Александр Прозоров - Заговорщик

– Ты, ты, ты… – наугад показал пальцем князь. – Стоять здесь насмерть! В смысле, не дайте горожанам запереться. Остальные… – Он огляделся: – Туда!

В конце улицы, что отворачивала влево прочь от крепости, кипела схватка. Пятеро казаков, среди которых Андрей увидел боярина Адашева, свалили поперек дороги две телеги и пытались не пропустить полуголых копейщиков, втрое больших числом.

– Пригнись, мужики! – подбегая, крикнул Зверев.

Русские присели, османы не поняли – и попали под слитный картечный залп сразу трех пищалей. Холопы перемахнули баррикаду, добили раненых, прошли еще полсотни шагов и уткнулись в тупик. Справа и слева стояли массивные дубовые двери.

– Сейчас, открою! – весело пообещал казак. Разбежался, прыгнул, зацепился ладонями за верх стены… И с криком свалился назад. – Проклятье! Там шипы!

– Это делается иначе, парень. Пахом?

Дядька вскинул пищаль, направив ее в верхний край створки, где ровный ряд заклепок выдавал расположение петли, нажал на спуск. Сноп картечи оставил пробоину размером с голову, створка покосилась. Еще выстрел – и она упала внутрь.

– За мной! – дернул из-за спины бердыш Андрей.

– Мы первые были! – возмутился казак, сунулся вперед – и тут же откинулся со стрелой в глазу. Еще одна попала холопу в плечо.

– Сейчас бы гранату кинуть, – мечтательно произнес Зверев. – Пахом, заряженные пищали остались?

– Я сам, княже…

Дядька взял у ближнего холопа тяжелый ствол, на миг выглянул во двор, тут же отступил, опуская пищаль и направляя ее в стену, что-то прошептал, качнулся. Выстрел ударил по ушам, затянул проход дымом. Андрей мигом нырнул туда, метнулся влево, спасаясь от возможной стрелы, и врезался в огромного мужика с секирой. От неожиданности оба отпрянули. Спустя секунду осман взревел, вскидывая оружие, – Зверев же без замахов стремительно кольнул его острием бердыша в сердце, обежал уже мертвое, но еще стоящее на ногах тело и кинулся вверх по лестнице.

Над ухом пропела стрела, еще одна. Зверев, не сбавляя шаг, закрылся бердышом: широкое лезвие неплохо защищало и голову, и верх туловища – если стоять боком, конечно. Сталь звякнула – значит, в него почти попали. Но и лестница уже закончилась, перейдя в тянущийся вдоль всего дома, крытый балкон.

Пузатый мужик в атласных шароварах, патлатый и бородатый, с толстенной золотой цепью на груди откинул лук, поднял с пола копье и попытался пробить Андрею живот. Князь отвел удар, попытался скользнуть вдоль древка – но басурманин отскочил, ударил снова. Зверев принял копье на ратовище, поднял вверх, перехватив бердыш длинным хватом, рубанул – и оттяпал басурманину руку чуть выше запястья. Копье ушло вниз, острие лезвия – осману в горло.

– Русские! – вылетела из комнаты одетая в прозрачные газовые ткани девчонка, сверкающая золотыми нитями и самоцветами. Она повисла у Андрея на шее, принялась целовать куда попало, плача и приговаривая: – Русские… Милые… Родные… Долгожданные… Счастье… Радость…

– Андрей Васильевич! – нагнал Зверева дядька. – Куда же ты, князь?! Без брони, без людей!

– Господи, миленькие! Счастье наше! Надежда наша! Освободители!

– Все хорошо… Все отлично… – Андрей тоже обнял ее и оторвал от себя: – Одежду найди теплую. И к причалу иди. Там корабли наши и струги сейчас будут. Увезем всех, не бойся. Мы за вами.

Девчонка, утирая слезы, несколько раз пнула мертвого османа ногой, убежала обратно в комнату – и громко завизжала. Мужчины кинулись следом:

– Чего?

– Там, там… – приплясывая среди раскиданного тряпья, показала пальцем на сундук невольница. Пахом откинул крышку – и они увидели трясущегося голого старика. – Это он! Сайят-паша! Он нищим одеться хотел! У него рваный халат там спрятан!

Старик, подняв ладони с растопыренными пальцами, выпрямился. Морщинистая кожа облепляла кости, выдавая какую-то запущенную болезнь. Зрачки бегали из стороны в сторону.

– Нашла кого бояться! – хмыкнул Андрей.

– Это хозяин! Он торговал! Сестру продал, брата! – Девица вцепилась в косарь на поясе Зверева, выдернула, перехватила двумя руками, вонзила старику в живот и рванула к себе, вспарывая брюхо от бока до бока.

– Рабами торговал? – сообразил Пахом.

– Тут все торгуют! – отерла нож невольница. – Вы в подвал гляньте…

Князь осторожно забрал у нее нож, вытер хорошенько о тряпье и убрал в ножны. Вышел на балкончик, сбежал вниз. Дворик дома он увидел фактические впервые. Во время боя, в дыму было не до окружающих красот. Именно красот: посреди выстланного гранитной плиткой пространства журчал небольшой фонтан, в нем плавали какие-то растения с широкими листьями, вокруг зеленели розы. Вдоль поддерживающих балкон столбов вился виноград, перебираясь на натянутые от крыши к забору шпалеры. Понизу дома виднелись несколько забранных решеткой, полуовальных отверстий. Оттуда, снизу, за прутья хватались человеческие руки.

– Вот, поймали, – похвастался Изольд, указывая на двух стоящих на коленях, коротко стриженных османов. – За лестницей прятались.

– Остальные где?

– Кто? – не понял полусотник. – А-а… В доме. Там дверь внизу была.

Понятно. Холопы охотились за добычей.

Одно из окон вдруг взвыло, и руки разом исчезли. Потом точно так же повело себя другое, третье. А через минуту двор заполнился людьми – голыми и одетыми в рубище, мужчинами и женщинами, детьми. Они молились и плакали, падали на колени, норовили поцеловать Звереву руку. Все говорили, просили и жаловались одновременно – в шуме было не различить ни слова.

– Тихо! – хлопнул в ладоши Андрей. – Выбирайтесь на улицу, идите в порт Там будут струги, мы всех увезем за Дон, домой. Идите, татар и османов на улице нет, идите…

Толпа качнулась к дверям, оставив за собой явно смущенных холопов и казаков.

– Этим двоим выпустить кишки, – указал на пленников Зверев. – И вообще… У кого в городе найдете русских рабов, или кто окажется торговцем невольниками – резать всех без пощады. С семьями, чтобы корня от выродков не осталось. Всем ясно? Изольд, бери два десятка, остаешься с боярином Адашевым. Пахом, все остальные – за мной. Пищали зарядить догадались?

– Как же, как же, боярин, – отозвались холопы. – Обижаешь!

Разбившись на три отряда, они пошли по улицам в направлении цитадели, по дороге выбивая двери во все дворики и наскоро осматривая дома. В нескольких налетчикам удалось освободить полон – русский и нерусский, – хозяева же везде успели или сбежать, или спрятаться. Вскоре пошли дворы уже разоренные – видать, казаки успели заглянуть. Затем все три улицы сошлись в одну. На ней оказалась баррикада из телег, бочек и, почему-то, двух гребных лодок.