать поскорее. Кстати, может, она и подскажет, где нам Болли искать. Ладно, погоди, я тебе хотела про Царапкина рассказать. Его Мутабор в дракона превратил, и он, чучело, страшно этим гордится, а расколдоваться обратно не может. То есть он говорит, что не хочет, но, по-моему, ему просто никак.

— Ого, — Лёвушка даже присвистнул. — А ему-то за Болли влетит под первое число…

— Что же делать-то? Царапкин, конечно, чучело, но не пропадать же ему из-за этого!

— Давай-ка по порядку, твое высочество, — подумав, сказал Лёвушка. — Сначала Филин, потом Инго, потом Царапкин. Нет, сначала вообще Болли. Думаю, что Цап-Царапычу нашему ничего особенно страшного даже от Мутабора не будет. Где же он еще одного дракона себе найдет?

— Заколдует ещё кого-нибудь, и все дела, — удивилась Лиза.

— Наверное, не всякого можно заколдовать, — протянул Лёвушка, — потому что Конрад — это Дракон. Ну, буквы переставь — и получится слово «дракон». Я в такие совпадения не верю. Да и вообще, драконы на дороге не валяются. Даже в человеческом обличье.

Лиза немного подумала и согласилась. Из-под сводов пещер послышалось приглушенное перешёптывание гномов.

— Ты вот что, не говори гномам, кто такой этот дракон — не стоит. — Лёвушка, понизив голос, кивнул в сторону реки, которая была уже совсем рядом. — Кто знает, как дело обернется.

— Думаешь, они с драконами враждуют? — шепотом спросила Лиза.

— Я не думаю, я чувствую, — отозвался Лёвушка. — Ты слышала, как они о драконе говорили? — он тихо фыркнул. — То-то я так Царапыча уважаю, Нет, точно, надо будет потом разузнать про Непоседу… — он не договорил и о чем-то задумался.

Лиза решилась:

— Лёвка, а водопад-то действительно страшный. Те гномы сквозь него прошли и окаменели.

— Да ты что?! стало слышно, как Лёвушка в темноте остановился и обернулся. — Мама дорогая… Ведь придется же нашим, то есть гномам, сказать, куда соплеменники-то подевались. — Он насупился, минутку помолчал, а потом сказал: — Знаете, мой дорогой Ватсон, список моих вопросов к мистеру Мутабору становится всё длиннее и длиннее.

— И правда нет, — растерянно произнес Конрад. — Нет Мостика…

Растерянный дракон — то еще зрелище.

— И правда нет, — эхом отозвалась Бабушка, рассеянно поглаживая то ли Леонардо, то ли Леандро по бронзовой голове. Львы жались к ее ногам и испуганно скулили, как громадные собаки, — и если представить себе, что может заставить скулить громадную собаку, то картина окажется полной.

Мама Соня не сказала ничего.

В этот миг полная луна окончательно спряталась за тучи и с декабрьского питерского неба повалил чёрный мокрый снег. Варежки у мамы Сони были белые, и тающие на них снежинки казались дохлыми пауками.

Но плакать все равно было нельзя.

Глава 10,

— И что это Дис с Кирном так долго нету? — Лиза беспокойно заёрзала на сундуке, застеленном меховой накидкой, и покосилась на клетку с неподвижным нахохленным Филином.

— Она же сказала: одних нас наверх не пустят. — Терпеливо объяснил Лёвушка. — Пошла провожатых выбирать. А там Эрин и компания про плавание к Сокровищнице повествуют наверно, без помощи Кирна не больно то вклинишься.

Они сидели в покоях Дис — небольшой пещере с низким потолком, примыкавшей к главной кузне. Уютно теплился огонек масляный светильник, заправленной чем-то ароматным. Здесь, по крайней мере, можно было спокойно поговорить, не перекрикивая грохот кузнечных и прочих работ.

«Да нам одним наверх и не очень-то хочется», — сумрачно подумала Лиза, придвигаясь поближе к клетке.

— Уху, — сказал Филин. Лиза поглядела на него и ойкнула. Филин наградил её таким взглядом, что девочке захотелось вскочить и вытянуться по стойке «смирно».

— Что случилось? — перепугалась она. — Вы… вы сердитесь? Мы что-то делаем не так?

— Уху, — сказал Филин, и его внушительные когти царапнули днище клетки так, что металл скрежетнул.

— Но что? — поразился Лёвушка. — Погодите, но Болли-то нам надо найти?

— Уху, — подтвердил Филин.

— Ну так мы… м-м-м… сходим наверх, быстренько приведём Болли сюда, вы нас тут подождете и…

Филин замотал головой так, что стало ясно, что и двести семьдесят градусов для него не предел.

— Так-так-так, — засопел Лёвушка и поправил очки. — Лизка, что я сейчас такого сказал, что…

— Ты сказал… — начала Лиза, но Лёвушка уже и сам вспомнил:

— Вы не хотите нас здесь ждать?

— Уху!

— Взять вас с собой?

— Уху!!!

Лиза с Лёвушкой переглянулись.

— Но зачем? — расстроилась Лиза. — Мы ведь всё равно Болли сюда попробуем привести, у него же все инструменты здесь… И опасно там, наверху-то!

— Уху! — в Филинских круглых оранжевых глазах появилось совершенно человеческое выражение сердитого облегчения — ну вот, мол, дотумкали, остолопы, наконец-то…

— Лизка, слушаемся без лишних разговоров, — тихо сказал Лёвушка. — Сдается мне, мой дорогой Ватсон, что зря мы его… Филина… раньше с собой не брали. Только сейчас в голову пришло…

— Уху, — одобрил Филин не без ехидства.

Лиза с Лёвушкой снова переглянулись, и тут возвратились Дис и Кирн с двумя вооружёнными гномами.

— Вот, Горн и Олли вас наверх проводят, — сообщила слегка запыхавшаяся гномская дама. — Оба гнома церемонно поклонились. — До самой аптеки.