J.M. - Убийца теней

***

Нет, не возле разрушенного храма надо караулить. Там, где вчера столкнулись они, охотник и оборотный зверь, где Ярлина стрела мимо цели просвистела, у южной городской окраины. Туда гнало предчувствие, и Ярла его послушалась.

Полпути прошла, как вдруг сквозь шум ветра на неимоверной какой-то визгливой ноте зазвенело:

- Оборотень! Оборотень!..

И мчится кто-то по дороге. Женщина, юбку аж до ляжек подобрала - тут не до приличий. И с такой скоростью бежит - попадется кто на пути - с ног собьет, такая-то здоровая жердь. В сторону отступишь - мимо пронесется, не остановится.

Где-то неподалеку разбитое стекло зазвенело - видать, не случайное совпадение.

- Эй, эй! - все горло проорала Ярла, - чего стряслось, где? Говори, я из городской стражи!

"Стража" эта подействовала, панику бегущей чуть поубавила - почти что на шаг девица перешла. Не приняла во внимание, откуда женщине в городской страже взяться. За спину себе ткнула:

- Там, в харчевне нашей, в "Подсолнухе"! Оборотень! Всех порастерзал, одна я убежала! - этими словами сама себя напугала - и опять деру дала.

А Ярла в противоположную сторону поспешила. Где же этот кабак? К вывескам, что ли, в темноте присматриваться, тьфу ты... А, вот клякса здоровая над входом намалевана - не иначе, "Подсолнух" и есть.

Вошла Ярла в харчевню. Кругом столы перевернутые, битые бутылки под ногами валяются. Шум, гам, неразбериха. Но ни рычания, ни предсмертных криков не слыхать. И предчувствие охотничье - не молчит, но и сильнее не сделалось.

Рыжий какой-то детина матерится семиэтажно, старик охает. Из-за стойки выглядывает усатая физиономия - ни дать ни взять таракан в человеческом обличии. Посетитель спрятался или хозяин?..

Ярла к усатому подошла:

- Что здесь за погром? Отвечай, я из стражи.

И опять - вот странное дело - "из стражи" помогло. Не заметил усатый такого явного обмана, сам вопросы не начали задавать.

- Оборотень тут у нас был...

- А не врешь? Не спьяну померещилось? - говорила Ярла нарочито начальственным голосом, который в свое время специально отрабатывала.

- Да как на духу, госпожа, у меня ведь ни в одном глазу. Оборотень, как есть оборотень. Мы уж думали, хана нам всем...

- Ага, - к стойке, обалдело вращая глазами, подошел рыжий детина, - думал я, хана мне. А он зацепил только - да в окно, насквозь протаранил...

Ярла глянула в ту сторону, куда рыжий ткнул пальцем. Стекло в окне действительно было выбито. А на плече у рыжего большая рваная рана сочилась кровью, одежда вокруг нее повисла клочьями. Похоже, когтями хватанул зверь.

- Но я бы свою шкуру дешево не продал, это уж нет, - пристукнул рыжий кулаком по стойке. Спохватился, как бы из-за предыдущих слов его трусом не сочли. В отличие от усача, у него "в глазу" было, и не в одном, и не выветрилось еще.

Зверь где-то неподалеку, но не возле харчевни, в этом Ярла уверена была. Ушел, пока она сюда спешила.

Остановившись на пороге "Подсолнуха", вгляделась Ярла в ночную темноту, прислушалась. За спиной возились, переговаривались, но этот шум ее не интересовал.

- Э-э, госпожа, - кашлянул кто-то рядом, деликатность изображая. Ярла оглянулась. Оказалось - опять рыжий этот, теперь уже малость протрезвевший. - А вы ведь не из стражи, а?

- Не из стражи. Но сейчас вроде них.

- Не вы ли сумеречный охотник, которого в город звали?

- Может, и так. Тебе-то что?

- Да вот, спросить хотел, - с немного жалким видом двинул рыжий своим раненым плечом, которое тряпкой зажимал. - Вот это-то, оно... ничего, а?

- А чего - ничего?

- Ну, как же... того... в оборотня не превращусь?

Появилось у Ярлы неуместное шкодливое желание рыжего пугнуть. Или поиздеваться: мол, иди в полнолуние к сухому дереву, заберись нагишом на самую верхушку да три раза петухом прокричи, тогда пронесет, не станешь оборотнем. Но Ярла себя осадила. Презрительно слегка процедила сквозь зубы:

- В твои-то годы в бабьи сказки веришь.

- Да я, это, не то что верю, а так...

- К лекарю лучше сходи. Да заплати, не жадничая, чтобы перевязал получше.

- А-а... ага, - кивнул рыжий, - сейчас и пойду. - Протиснулся мимо Ярлы в дверь и остановился в нерешительности. - Или, может, пока так как-нибудь, здесь до утра подождать?..

- Да ничего, иди, разбуди лекаря, он, наверное, в той степи живет? - Ярла в сторону городского центра, в северном направлении указала.

- Ага. Ну, пойду тогда.

Рыжий вышел и потрусил по улице. Раз оглянулся - Ярла ему рукой махнула: иди, иди все в порядке.

Да, в ту сторону можно, не опасаясь, идти. Ну а ей самой - в другую сторону, к югу дорога. Навстречу грозе, которая все ближе к городу подходит. Оттуда, с юга, молнии летят, небо кромсают-чертят. Оттуда и ветер - по лицу хлестнуть так и норовит.

Вот и последние дома остались позади, вчерашние рощицы начались. Внимание само собой работает, взгляд обшаривает темноту, а при вспышках молний - все окружающее, что свет выхватил, разом уловить старается. Слух между громовыми раскатами каждый звук ловит. Вот тут-то и угадала Ярла какое-то легкое движение неподалеку, шаги... Но ее чувства все только на ларва, на охоту настроены, а там, позади - точно не ларв. Может, прохожий запоздалый домой спешит.

Но если вот сейчас, или спустя немного, или через час заметит она зверя - что тогда? Стрелять без промаха? В голову целить, или туда, где у существ из плоти - сердце? У тварей хотя ни сердца, ни мозга нет, но места эти у них тоже самые уязвимые. Но как же... как же Талвеон? И Воллет?..

Талвеон. В который раз вспомнила Ярла лореттского узника и его друга-элементала. И свои сегодняшние мысли: почему не подсказал Талвеон ответ, почему сильфа помочь не попросил...

Не подсказал... не подсказал... И с такой вдруг четкостью явилось из хрустального дворца памяти воспоминание о том, как их с Талвеоном разговор в тюрьме закончился: "Что мне делать?" - спросила тогда Ярла, и это не просто беспомощный возглас был, а совершенно ясный вопрос с ясным смыслом. Талвеон не мог этого не понять.

Не мог.

"Что должна. Убить своего зверя", - сказал он.

Дальше Ярла попыталась конкретнее сделать вопрос: "Скажи, как можно..." Она не договорила, потому что помешал стражник, но значило это "Как можно заточить живого ларва в кристалл?" Талвеон только покачал головой. Но... Подобно бьющим с юга молниям вспыхнуло в уме Ярлы понимание: не появление стражника вызвало этот жест. Просто Талвеону нечего было больше сказать, все, что мог, он сказал уже. Он понял вопрос Ярлы сразу, до того, как она попробовала задать его яснее.

Убить своего зверя. Вот он, его ответ.

Своего. Не ту ночную тварь, что по Лоретту бродит, имел в виде Талвеон. Не ту...