Белое солнце дознавателей. Том 4 (СИ) - Ри Тайга
Иссихар молчал.
— Даром я не могу управлять. Пока не могу. Но вы знаете, что испытывает девушка, когда… эмпатия срабатывает не вовремя? Когда ты целуешься с мужчиной, искренне уверенная в том, что чувства взаимны и получаешь в ответ… презрение, гадливость, скуку и отвращение. О, отвращения совсем не много, но оно есть, — закончила я весело. — Это просто незабываемые ощущения — рекомендую, — я прицокнула языком.
Псаков шарф сполз на нос и не затягивался, и я снова распустила концы.
— Поэтому Дарин из рода Квинтов получил отставку, — уверенно констатировал Дан.
На миг я замерла, обдумывая эту фразу и выводы, которые сделал Иссихар. Дарин. Испытывал отвращение. Но целовалась я не только с ним.
— Чтобы получить отставку, нужно сначала сделать предложение. Я его не получала. Но получали авансы моя кузина, леди Фейу и полагаю ещё с десяток столичных сир. Пф-ф-ф, — шарф наконец-то занял положенное место — мужской вариант кади очень неудобная вещь. — Я не собираюсь использовать вас, — я отодвинула створку ширмы в сторону, чтобы Иссихар смог оценить, что я не перепутала предметы гардероба. — Бить в спину, или играть. Вы — умнее и старше.
Исси не повелся на лесть и даже не моргнул.
— Я действительно предлагаю безопасность, свободу и возможность заниматься исследованиями. Действительно хочу, чтобы вам было хорошо. Спокойно, чтобы вы были довольны. Потому что пока дар не стабилизируется, я буду чувствовать тоже, что и вы, — закончила я тихо. — А держать щит постоянно сложно, хотя бы дома, я хочу расслабиться.
— Сейчас вы тоже читаете? В лаборатории? В борделе? — выдал Исси быстро.
— Нет. Дома был всплеск — хватит на декаду. Тихо, — я постучала пальцем по виску. — Иначе дядя просто не пустил бы меня на Турнир.
Исси немного изменил позу — едва уловимо, но напряженная линия плеч расслабилась.
— Обратная эмпатия?
— Было, пару раз, но это ещё более неконтролируемо, — я даже затруднялась сказать, можно ли контролировать это.
Потому что, когда дар начал активно развиваться, случился… Таджо. Точнее случилось то, что случилось, и дар выгорел. Дотла. Это единственное, за что я Шаху была признательна — не чувствовать — это благо. Я бы сломалась. Совершенно точно, если бы пришлось справляться не только со своими эмоциями, но и с чужими, а на войне было так мало светлых моментов.
— Вы мне не нравитесь, — выдал Иссихар сухо, размяв пальцы. — Полезны, потенциально, но…
— И это прекрасно, — я широко улыбнулась. — Меньше всего я хотела бы, чтобы вы сочли меня привлекательной. Партнерство меня устроит вполне. Довольны вы — довольна я, спокойны вы — спокойна я. Очень простая схема плетений.
— Слишком простая, — прошептал он холодно. — И вы не учли взаимодействие. Родовые взаимоотношения — это система, как многокомпонентный эликсир, где каждая из составляющих может быть катализатором. Или… просто не совместима с основными ингредиентами.
— Дома все буду жить мирно, — прошептала я нежно. — И любить друг друга.
Иссихар вздернул бровь.
— У вас есть ползимы, чтобы найти общий язык с Акселем.
— Только Наследник? Не сир Блау? — Исси подтянул меня к себе за кончик шарфа и начал разматывать. Все-таки я сделала это неправильно.
— Когда… дядина предвзятость пройдет, я уверена, что вы найдете общий язык… обсудив несколько сложных тем, — я послушно повернулась вокруг, повинуясь жесту Дана. Дядя ценит ум и изворотливость. И если Иссихар действительно найдет лекарство…
— Готово. Вы потратили на переодевание на четыре мгновения дольше положенного. Следуйте за мной.
Исси шагал широко, совершенно не утруждаясь, чтобы подождать леди — мне пришлось бежать почти вприпрыжку и перепрыгивать через пару ступенек, чтобы поспеть.
Псаков Дан выслушал и так и не сказал — ничего! Как понять о чем он вообще думает и к каким выводам пришел!
— Сир, — пропыхтела я рядом. — Равноценный обмен был бы уместен. Какой родовой дар у вас?
Дверь черного входа была приветливо распахнута — на бархатном темном небе ярко светились южные звезды. Яванти уже держал коней под уздцы и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Сир?
Исси взлетел на коня одним плавным движением и посмотрел на меня сверху вниз.
— Никакого, леди, — выдал он наконец. — Предки лишили меня дара.
Прежде чем я открыла рот, он уже развернулся, натянув поводья, и тронул коня с места.
Яванти бросился следом, как и первая тройка сопровождения из двух. А мы остались. Я, лошадь, и троица молчаливых охранников Данов, восседающая верхом.
Двор был голым — никакой приступочки, чтобы забраться в седло.
— Прекрасно! — пробормотала я тихо.
Очередная проверка? В то, что Дан вышел из себя из-за разрушения запасной лаборатории, я не верила. Только не из-за такой мелочи. Просить чужих слуг — унизительно. Никогда не следует отдавать приказ, если ты не уверена, что его выполнят. Или ты не сможешь заставить его выполнить.
Цокот копыт уже стих вдали. Стрекотали южные цикады, влажные ночные запахи пахли цветами и зреющим виноградом. Я взяла поводья, погладила мохнатую морду, и не торопясь двинулась за ними следом. Пешком. Насвистывая первые ноты имперского марша.
* * *Поместье Блау, кабинет Главы
— Дело в Шахе, — Луций проследил, как пальцы бесшумно протарабанили по столу начало имперского марша и… застыли в воздухе на половине ноты. — Дело — в — Шахе, — задумчиво повторил Кастус.
Луций не понял, точнее он понял, что стареет — и это стало так явно в эту последнюю зиму.
— Шах? Шахрейн? — предположил Луций, поскольку было всего два имени, которые можно сократить таким образом, и только господин Шахрейн, сир Таджо из управления дознавателей, который являлся откровенной занозой в заднице, подходил под это определение. Но при чем тут менталист? — Сир Таджо Шахрейн?
— Возможно. Воз-мож-но, — по слогам протянул Кастус, — тогда многое сходится или наоборот, не сходится.
Ритмичные звуки имперского марша наполнили кабинет, и Луций пошевелил усами, и решил честно признать, что он не понимает ничего.
— Я старею, Кастус, воз-мож-но, — он повторил интонацию сира, — но я не понимаю, как это связано? — Он потряс свитком, которые принес Нарочный — Каст перебросил его почитать. В свитке четкими каллиграфическими буквами, с резкими четкими штрихами, с соблюдением всех положенных по этикету витиеватостей, которые он так и не постиг до конца, была просьба о встрече, больше походившая на требование. Что Глава южного рода Дан забыл на Севере?
Единственное общее, что могло бы объединять Блау и Данов — это одно единственное имя, та точка, в которой сходились интересы двух кланов — Кораи. И воплощение проявленной воли рода — сир Джихангир Корай. И хотя Главе Данов ответили вежливым официальным одобрением, визит был согласован на нейтральной территории.
Луций читал донесения с Юга — они бдительно держали руку на узлах плетений, если дело касалось Кораев, а Даны — давно и прочно заняли место в оппозиции. Вечные противники, вечные родичи, связанные кровью, и… вечные враги.
Пока Долг перед Кораями не закрыт, они даже дышали осторожно, чтобы горячие южные родичи не посчитали это игрой на их поле. Но как связана просьба Данов о встрече и сир Таджо Шахрейн?
— Записи Виртаса, занятия с Вайю и тот день, когда она очнулась, я пересматривал их недавно, — пояснил Кастус.
Вопрос — «зачем пересматривал» — Луций задавать не стал. Он — тоже пересматривал. Дважды, но только то, что относилось к обучению. Чему именно и как Светлый учил девочку.
— «Иллюзия удалась, просто блеск», «кто работал», «Шах», «новая разработка Серых», — процитировал сир Блау монотонно. — Сразу, как очнулась после шахт.
— Мы уже тогда решили, что это воздействие яда скорпиксов. Концентрация была достаточной, чтобы получить объемные, — он взмахнул широкими рукавами, — очень объемные видения.
