Татьяна Скороходова - Меч судьбы

— Что скажешь? Надежда ещё есть?

Никодимус пожал плечами, уставился на ноги. Сапоги бы не худо новые прикупить… Вампирша ахнула. Странное чувство теплой, ласковой руки, коснувшейся лица, и всеобъемлющего счастья охватило колдуна. Вспомнилось — ему пятнадцать лет и он первый раз поцеловал неприступную Верею. Никодимус поднял голову. В ночном небе, мерцая, кружило огромное колесо. Серо-белые круги сжимались, пульсировали, сходясь и расходясь в неспешном завораживающем танце. Колдун с гостьей затихли в благоговейном молчании. Вращение ускорялось, пятна бело-черного слились, превратились в серо-голубой круг, края расцветились ярким белым светом. Ослепив, видение сжалось, исчезло. Колдун прерывисто вздохнул.

Во все небо победно раскинулась, сияла радуга.

Эпилог

Они встретились на мосту.

Шумела Изимка, неся холодные темные воды к океану, в кустах чирикали вездесущие воробьи. Грязный снег уже не таял, крепко обосновавшись на долгую зиму.

Спрыгнув с красавца-коня, девушка с седой прядью в черных волосах погрозила сверкнувшему волчьим глазом жеребцу, посмотрела на всадника. Вороная кобыла всхрапнула, потянулась мордой к старому знакомцу, скакуну цвета грозового неба.

Высокий, худощавый мужчина легко соскочил, шагнул. Некоторое время они молча ели друг друга глазами, словно не могли решиться, то ли убить, то ли обнять. Шаг навстречу они сделали одновременно. Замерли.

— Какими судьбами? — звучным, мягким голосом спросил мужчина. Хрипота прошла бесследно.

Черноволосая пожала плечами:

— Знаешь, спать не могу ночами.

Мужчина хмыкнул, помолчал, пожирая глазами её лицо, губы, худенькую фигурку.

— Я полстраны проехала, чтобы узнать, а ты молчишь, — упрекнула она его. В ореховых глазах заплясали искорки. — Пока не узнаю секрет белых рубашек, я от тебя не отстану!

— Значит, не узнаешь никогда, — решившись, он притянул её к себе.

Пара долго стояла, слившись в одно целое. Тяжело дыша, потемневшими глазами черноволосая окинула мост, берега шумной Изимки, спросила:

— Где Север?

— Куда он денется, — пробормотал он и снова притянул её к себе.

Она мягко высвободилась:

— Я что-то чувствую. Знаешь, мне всё время кажется, что он уйдет. Север! Сеее-е-евер!!! Сееев…

У самой кромки леса стоял парень, сложенный, как Бог. Смуглую наготу прикрывала повязка из волчьего меха. Тряхнув густой серебристой шевелюрой, красавец сверкнул волчьими глазами, улыбнулся и растворился в лесу.

— Ёж побери… Да я же… Кого же… С кем! Ну, леший! Доберусь я до тебя!

Вейр выругался.

Конец