Евгений Щепетнов - Монах. Предназначение

Гвардейцы с инквизиторами быстро ретировались, Андрей же крепко связал руки и ноги Адепта. Прикинул – решил – подглядывать будут. Дверь сломана, через щели видно, что происходит. Нет уж – рисковать не будем.

Взялся за верёвки, соединяющие ноги Адепта и поволок его по полу, направляясь во внутреннее помещение храма, не заботясь о том, что кожа пленника царапалась о пол.

Служебное помещение было стандартным, ничем не напоминающим логово Адепта исчадий. Но это само собой – он же был тут на положении резидента разведки, нельзя привлекать вниание богопротивными картинками и крестами. Вдруг какая проверка. Само главное – в комнате имелась крепкая, закрывающаяся изнутри дверь.

Андрей бросил ноги пленника и усевшись перед ним на стул, скомандовал:

– Ну что, пугалица крылатая, вылезай! Разоспалась там…а кто собирался ночами искоренять преступность? Дрыхнешь…

– Знаешь – когда ты делаешь это тайком, скрываясь от всех, и устраиваешь из этого развлечение – тогда это интересно. А когда тебя уже заставляют – лети, искореняй преступность – это становится скучно. Лучше оленя поймать.

– Такое впечатление, будто тебя заставляли – удивился Андрей – кто это заставлял-то?

– А император чего сказал – надо принять её на службу…вот я и задумалась.

– Чушь какая…давай, преобразовывайся. Кстати – почему, интересно, на вас, драконов, проклятие не действует?

– Потому, что мы высшие существа – хихикнула Шанди – а чего ты меня пугалицей назвал? Что за пугалица такая?

– Ну как…пугать тобой будем, вот и пугалица – рассмеялся Андрей – всё, он очнулся. Начинаем!

Через час Андрей знал всё о сети исчадий, опутывающую столицу. Корни уходили в Славию, само собой, но то, какое именно количество людей в столице Балрона были инфицированы заразой саганизма – повергло Андрея в шок. Он и не подозревал, что это мерзкая религия найдёт в городе столько последователей.

Впрочем – а что удивительного? Всегда людей привлекала идея – сильный всегда прав. Если ты сильный – бери всё, что тебе хочется. Если ты сильный – можешь не обращать внимания на мнение окружающих и делать то, что тебе хочется. Разве эта религия не пустила глубокие корни на Земле? Разве демон не укоренился глубоко, в самой глубине души множества людей? Злоба, жадность, подлость, лицемерие – что это, Божий дар? Совсем нет.

Пришлось задействовать дополнительные силы для поимки преступников. Подняли по тревоге полк гвардейцев, всех инквизиторов, и всю ночь, почти до самого утра, вылавливали пособников исчадий, имена и адреса которых Андрей переписал со слов ныне мёртвого адепта. Тот не врал. Вначале попытался, но когда Шанди начала по куску откусывать у него ногу – сдался и рассказал всё, абсолютно всё, что вспомнил. А память у него была великолепной.

Исчадий в городе больше не было, но вот их пособников, тех, кто передавал сведения, тех, кто подготавливал город к вторжению, были сотни. Это и сторонники Гортаса, и люди осознанно работавшие на исчадий – за деньги и по убеждению.

Во дворец Андрей попал только к утру, передав список пособников исчадий Акодиму и взяв с него слово, что с нынешнего дня, или скорее ночи, пособников, и вообще никого больше, не будут сжигать на кострах. Хватит дикарства. Если уж казнить – чинно-благородно отруби ему башку. Или повесь. Хватит этих диких обычаев, нельзя превращать смерть людей в шоу.

Акодим кивал головой, щурился, но Андрей не был уверен, что тот последует его словам. Впрочем – его это уже мало интересовало. Он хотел спать, страшно устал, хотел прижать к себе молодую, красивую жену. Хватит с него смертей, грязи, крови. На сегодня хватит…

Андрей залез в пролётку стражи и приказал кучеру везти себя во дворец. Ему хотелось есть, пить, ноги гудели от беготни. Небо уже серело – скоро рассвет. Неудержимо тянуло в сон, и Андрей постоянно зевал, чуть не вывихивая челюсть. Его ждала мягкая постель и вкусная еда. По крайней мере, он на это надеялся. Мечтатель…

– Я не виновата! – Марго зарыдала, закрыв лицо руками и слёзы капали на длинные обнажённые ноги. Она была одета в короткую кружевную рубашку, порванную на груди и на плече.

Андрей тупо смотрел на Зарта, лежащего рядом с постелью.

Мёртвые глаза императора пристально смотрели в потолок, язык вывалился изо рта, а под задом расплылось мокрое пятно. Штаны Зарта спущены – когда Марго свернула ему шею, он как раз готовился осуществить своё право первой, второй и стопятьсотой ночи со своей подданной, и очень удивился, когда вместо желанного удовлетворения получил перелом шейных позвонков.

– Я спала, а он полез на меня, схватил, прижал к постели, а я упёрлась ему в подбородок, толкнула. Он слетел – гляжу, а это император! И он уже и не дышит! Я заперлась, и сидела, тебя ждала! А он всё смотрит, смотрит, смотрит!

Андре сел рядом с женой, прижал её к себе, и снова посмотрел на труп Зарта. В голове билась мысль:

'Всё прахом! Всё, всё прогадил! Зачем я притащил её с собой?! Этот пьяный сластолюбивый идиот то ли принял её за императрицу, то ли действительно решил попользоваться женой советника – результат один. Что теперь делать – непонятно. Все планы в топку…какой кошмар!'

Внезапно его осенила мысль: 'Если не я – то кто? Если не сейчас – то когда?! Вот только как избавиться от трупа?'

– Шанди! Вылезай!

– Давно уже вылезла. Сто лет назад. Яйцо было крепким и маме пришлось его раскусывать – я была слишком слаба. В общем – я в шоке и не знаю, что сказать. Кроме того что – жаль Маргошку, а козлу – так и надо.

– Шанди, на тебя вся надежда!

– Я его есть не буду! Сразу отказываюсь! Такое дерьмо только мухи будут есть! Да он ещё и обмочился, и чего похуже! Ффффууу!

– Не придуривайся. Ты знаешь, о чём я.

– Знаю. И тем хуже для меня. Я не смогу. Честно – я не смогу!

– Сможешь. Иначе нам конец. Всем нашим планам, всему, к чему мы шли эти долгие месяцы, через кровь, боль, страдания. Всё рухнет! Шанди, пожалуйста!

Молчание. Доооолгое молчание.

Угрюмо:

– Пользуешься моей добротой?! Только я с императрицей спать не буду!

– Не будешь, не будешь – он всё равно с ней не спал.

– И при первой возможности освободишь меня от этой мерзкой роли. Хуже нет, чем изображать такого негодяя!

– Шанди, сестрёнка, спасай!

– (Ворчливо) Сели на Шанди, и ножки свесили! Как попадается добрый дракон – так сразу на нём кататься!

– Не помню ни одного доброго дракона, на котором я катался. Мама твоя? Так её доброй назвать трудно…ну, если только с натяжкой.

– Будешь маму обижать – получишь у меня! Мама ему не добрая! Помолчал бы уж!