Инферно: Карающее пламя (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш"

Шутка, конечно. Совершенно иного типа оружие. Вот такого…

«Копье скорби». Это орудие, созданное эмиссаром Поводыря Обречённых и вобравшее в себя частицу силы божества, является одновременно и компонентом ритуала, и опасным оружием, поражающим тела и сковывающим сам дух противника. Сковав врага, пронзив его тело, хозяин копья с высокой вероятностью может извлечь душу в специальный камень душ, вставляющийся в гнездо на древке. Чем сильнее хозяин копья, тем более высока вероятность захвата души. Внимание! Позаботьтесь о том, чтобы вместимость камня соответствовала мощи пленяемой сущности. Сила +10, ловкость +8».

И таких вот прелестей удалось притащить целых три. Лунных амулетов, конечно, больше, но они, признаться, представляли интерес больше в плане общих исследований, нежели как нечто для постоянного ношения В отличие от Печати, за ради которой я, собственно, и сунулся в Лабиринт Духа. Вот она, пре-елесть моя.

«Печать истинной формы». Созданная Поводырем Обречённых для ускоренной трансформации эмиссарами своих приближённых, Печать преобразует тело согласно стремлениям души преобразуемого и того, что добавляет к этим желаниям сама, согласно стремлениям самого Поводыря. Поскольку вы не являетесь эмиссаром Поводыря Обречённых, то не имеете доступ к направляемой им в Печать энергии. Отсюда частота использования артефакта понижена до одного раза в неделю. Заклятья школы Разума и Смерти эффективнее на 30 %. Сила магии +15, устойчивость к откату +5, ментальная выносливость +20. Внимание! Артефакт привязан к владельцу, не передаётся другому и остаётся с вами при перерождении. Является частью комплекта

А вот эта штуковина настолько серьёзна, что, во избежание, сразу надеть, заменив ею «Амулет защиты небес», снятый мной с трупа убитого титана. Упс! А ведь тут никакой цепочки… которой, как оказалось, и не требуется. Достаточно оказалось приложить Печать к груди, к собственной коже, после чего та впилась в плоть доселе невидимыми шипами и накрепко прилипла. Всё, теперь и не снять без моего на то желания, а уж про передачу другому даже говорить не приходится — артефакт особого рода, не теряемый и не передаваемый. Опасный, до конца не понятный, зато многое сулящий при разумном и осторожном использовании. Особенно в тему он именно мне, идущему по пути Создателя Демонов. На поток не поставить — по крайней мере, пока — но вот применять Печать раз в неделю для этаких проб пера и сочетания с уже полученными знаниями — это совсем другое дело. Плюс, как мне кажется, сочетание одного с другим позволит создавать не стандарт, а самые настоящие шедевры. В будущем, разумеется, сейчас мне бы хоть одну действительно удачную демонификацию провести. Пока исключительно на том материале, который, с одной стороны, совсем не жалко, а с другой, чтоб он, материал, являлся отнюдь не осетриной второй свежести.

О, вот и Алекс в сети появился. Явно желающий поговорить, однако…

«Привет и милль пардон, — сразу же пишу ему, чтобы прояснить ситуацию. — Тут срочный разговор с целым Архигерцогом. Из которого хочется выжать побольше и пожирнее всякого разного, но неизменного для меня полезного.»

«Понял, не вопрос. Я тогда пока Лену попытаю. Ты же ей многое рассказал. А она, тебя хорошо зная, ещё и добавит. Из того, что ты сам рассказать то ли не успел, то ли не захотел. Психологиня наша, великая и прозорливая.»

Смеющийся смайлик ему вдогонку и переключение внимания на архигерцога, который как раз появился в дверях. И физиономия дово-ольная. Так и хочется лимон ему подбросить, чтоб зажевал… килограммов пять этих самых лимонов.

— Князь Хельги. Вернулся. Не один. С артефактами и…

— И с той, которая сумела мне существенно помочь, архигерцог, — с ходу включаюсь в ситуацию, ориентируясь на состояние/настроение Рабастана. Не самое, надо отметить, худшее. — Позвольте представить — Рамона Лурдес, — жест в сторону полупризрачной девицы. — Пока ещё только начинающая осваиваться с собственными магическими возможностями, но обладающая впечатляющим потенциалом для дальнейшего развития. В особенности со всем, связанным с ритуалами, в том числе с их разработкой и модификациями под конкретные ситуации.

— Смерть, Разум. частичная нематериальность. И большой потенциал, тут вы правы, Хельги, — прищурившись и пристально посмотрев на Рамону, изрёк архигерцог. — Вы довольно необычны, милочка. Поверьте, это говорит тот, кто за долгие века повидал всякое и всяких.

— Благодарю вас, сеньор… Рабастан?

— Правильно будет архигерцог, — с мягкой улыбкой поправил демон. — Привыкайте к этикету Инферно, если этот юный пока только князь взял вас под своё покровительство. И постарайтесь избавиться от того уродливого канала, который связывает вас с приложившим руку к случившимся изменениям. Очень уж он… не полезен.

— Я…

— Понимаю, что без помощи этого не сделать. Так и времени до того, как это непотребство станет представлять настоящее неудобство, у вас достаточно. Лет пятнадцать точно, может и поболее. Разные миры, а это многое значит. Связь пока слабая, значит и влияние поначалу ничтожно. Понимаешь, о чём я сейчас говорю, Хельги?

Киваю, ибо что уж тут непонятного. Эмиссары Поводыря Обречённых знают своё дело, стараются по полной, усиливая своего сюзерена всеми возможными способами.

— Сначала трофеи или рассказ?

— Рассказ. Но Печать покажи сразу. Посмотрю, из-за чего всё это было, и что она может рассказать о своём создателе.

— Смотрите, — показываю артефакт, крепко приставший к груди. — Именной и сохраняющийся при хозяине даже при перерождении. А ещё вот, — в руке появляется одно из Копий Скорби. Ваше, Рабастан. Мощная и очень опасная штука. Способная, как я могу судить, доставить проблем даже крайне могущественным сущностям. При условии, что рука, держащая данное оружие, тоже не абы к кому прикреплена. И вот, — склянка с кровью Утробы, равно как образцы плоти и костей. — Не в полной мере божество, но то, из чего оно должно было породиться. Теперь рассказ. Он обещает быть и длительным, и небезынтересным.

Рабастан слушал внимательно, но время от времени жестом просил разрешения прервать меня, рассказчика, чтобы уточнить тот или иной нюанс. Порой лично у меня, порой у Рамоны. Мда, понимает в психологии архигерцог, ой как хорошо понимает! И на девушку правильное впечатление производит, напрочь разрушая стереотип демона как жестокого, грубого и коварного создания, да и мне показывает предельную внимательность. Дескать, прерываю исключительно вынужденно, да и то не словами, могущими нарушить плавность течения рассказа, а жестами. Увидев жест, я ведь могу прерваться не сразу, спустя небольшое время, не сбиваясь с мысли и договорив нужную фразу либо несколько фраз.

Вот пока и всё. Рассказ закончился. Уточняющие вопросы единственного слушателя тоже. Осталось лишь подвести итог, что Рабастан и сделал, заявив:

— Интересный рассказ. И мир, в который ты, Хельги, попал через Лабиринт Духа, тоже. Жаль, что я не слышал о таком мире среди тех, в который мы уже можем пройти или только присматриваемся.

— Миров множество, — пожал я плечами, с некоторых пор будучи в этом абсолютно уверен. — И в любой можно проникнуть, если приложить усилия. Сюда тоже, не говоря уже о том, где мои домены располагаются. Уверен, что Поводырь Обречённых в скором времени протолкнёт туда своего если и не эмиссара, то уж точно найдёт себе первожреца. Как Повелитель Перемен нашёл и использует Кайларна, пускай и взаимовыгодно.

— Ты сейчас говоришь уверенно.

— Есть такое. Но Печать, Копьё Скорби и особенно Рамона помогут мне отслеживать возможное появление Поводыря, его эмиссаров и тот Путь, который он так любит прокладывать через миры. Если и не сразу удастся уловить, то куда быстрее, чем это получилось бы без добытых мной в том мире трофеев и приобретённой союзницы.

Очередной оценивающий взгляд яркого представителя инфернальной аристократии, на сей раз направленный на Рамону и упомянутые артефакты.

— Жаль, что Печать оказалась привязанной к тому, кто её нашёл.