Двойник Короля 7 (СИ) - Артемий Скабер
— Там и трава зеленее, и сметана гуще, — хмыкнул в ответ.
— Помоги, — сквозь зубы произнёс паренёк, это слово далось ему явно с трудом. — Я не хочу быть ничтожеством. Раньше не понимал, что такое ответственность за людей, пусть они и простолюдины. Из-за меня погибнут бойцы, да и сам сдохну в какой-нибудь выгребной яме.
— У нас осталось шесть дней, — покачал головой, оценивая его решимость. — Будет сложно, больно, подохнуть захочется. Ты уверен, что готов к этому?
— Да. Лучше попробую, чем так, — Воронов по-прежнему не смотрел мне в глаза, но в голосе слышалась решимость.
Я подозвал командиров отрядов — Мехова, Трошкина, Патрушева, Козинцева и Костёва. Ребята подошли, на их лицах читались вопросы.
— Итак, — обратился к подошедшим, — новая задача. Есть господин Воронов. У вас неделя, чтобы он смог сдать нормативы по физическим параметрам, научился командовать отрядом и не подыхал сразу. Ещё взаимодействовать с другими у него должно получаться.
Лица солдат вытянулись, отчего барон снова покраснел. Его считают мусором даже простолюдины. У них получается, а у него нет. Да, есть магия, земли, деньги, почёт…
— А почему вы не радуетесь? — удивился я, разведя руками. — Многие из вас пойдут дальше по лестнице званий. И навык быстро воспитывать командиров, замов просто необходим. Случилась заварушка, а у вас недостача руководящего состава. Ждать пополнения можно вечно. А так вылепили самых адекватных и сообразительных и давай их натаскивать.
— Спасибо большое, — начал Кость, поправляя ремень. — Но он…
— Несообразительный и не совсем адекватный? — уточнил с улыбкой. — Ну, что поделать, бывают и такие ситуации, и вы обязаны уметь работать с тем материалом, который есть. Если получится, то потом вообще проблем не возникнет. И вообще, что-то мне кажется, я вас распустил… Обсуждаем мои приказы и задачи. Всем по сто кругов вместе с отрядами!
— Есть! — дружно ответили ребята, и в их глазах я видел не злость, а понимание.
Воронов стоял рядом, пришибленный и растерянный. Взгляд барона метался от меня к командирам отрядов, словно он не верил, что их заставили его тренировать.
Прошло ещё пять дней. Воронов… Ну, пришлось пойти на некоторые хитрости. Чуда за такие короткие сроки не совершить. Когда огромное пузо и жировые отложения мешают нормально двигаться, никакая сила воли не поможет.
Поэтому я ему в воду добавлял зелья: выносливости, лечилку, скорость. Зелья высшего качества хватило, и мотивация у парня появилась настоящая. Барон не вылезал с плаца. Стрельба, бег, отжимания… Всё время и даже ночью Фёдор проводил с командирами.
У Воронова появился план, он старался постичь каждую мелочь. Его тупые, порой детские вопросы вызывали смех у солдат, но толстяк не сдавался.
— Так, значит, если я отдаю приказ, мне нужно видеть, где находятся все мои бойцы и что они делают? — спрашивал он у Трошкина, потея, как свинья на бойне.
— Да, господин Воронов, — кивал сержант. — Нельзя бросать людей просто так. Вы видите поле боя иначе, а они идут вслепую, куда вы показываете.
— А если что-то пошло не так? — не унимался барон.
— Тогда нужно быстро перестроить планы, — вмешался Патрушев. — Главное — мыслить быстро и не бояться принимать решения.
Мне нравилось, как мои командиры — простые солдаты — учат земельного аристократа. Раньше бы Воронов и не подумал прислушиваться к советам «быдла», а теперь, смотри-ка, с жадностью впитывает каждое слово.
Скоро последний экзамен для земельных, после — присвоение званий. Потом нам обещают первую боевую задачу.
— Что, Магинский? — подошёл ко мне Щетинов, скрестив руки на груди. — Детский сад?
— Да нет, — покачал головой.
Лейтенант смотрел на происходящее с ухмылкой. Его прищуренные глаза оценивали ситуацию, не пропуская ни одной детали.
— На моей памяти ты первый, кто не будет сдавать экзамен. Тебе все, даже я, уже давно поставили зачёт, — хмыкнул мужик, глядя на тренирующихся солдат. — А Воронов… Что ты ему обещал? Признавайся. Принцессу на одну ночь? Город? Чего он так старается, жопу толстую рвёт?
— Просто нашёл подход к его сердцу, — улыбнулся я, наблюдая, как барон отжимается, а мои бойцы считают.
— Вот не верю, что тебе восемнадцать лет, — пристально посмотрел на меня лейтенант. — Мозг, повадки, поведение — да всё у тебя, как у мужика с нехилым опытом.
— Просто повезло с воспитанием, и книжки хорошие попадались, — пожал я плечами. Щетина оказался наблюдательным малым.
— Ладно… — пихнул меня в плечо мужик. — Хочешь, я замолвлю словечко, и тебя инструктором сделают? Судя по твоим результатам, любой дисциплины. Попрошу Царёва, он в офицерскую школу в столице переведёт. Там и жалование выше, и девки слаще, да и жопа в тепле и безопасности. Погоны менять будешь каждый год.
— Спасибо за доверие и высокую оценку, Алик Арсланович, но я, пожалуй, откажусь.
— Вот же ты сука! — ударил себя по лбу мужик и расхохотался. — Пять тысяч выиграл. Костя не поверил, что ты откажешься от столь вкусной наживки. А ты, оказывается, пацан с характером и амбициями и не ссышь. Красава! Хвалю!
Он протянул ладонь, и я ответил крепким рукопожатием. Что-то внутри приятно согрелось.
* * *
Хрустнул шеей. За эту неполную неделю я достиг успеха ещё в одном направлении. Появилось свободное время, и моя… Передёрнуло от того, как вспомнил. «Самая лучшая и желанная девушка на свете»… Как я только не называл и не хвалил Лахтину, чтобы она мне очищала иглы от яда, оставляя только действие правды.
Пришлось кормить девушку трижды в день, а ещё ночью вытаскивать из кольца и прогуливаться по территории. Я нашёл местечко, где нас бы не видели. И мыться с ней ходил. Ну как… Она позволила очищать свои локоны хозяйственным мылом.
Сложилось устойчивое ощущение, что Лахтина пытается меня заинтересовать собой. Плевать! Все чем-то жертвуют. В итоге появилось более ста пятидесяти иголочек с нужным действием. Вот я по ночам и занимался маленькими допросами.
У солдат даже пугалка появилась, что в полночь за тобой может прийти злой прапор и украсть твою душу. Можно сказать, это достижение, если я стал ужасом.
Проверял солдат одного за другим, многих земельных аристократов — тоже. Процентов восемьдесят получилось опросить. Вот только не срослось с Вороновым. Собака почти не спал и всё время на плацу круги наворачивал да тренировался. Ещё Раскольников и пятёрка других не поддались проверке.
Переключился на тех, кто повыше званием: сержанты, прапорщики, почти добрался до лейтенантов. В итоге у меня получилось выявить девять предателей. И господа крысы были так благодарны, что я их нашёл, что составили чистосердечное признание при свидетеле. Костёв работал вместе со мной.
Мой метод был
